Дейв Эггерс - Голограмма для короля

Чарли не знал, что Алан ей помог, а Алан не придумал, как бы поделикатнее сообщить. И некоторое время не сообщал. Ну а зачем?

В конце концов Чарли узнал. Наверное, Аннетт рассказала. Поначалу злился. Но потом сказал, что понимает и прощает Алана.

— Мы с тобой слабаки, она умеет над нами властвовать, — сказал Чарли.

Алан встал со стула. Прошагал по периметру, посчитал шаги. Громадный построят дом. Двести футов по одной стороне, сто двадцать по другой. Приятно здесь. Приятно быть причастным. Увидеть рождение — что может быть лучше? Если город — новый Дубай, новый Абу-Даби или Найроби, Алан скажет потом, что мерил шагами фундаменты, закладывал в этом клятом городе основу всех ИТ. Но не будем забегать вперед.

Алан снова сел на белый пластмассовый стул.

Терри Рен забегал вперед.

— Господи, Ал, какой кайф.

Виделись несколько лет назад — Алан ехал через Питтсбург. Знакомы двадцать лет, еще с Олни, с Иллинойса. Терри бросил велосипеды, занялся сталью, потом стеклом, работал в «ППГ Индастриз», это крупный производитель стекла под Питтсбургом. Блестящий, казалось бы, ход. Уж стекло-то наверняка неподвластно кризисам? Строительство то растет, то падает, но окна бьются всегда.

Поужинали у стадиона «Хайнц-филд», Терри хвастался. «ППГ» подписала контракт на стекло для нижних двадцати этажей нового Всемирного торгового центра. Двадцать этажей взрывоустойчивого стекла, технологию мучительно разрабатывали прямо тут, в Пенсильвании.

— Мы как будто созданы только для этой работы, — сказал Терри, сунув в рот кусок рибая и воздев вилку триумфально, точно меч.

Терри наизнанку вывернулся, чтоб заполучить этот контракт, и ему не терпелось приступить. Народу в цехах не терпелось приступить. Строить башню Свободы! Вот зачем по утрам приходишь на работу.

— Крупнейший наш заказ, — сказал Терри. Работа нужна тщательная, срочная. Терри носил на лацкане значок с американским флагом. Работа что-то значила. А потом перестала.

Снова увиделись, когда все уже рухнуло. Оба в Нью-Йорке, «ППГ» только что спихнули. Терри распадался на куски. Встретились, выпили. Алан думал, Терри вот-вот расплачется.

Что случилось, поди разберись. Выяснилось, что Управление Нью-Йоркского порта одобрило проект другой компании, «Солера Констракшн». Вроде все честь по чести. Стоимость ниже, фирма нью-йоркская. Вопросов нет — пока Терри не копнул глубже.

— Господи боже, Алан, это же кошмар. — Терри стиснул ему локоть.

Оказывается, «Солера» заказывала стекло у другой компании из Лас-Вегаса. Терри злился, но все равно думал, что их обыграли справедливо. В Лас-Вегасе он никого не знал — может, они там за бесценок арендуют землю где-нибудь в пустыне Невады, нанимают нелегалов, чтоб дешевле выходило.

— Вроде все по-честному, да? — сказал Терри, плеснув из стакана себе на рубашку.

Но выяснилось, что в Вегасе стекла не делали. В Вегасе только представительство. А стекло делали в Китае. Китайцы выпускали шестьдесят листов взрывоустойчивого стекла для нового Всемирного торгового центра.

«Мы одобрили самый дешевый проект ответственного заявителя». Так гласило публичное заявление представителя Управления Нью-Йоркского порта.

— Ч-черт, — сказал Алан.

— Твою мать, ты представляешь? — сказал Терри.

Но тут случилась осечка, и немаленькая: китайский производитель использовал патент «ППГ». «ППГ» разработала стекло, подала запрос, получила патент, незадолго до тендера лицензировала технологию компаниям по всему миру. И одной из этих компаний была «Саньсинь Фасад», расположенная на побережье Южно-Китайского моря. Эта «Саньсинь Фасад» и собиралась поставлять стекло для башни Свободы. То есть «ППГ» изобретает новое взрывоустойчивое стекло, а китайцы используют эту технологию, производят стекло дешевле и продают его обратно Управлению Нью-Йоркского порта, которое хотя бы пытается вернуть некое подобие гордости и равновесия в центр раскаленного добела центра всего американского, что только есть на свете.

Алан уже бегал туда-сюда. Расхаживал по полу нового дома и потел; хотелось двинуть кулаком в стену.

Может, Терри по-любому вышел бы на пенсию. Ему было шестьдесят два. Но эта сделка его доконала. Не осталось больше радости.

— Пускай я дурак, — сказал Терри, — но мне это стекло для Свободы было важно. Твою мать, мне важно было, что мы работаем над этим проектом.

Когда Терри ушел, терпение у Алана лопнуло. Это позорно. И не только деловая сторона, не только то, что Управление Нью-Йоркского порта морочило «ППГ» голову, десять раз успело намекнуть, что, мол, естественно, «ППГ», создатель технологии, и будет поставщиком. Но к тому же стекло заказали за границей, и голову морочили сознательно — в предвкушении заказа «ППГ» миллионы спустила на модернизацию оборудования, — господи боже, везде вранье, и какая трусость, какая беспринципность. Стыд и срам. И прямо в эпицентре. Алан вышагивал туда-сюда, сжимая кулаки. Позор! В эпицентре! Среди праха! Позор! Среди праха! Позор! Позор! Позор!

— Челаек!

Алан огляделся. Остановился. Кто это с ним разговаривает?

— Челаек! Ты!

Он поднял голову. Сверху глядели двое рабочих в синих комбинезонах.

— Мистер Челаек! Не-не, — неодобрительно сказали они. Замахали руками, будто зачерпывали, вызывали его из подземного мира, выше, выше, выше. Тебе, говорили их лица, не положено быть там, в пятидесяти футах под землей, гулять там, бегать, злиться, вспоминать необратимые события не только своего прошлого, но прошлого всей своей страны.

Алан и сам понимал. Полез наверх по ступеням. Он прекрасно знал все, чего ему не положено.

День подошел к концу, и Алан отправился в Джидду в автобусе вместе с молодежью, в дороге все спали или прикидывались. Тихая вышла поездка. Выгрузились у отеля почти безмолвно; семь вечера — и Алан снова один в номере. Заказал стейк, поел, вышел на балкон. В сотнях футов внизу разглядел фигурки, что пытались перейти шоссе и попасть на берег. То дернутся вперед, то попятятся. Слишком быстро неслись машины. Наконец фигурки преуспели — торопливым зигзагом пересекли дорогу, и ничего нового Алан не узнал.

Полистал отельный буклет, посмотрел фотографии фитнес-центра — Рейчел про него говорила. Не интересуясь зарядкой, спустился на лифте в подвал, где за столом-полумесяцем узрел фитнес-представителя с пушистым белым полотенцем на шее. Сказал представителю, что хочет поглядеть, спланировать режим , прибавил важно, и его пустили в зал без тренировочного костюма.

Пять человек, одни мужчины, трусили на беговых дорожках и сражались с тренажерами «Наутилус». Пахло дезинфекцией, из телевизора кричала Си-эн-эн. Фитнес-представитель глянул на Алана, и тот серьезно кивнул: мол, да, завтра оденусь как подобает и займусь.