Юрий Красуля - Золотой Рыбк

Предисловие

Причин написания этой книги две.

Во-вторых – нужно, все таки, показать подрастающим деткам, что есть реальные

корни историй, которые мною были отражены в подрастковых сказочных

повествованиях. По крайней мере, это немного удовлетворит любопытство их

родителей.

Ну, а главное, то есть во-первых, захотелось пересказать замечательные истории

про необычные случаи среди моих добрых знакомых. Во время добрых пикников

и вечерних посиделок за года собралось немало рассказанного. Мне очень

повезло, что довелось услышать кроме традиционных повествований о закулисье

наших правителей и знаменитостей, спорте и переживаний о излишне

потраченных денег на новые предметы роскоши, еще о кое-чем необычном.

Когда людям уже за сорок, плюс ко всему, еще и непьющие, разве что, некоторые

– самую малость, о погоде, политике и о сексуальных победах, говорить не так

уж интересно. Особенно, если вместе ранее учасвтовали в необычных

перепетиях. Тогда можно раскрыться и кое в чем другом.

Я реально допускаю, что есть некоторый налет выдумки, дабы приукрасить

историю. Но в книжке буду показывать то, что было подтверждено или предо

мною, или перед уважаемыми мною авторитетами. Плюс, для забавы, кое что

преувеличу. Все таки пишу не для хроники, а для некоторого удовольствия.

Да, в книжке нет большой приключенческой линии. И есть ружье в первом акте,

которое не стреляет ни во втором, ни в каком.

Не показывается ни удачные жизненные решения, ни величие человеческого

духа. Про такое и так написано немало уважаемыми мною творцами.

С одной стороны это попытка показать, что есть кое что в жизни, кроме поиска

удовольствий и силы. Плюс способ отойти в сторону от традиционных и

банальных линий.

Многое в книге, для красоты повествования, я переписал бы по-другому. Но ряд

рассказчиков и участников событий уже ушли в мир иной. И очень хотелось бы

отразить именно их манеру и сюжеты, чтобы лучше сохранить память о

достойных людях.

Плач палачей

Палачи расстроились как дети. Еще бы чуть-чуть, может быть, и слезинка

выдавилась.

Ну нельзя же так расстраивать столь важных людей. Они бросили все дела,

приехали в этот некрасивый район, зашли в неухоженный дворик, поднялись по

грязному подъезду ради тощего ботана. Всего-то нужно было передать слова

самого Георгия Аветисовича, но перед этим немного разукрасить лицо легкими

боксерскими ударами. Но никаких травм, так, всего лишь, чтобы и через пару

дней прохожие вздрагивали, глядя на последствия кровавого макияжа. Синяки,

опухлости, кровинушку чуток пустить – работа привычная.

Но клиент оказался бессовестный. Хотя еще более тощий, чем обещали.

Зашли в квартиру без особого спросу – Высокий сообщил, что принес телеграмму.

Простачок дверку-то и приоткрыл. Ушастый не стал ждать приглашений, ввалился

в коридор, не мешкая, крепко придерживая за горло ничего не понимающего

хлюпика.

- Братик твой имеет большой карточный должок, ты расплатишься, или скажешь

где искать родственничка, - предъявил Высокий.

Хозяин квартиры нагло пошел в отказ, - мол, с братом давно не общаюсь, и денег

у меня нет. Ушастому, собственно, об этом и так было известно. Но серьезность

намерений проигравшемуся братику нужно было показать. Отсиживался он где-то

в этом же районе, это уж наверняка. В крайнем случае, друзья увидели бы

побитого родственника, и, обязательно, донесли бы.

Все, пора привязывать к стулу и устраивать кроваво-синюю красоту.

Традиционно, первые удары Высокий делал по губам, типа, как на допросе.

Спрашивал, - где твой брат, - и, не дожидаясь ответа, наносил удар. Не очень

сильный, чтобы в голове не помутилось, но дабы обеспечить хорошую

припухлость и полный рот крови.

Затем, по привычке оббивались надбровные дуги, так, для красоты и для того,

чтобы клиент не мог нормально себя видеть в зеркале. Ну и на десерт – из

европейского носа сделать африканский.

Серия простая, отработанная на толпе избитых и униженных клиентах.

Но что-то сразу не получилось. Или, глядя на тощий вид братика проигравшегося,

бил слишком слабо, или кровообращение у доходяги было никакое, но крови не

было.

- Придержи голову,- скомандовал Ушастому, и, уже более точно прицеливаясь,

стал наносить более жесткие удары.

Опять без результатов.

- Что, мусорок, разучился пытать работяг, дай-ка молодому урке показать, как

нужно обрабатывать лохов, - с насмешкой Ушастый отодвинул в сторону

Высокого.

Зарисоваться результатом не удалось. И это привело в небольшой ступор.

Молча Ушастый отправился на кухню делать чай. Высокий закурил.

- Позвоню Виктору, - сообщил молодой урка. – все же феномен.

- Не стоит отвлекать серьезного человека, давай чуток порежем лицо унд

зайгезунд.

Ушастый кивнул, и, присев на корточки перед пациентом попытался сделать

надрезы в районе рта и на щеках.

- Точно, феномен. - с убежденностью констатировал палач, почти впритык

рассматривая кожу без всяких следов. Точнее с еле заметными розовыми

полосками. Для уверенности еще и сигаретку притушил об щеку.

- Я в кино видел про азиатов, которые много лет по-хитрому дышали и

становились неуязвимыми.

- Что-то этот чахловат для спеца боевых искусств. – наморщился Высокий. –

слышь, ты, доходяга, может ты какой-то мастер?

Пациент отвернулся. Но плечами пожал, типа не в курсе.

- Звоню Виктору. Он во всем всегда толково может разобраться. – подытожил

Ушастый.

Полтора часа, пока к ним добирался Виктор, Высокий пил чай и курил, а ушастый

листал книги со стола привязанного к стулу ботана. Раз в четверть часа, бывший

правоохранитель подходил к жертве и наносил удары. Притом и не рассматривал

результаты. Нравилась ему эта работа.

Виктор появился в комнате почти беззвучно. Привычно быстрым взглядом

посчитывал окружающую обстановку. Ушастый встал и жестом показал на брата

проигравшегося. Высокий тоже поднялся, но посторонился – дабы не мешать

оценить ситуацию.

Уважаемый уселся на корточки и стал всматриваться в доходягу. Секунд через

пятнадцать встал и молча развязал жертву.

- С Аветисовичем я сам решу вопросы, а этот клиент теперь мой. Так что, бойцы,

вы свободны. – спокойным, не подразумевающим возражений тоном, сказал

Виктор.

Ушастый и Высокий беззвучно удалились.

- Так мы земляки. – Виктор протянул руку в приветствии, когда палачи ушли.

- Ты у них вроде за доброго полицейского? – с улыбкой сказал Филипп, но руку

пожал.

- Да что-то типа того. Ты уж не обессудь жизнь такая, вот и с бандитами