Катарина Причард - Негасимое пламя

Когда же через несколько дней он сообщил ей, что вступил в ряды работников физического труда, она и вовсе встревожилась.

— Я приискал себе работу, — радостно объяснил он. — Прекрасное место — несколько фунтов в неделю.

— Что за работа? — поинтересовалась она.

— Уборка мусора на рынках, — озорно улыбнувшись, ответил он. — В ночную смену, с Чезаре! Понимаешь, Мифф, это значит, что, урвав пару часиков для сна, я смогу утром, как и прежде, ходить в Совет мира.

— Ничего не вижу во всем этом хорошего, — упавшим голосом сказала Мифф. — Сколько, по-твоему, ты сможешь протянуть, работая с таким напряжением круглые сутки?

Ее давно уже не оставляла мысль о деньгах, которые он дал взаймы Нийлу. Пора бы ее брату подумать о их возврате. Правда, Нийл не знает, как туго приходится отцу, хотя мог бы и догадаться, что, став свободным журналистом, он отнюдь не загребает денег лопатой. Нийл и не подумал поинтересоваться финансовыми делами отца, — а ведь сам он преуспевающий врач с огромной практикой, живет на широкую ногу, постоянно устраивая весьма дорогостоящие приемы.

Боль и обида переполняли сердце Мифф: ее отцу, человеку одаренному и образованному, приходится зарабатывать на жизнь уборкой мусора на рынке! Решив безотлагательно поговорить с Нийлом, она отправилась в центр города, где тот снимал кабинет для приема пациентов. Когда после долгого ожидания ее допустили наконец пред ясные очи модного врача, она без обиняков бодрым голосом объявила:

— Не бойся, Нийл, я к тебе не в качестве пациентки. Но к тебе пробиться не легче, чем к члену королевского дома, приехавшему с официальным визитом. Несколько раз звонила тебе домой, но застать тебя, видимо, невозможно.

— Сожалею, Мифф, — Сбросив маску профессиональной озабоченности, Нийл улыбнулся открытой и обаятельной, как у отца, улыбкой. — Линди забрала себе в голову, что ее долг — ограждать меня в свободное от работы время от домогательств пациентов.

— Я так и поняла, — сухо ответила Мифф. — Но я же сказала, что звонит твоя сестра. Ну да ладно, я ведь пришла поговорить с тобой о папе.

— Господи боже! — Нийл раздраженно наморщил лоб. — Что еще он выкинул? Надо же быть таким дураком — влезть в эту гнусную историю! Из-за какого-то мальчишки сцепиться с полицией и угодить в тюрьму!

— Не много найдется людей, — вспылила Мифф, — которые бы поступили так, как он: не каждый пожертвует своей репутацией и всем, что для него дорого, чтобы спасти чужого ему мальчишку, не позволить ему стать наркоманом, пешкой в опасной игре преступников.

— Все ото прекрасно, — взорвался Нийл, — по из-за болтовни и пересудов вокруг этого дела страдает репутация других людей.

— Уж не о своей ли ты? — спросила Мифф.

— Именно! Ты даже не представляешь, какие мерзопакостные пошли разговоры. Какой-то псевдофрейдистский бред. Будто интерес папы к этому мальчишке объясняется гомосексуальными наклонностями! Будто все это воры и преступники — его друзья-приятели. Будто он и сам стал наркоманом!

— Только совершенные дегенераты могли так истолковать самоотверженный поступок отца, — презрительно заметила Мифф.

— Совсем напротив, — ответил Нийл. — Один знаменитый психиатр, например, выразил мнение, что в основе всех эксцентричных выходок Ивенса лежит тяга к гомосексуализму. Очень мне было приятно такое слышать, как ты считаешь?

— Надеюсь, ты взгрел его как следует — пусть он самый что ни на есть знаменитый психиатр?

— Взгреть-то взгрел. Но это отнюдь не способствовало улучшению моих отношений со стариком — я имею в виду отца Линди.

— Ну ладно, я вовсе не об этом хотела поговорить с тобой, да к тому же тебя ждут твои больные. Вот в чем дело. У паны сейчас нет ни гроша, а ему непременно надо купить приличный костюм и новые ботинки. Пора бы тебе отдать ему хоть часть долга.

— Неужели дошло до этого? Почему же он раньше не сказал мне, что у него так туго с деньгами? Конечно, я отдам ему сколько смогу, но мне это совсем не просто, Мифф. Всей суммы мне сейчас никак не осилить. Деньги, которые я зарабатываю, ну просто тают. Господи, конечно я не покину отца в беде, но у меня прямо голова идет кругом, столько денег требуется на содержание семьи и дома. Уж очень не вовремя вспомнил об этом папа.

— Папа здесь ни при чем, — вставила Мифф. — Это целиком моя идея — прийти и выложить тебе все начистоту. Он и знать об этом не знает. Но мне казалось, как только ты окажешься в курсе дела, у тебя появится желание послать ему чек.

— Конечно, конечно, — с несчастным видом согласился Нийл. — Но не на крупную сумму. Отдать ему сейчас сразу две тысячи фунтов мне так же не под силу, как слетать на луну.

На столе рядом с ним резко зазвонил телефон. Нийл поднял трубку.

— Да, да, слушаю, — ответил он. — Я занят. Попросите ее подождать, сестра. Ах, так, ну хорошо, я сейчас приму ее.

— Не волнуйся, Нийл. Я и не ждала, что ты заплатишь папе весь долг сразу, — торопливо заговорила Мифф. — По-моему, тебе надо, начиная с сегодняшнего дня, посылать ему каждую педелю чек, ну, скажем, на пять фунтов — и долг твой будет уменьшаться, и папе станет полегче, и не так уж это тебе будет обременительно.

— Двадцать фунтов в месяц, — прикинул Нийл. — Что ж, пожалуй, я смогу. Только, ради бога, не вздумай ничего говорить Линди. Она наверняка решит, что я взял отца на содержание. Не может простить ему, что он, по ее выражению, «покрыл семью позором».

— Почему бы тебе не объяснить ей, что она — да и ты вместе с ней — обязаны ему? — жестко спросила Мифф.

Нийл пожал плечами.

— Ты не знаешь Линди. Это ничего не изменит. Я уж и так из кожи лезу вон, чтоб дать ей все, чего она пожелает, — только бы избежать скандалов и ссор.

— Зачем же ставить себя в такое глупое положение? — спросила Мифф.

— Слишком поздно об этом говорить, — с горечью ответил Нийл. — Ради семейного счастья я бросил научную работу, теперь мне ничего не остается, как принимать жизнь такой, как она есть.

У Мифф от жалости защемило сердце. На какой-то миг с лица Нийла спала профессиональная маска бесстрастной учтивости. Еще молодой годами, он тем не менее выглядел усталым и несчастным — словно никак не мог понять, почему не задалась жизнь и пошли прахом надежды.

Чтобы хоть как-то утешить брата, Мифф крепко расцеловала его. Нийл порывисто прижал ее к себе.

— Милая ты моя Мифф, — хрипло проговорил он.

В кабинет торопливо вбежала сестра.

— Простите, сэр, — сказала она, — но миссис Меллоу собралась уходить. Она говорит, что ждет уже больше часа.

— Хорошо, сестра, сейчас я ее приму.

Нийл мгновенно овладел собой, лицо снова приняло выражение профессиональной невозмутимости. Он обернулся к Мифф, как и прежде озабоченный и отчужденный.