Лариса Васильева - Смерть приходит на свадьбу…

— Ну, наконец-то твоя коллекция увидела свет.

— И как тебе у нас? Ничего?

— Мне нравится.

Она прошла дальше:

— И тут изменения… — в кухне появились цветы, фрукты в корзинке… — Ну, Фиса, ты молодец, намного уютнее стало.

— Ты еще не все увидела, пошли наверх.

Там, посреди так называемого зимнего сада, появился велотренажер.

— О-о! Купила оригинальную вешалку!

— Издеваешься, а я, между прочим, каждый день по десять минут педали кручу.

— Думаю, надолго тебя не хватит, по крайней мере, я таких людей еще не встречала.

Юлька прошлась вдоль громадных окон, она была в восторге. Ей очень нравились это просторное светлое помещение и открытая терраса рядом.

— Я сейчас же начну загорать, и пока твоего Димы нет, загорать буду без купальника.

— Меня соседи заклеймят.

— Да ты же наставила кустов вдоль окон, что сквозь них увидишь?

Она, действительно, не стала откладывать задуманное, вскоре улеглась на солнышке, причем загорала, как и хотела, без купальника, коварно делая вид, что не замечает зрителя в окне верхнего этажа дома напротив.

Паренек засек ее в первую же минуту и в дальнейшем не пропускал ни одного сеанса воздушных ванн, повадившись маячить у окна с биноклем. Молодые кустики комнатных цветов практически не мешали ему.

— Юлька, ты опять собираешься демонстрировать свои прелести этому пацану? Мальчишка явно забросил уроки. У него разовьются нездоровые инстинкты.

— Смотреть на красивую девушку — что же тут нездорового?

— Во всем надо знать меру. А ему скоро станет достаточно всего лишь издали смотреть на женщину. Пропадет парень для семейной жизни. Как это называется, вуайеризм?

— Что же, мне из-за него не загорать? Да сквозь твои заросли ничего не видно!

— Спасибо за комплимент моим цветам. Наверно, кое-что видно, иначе он не метался бы в поисках лучшего ракурса, ища обзор получше. Вот вывалится из окна — будет его смерть на твоей совести.

— Я, что, должна тратить деньги на солярий, когда здесь пропадают такие возможности? Давай, присоединяйся.

— Нет, я так не могу, я загораю только в купальнике и вообще не люблю, когда на меня так откровенно пялятся.

Нафиса ушла вниз, а Юлька разделась на открытой террасе, разбрасывая куда попало свое белье, и устроилась на солнышке.

Пока Юля принимала солнечные ванны, Нафиса занималась кабинетом, пора было и тут навести порядок. Разбирая письменный стол Димы, обнаружила папку с бумагами. Открыла, похоже это его личные документы, хотела закрыть, но тут увидела завещание. Оказывается, Дима завещает ей не только свою квартиру, у него еще были гараж и вторая машина. Ничего себе… Нафисе иногда казалось, что в нем много мальчишеского, словно он окончательно не повзрослел, а вот на тебе, успешный бизнесмен. Услышав звонок в дверь Нафиса прошла в холл. Не успела открыть дверь, как сверху донесся Юлин голос:

— Нафиса, ты не видела мой бюстгальтер? Я же в нем поднималась наверх?

— Позвони пацану напротив, с биноклем который, он наверняка знает, куда ты кинула свой лифчик. Одевайся, к нам кто-то пришел.

Нафиса открыла. Вид дамы ее ошеломил: невысокая, толстенькая, в ярко-желтой блузе, голубых брюках. Красные клипсы, красные браслеты и красная сумка.

— Здрррасьте, ты — Нафиса? А я Наталья Георгиевна. Дима предупредил обо мне?

— Проходите… Да, Дима говорил, что вы ему помогали убирать квартиру. Наверное, теперь не надо вам приходить, я буду здесь жить, так что уберу сама.

— Ты еще молодая, нечего париться с уборкой целыми днями, — категорично заявила экстравагантная особа. — И ты же работаешь. И худая вон какая… Боже мой, прямо как я в молодости, тоже такая была! Нет уж, я как ходила, так и буду вам помогать.

— Спасибо, не надо.

— Ничего не знаю. Нельзя молодую жену загружать работой… — и тут же продолжила: — Где я найду такой приработок? И что мне еще делать — живу одна, скучно.

— А-а… — Нафиса сдалась практически без боя.

Наталья Георгиевна переоделась в кокетливый халатик с оборочками и принялась за дело. Где-то она и в самом деле вытерла пыль, но больше разговаривала с Нафисой и Юлей.

— И что же это Дима мне не сказал, что тебе страшно? Я бы могла приехать, пожить с тобой. Да я, наверное, и приеду.

— Нет-нет, не надо.

— Ну, как хотите… — разочарованно протянула Наталья Георгиевна.

Нафиса после работы постоянно бежала то в институт, то на курсы английского. Девушки обычно возвращались порознь, Юля по-хозяйски открывала дверь своим ключом. Какая-то наблюдательная бабулька приметила ее и поинтересовалась:

— А ты с какого этажа, дочка?

— С пятнадцатого.

— А из какой квартиры?

— Из пятьдесят восьмой.

— Так там вроде другая девушка была…

— Мы вместе живем.

— А мужик один?

— Один.

Коварная Юлька не стала разъяснять старухе, что она тут гостит и что Дмитрия сейчас нет дома. Пусть бабка поужасается нравам молодежи… Та и в самом деле тут же поспешила поделиться новостью с соседкой.

Юля поднялась в зимний сад, вышла на террасу. В окне напротив появился мальчишка, девушка помахала ему рукой. Парнишка шарахнулся в сторону, тюль на его окне оборвалась. Похоже, мальчишка упал.

Ирина несколько раз приезжала к дому Дмитрия. Пока она еще сама не знала, на чем остановится. В одном она была убеждена: Нафиса чем-то опоила Дмитрия и безнаказанно такое оставлять нельзя. Причем, наказать надо обоих.

В который раз она смотрела на черноволосую девушку и думала: невероятно, из-за такой вот мелкой, плюгавой замухрышки бросить ее! Не может быть, чтобы парень разлюбил ту, которую считал самой лучшей, самой красивой. Он это сам говорил. Здесь напрашивается только один вывод — черная магия. Сейчас этих магов столько развелось! Пора, пора возрождаться святой инквизиции. А пока ее нет, придется самой заняться этой проблемой.

Во дворе на нее никто не обращал внимания. Как всегда носится детвора, подростки висят на турнике, бабульки пасут малышей. Тут из Диминого подъезда вышла маленькая кругленькая, как шарик, женщина. Живот у нее начинался сразу от подбородка, грудь почти не выделялась. Недостатки фигуры ее явно не смущали, потому что одета она была вызывающе ярко. Рыжие кудряшки, высоченная платформа. Довольно странная экстравагантная особа. Если бы ей было лет двадцать — тридцать и весила бы она килограммов на пятьдесят меньше, тогда ее пластиковые яркие украшения вкупе со всем остальным смотрелись бы неплохо, но сейчас… Ира где-то ее видела, но вспомнить не могла. Тетка огляделась и направилась к старухам:

— Здравствуйте, гражданочки, — громко приветствовала она всех, грассируя, как француженка.

— Привет, привет, Наталья Георгиевна, это твоя пришла, что ли?