Фред Стюарт - Век

В следующую субботу во второй половине дня Лорна раскачивалась в гамаке около дома, потягивая чай со льдом. Внезапно она спросила у матери:

— Кто эта женщина на яхте с папой?

— Мисс Фицсиммонс, — ответила Люсиль. — Она пишет книгу о твоем отце.

— Правда? Как интересно!

— Да, действительно интересно.

Люсиль посмотрела на пролив, где в ста футах от берега яхта Виктора «Сан-Себастьяно», длиной в сорок футов, поворачивала на другой галс.

— Ваша дочь очень красива, — сказала Элен Фицсиммонс, откидываясь на белые полотняные подушки. Виктор сидел за штурвалом.

— Спасибо.

— Сколько ей лет?

— В августе будет двадцать.

— Следовательно, она Лев. А вы Дева, это означает, что вы умеете обращаться с деньгами.

— Банкиру это пригодится. А теперь, мисс Фицсиммонс, скажите, как ваше имя?

— Простите?

— Я звонил в «Харперс бразерс». Они никогда не слыхали о вас.

Она пристально посмотрела на него, потом рассмеялась. Виктор удивленно сказал:

— Не вижу в этом ничего смешного.

— А я вижу. О Господи, я попалась. Видите ли, меня никогда не печатали, а когда вас не печатают, невозможно найти издателя, который заинтересовался бы книгой, еще не написанной вами. Но я знала: если приду к вам, не имея издателя, вы просто не станете со мной разговаривать. Поэтому я солгала. Я решила, что назову «Харперс бразерс». Наверное, вы очень сердитесь на меня? — Она взъерошила волосы и улыбнулась.

— Кажется, из вас скорее выйдет романист, нежели биограф.

— Но я пробовала писать романы, и никогда они у меня не получались. Пожалуйста, мистер Декстер, я на самом деле напишу хорошую книгу о вас. Вы будете сотрудничать со мной?

— Ну, я думаю, что если даже и не буду сотрудничать, вы все равно ее напишете. Но считаю, что впредь вам лучше говорить правду при общении со мной. Кстати, меня зовут Виктор. А сейчас я меняю курс.

— Что это значит?

— Это значит — пригнитесь!

Она опустила голову, и гик просвистел над ней.

Погода стояла идиллическая, ужин был подан на переднюю террасу, выходящую на пролив. Стол, на котором стояли керосиновые лампы «Молния», был накрыт на четверых. Элен сидела напротив Лорны, а Виктор — напротив Люсиль. Когда подали десерт, Люсиль, выглядевшая прелестно в белом летнем платье, обратилась к Элен:

— Итак, что вы узнали к настоящему моменту от моего мужа?

— О, очень много. «Декстер-банк» имеет тридцать три филиала, две тысячи триста служащих, его активы составляют примерно один миллиард долларов, он занимает восемнадцатое место среди крупнейших банков Америки и вкладывает деньги во все, начиная от сталелитейных заводов и кончая компанией по производству пеленок. Виктор вложил деньги даже в кинокомпанию.

— Ах, эта магическая сила денег! — воскликнула Люсиль. — Деньги и власть! Это главное в жизни. Но я не представляю, зачем вам нужно приводить столько статистических данных в книге. Ведь людей прежде всего интересует то, как другие люди приобретают деньги и власть. Мой муж об этом вам рассказал?

— Еще нет.

— Вы должны спросить его. Или ты, Виктор, сам расскажешь? Например, о том, как ты надавил на меня, чтобы я продала тебе свою долю в банке?..

Наступившую тишину прерывали лишь стрекотанье сверчков да ленивый шум прибоя на скалах.

— Возможно, — продолжала Люсиль, улыбаясь, — слово «надавил» не совсем подходит, как ты думаешь? Может быть, «выманил» — более подходящее слово. Мисс Фицсиммонс, вы не должны поддаваться внешнему обаянию моего мужа. Он достаточно ловкий и очень хитрый человек. Но, с другой стороны, если бы он не был таким, как бы он приобрел столько денег и власти? Я ведь права?

Лорна удивленно взглянула на мать:

— Мама, как ты можешь говорить такие вещи в присутствии постороннего человека?

— Но, дорогая моя, мисс Фицсиммонс — не посторонняя, раз она пишет книгу о твоем отце. И мы ведь хотим, чтобы эта книга была правдивой, не так ли? Сомневаюсь, что твой отец расскажет правду. Или ты расскажешь, Виктор?

Виктор хладнокровно продолжал жевать:

— Мне нет необходимости говорить что-либо, так как ты все говоришь за меня.

Люсиль повернулась к Элен:

— Банкиры считаются столпами общества. Но это, конечно, миф. У нас в Америке много мифов, но меня, как жену банкира, особенно забавлял именно этот миф.

Лорна встала:

— Извините. Я иду спать.

Она вошла в дом. Люсиль проводила ее взглядом и снова обратилась к Элен:

— Лорна обожает своего отца и не любит, когда я говорю нелестные вещи о нем. Считается, что жена должна поддерживать мужа, — вот еще один прекрасный американский миф, но я считаю, что гораздо важнее говорить правду. Конечно… — она взглянула на Виктора, — если муж верен жене, она может поддерживать его. Ты не согласен со мной, дорогой?

Виктор положил ложку на стол:

— Так как ты, видимо, полна решимости поставить в неловкое положение и меня, и нашу гостью, позволь мне напомнить тебе, что в течение многих лет я старался быть хорошим мужем. Не идеальным, допускаю это, но хорошим. А ты была идеальной женой?

— Достаточно идеальной, — ответила та, поднимаясь из-за стола. — Что ж, вечер чудесный, и я подумала, не прогуляться ли мне по берегу. Кто-нибудь составит мне компанию?

— Нет, спасибо, — ответила Элен.

— А ты, Виктор? Мы могли бы погулять, держась за руки, в лунном свете, это было бы так романтично.

— У меня не очень романтическое настроение.

Люсиль засмеялась:

— С чего бы это? Ну что ж, пока!

Она сошла с террасы и направилась к проливу. Когда Люсиль уже не могла слышать ее, Элен сказала тихо:

— Она ненавидит вас, правда?

— Да, — ответил Виктор. — Но обычно она не показывает это так открыто.

Он положил салфетку на стол. А про себя подумал, не начала ли Люсиль новую кампанию в их долгой семейной войне.

Трое мальчиков в плавках тихо скользнули в воду с темного пирса. Проплыли под дверцами лодочного сарая и вынырнули рядом с моторной лодкой, обшитой полированным красным деревом.

— Черт побери, какая красавица! — прошептал шестнадцатилетний Гарри Стивенс.

— Ты уверен, что умеешь управлять ею? — спросил Билл Лэйтон.

— Она похожа на Тин Лиззи, только плавает, — бросил в ответ пятнадцатилетний Дрю Декстер. — Ладно, пошли.

Он вылез из воды и вскарабкался на корму моторки.

— Ребята, вы открываете двери сарая, — шепнул он, — а потом мы тихонечко выгребем на этой крошке из бухты.

— Если старик Честер застукает нас, придется заплатить ему уйму денег, — сказал Гарри.

— Пошел он! Кроме того, он не застукает нас. Шевелись с дверьми побыстрее.

— Ха! Мы делаем всю работу!

— Но кто-то же должен выруливать!

— Ну тебя к черту, Дрю. Ты всегда делаешь легкую работу.