Эрик-Эмманюэль Шмитт - Когда я был произведением искусства
- Название:Когда я был произведением искусства
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Макбел
- Год:2007
- Город:Минск
- ISBN:985-6347-51-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эрик-Эмманюэль Шмитт - Когда я был произведением искусства краткое содержание
Блестящая ироничная пародия на современное искусство, в которой сочетаются и легкий детектив, и романтичная любовная история, и эксцентричная философская притча о красоте, свободе и морально-этических нормах в творчестве.
Считая себя некрасивым, а потому несчастным, молодой человек решает покончить жизнь самоубийством. Но в решающий момент ему на пути встречается художник, страдающий манией величия. Он предлагает юноше купить его тело и душу, чтобы сделать из него живую скульптуру, что принесет им обоим всемирную известность. Отчаявшийся соглашается на сделку и в результате хирургической операции предстает перед публикой в виде голой скульптуры под именем Адам-бис. Но сможет ли он существовать в таком виде, отбросив свою человечность? Влюбившись в молодую девушку, «произведение искусства» пытается вырваться из лап своего создателя и обрести свое потерянное «я».
Когда я был произведением искусства - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Следующий свидетель! — загремел голос судьи Альфа, который все свое раздражение выплеснул на гонге.
Дюран-Дюран вертлявой походкой подошел к барьеру и, брызжа слюной, взахлеб принялся распинаться о важности своей задачи в роли хранителя музея. Он строчил как пулемет, выплевывая все новые и новые доказательства в пользу того, что никоим образом невозможно допустить, чтобы экспонат, принадлежащий коллекции Национального музея, мог свободно гулять по улицам и, вообще, вести личную жизнь; его в обязательном порядке необходимо передать в руки экспертов с тем, чтобы не допустить его быстротечной деградации. Судья с угрюмым видом смотрел на него, как, наверное, смотрит здоровенная пресытившаяся щука на мелкого пескаря.
Наконец слово взял знаменитый юрист, член Государственного совета, который изложил суду свою экспертную оценку. Произведение Адам бис стало объектом двух совершенно законных коммерческих сделок. В одном случае, это была продажа частному лицу — миллиардеру Ставросу, в другом — приобретение для Национального музея в рамках открытого аукциона, и аннулировать эти транзакции никто не уполномочен. Тем более, что последняя дорого стоила всем налогоплательщикам. Эксперт вещал равнодушным тоном, без всякого нажима, без малейшего стремления украсить свою речь, заинтересовать слушавших, словно он бубнил про себя молитву. Убаюканные зрители погрузились в дремоту, за исключением судьи Альфы, который возвышался на своем кресле, уставившись на юриста широко раскрытыми глазами, похоже, абсолютно лишенными век.
Публику разбудил мэтр Кальвино, который тут же набросился на эксперта:
— Покупать человека у другого человека — не отдает ли это, согласно юридическим нормам, работорговлей?
— Адам бис не был представлен на этих торгах в качестве человека, он был описан и зарегистрирован под соответствующим номером как товар. Он проходил по документам как часть наследства Ставроса.
— Давайте же будем серьезны. Речь идет о человеческом существе.
— Определенные человеческие существа в рамках определенных протоколов подвергают себя экспериментам, которые выводят их за рамки обычных юридических норм. Я рассматриваю документ, подписанный в пользу Зевса-Питера-Ламы, как один из протоколов подобного рода.
— Никакой протокол не имеет силы упразднить человечность.
— Исключение только подтверждает правило, мэтр Кальвино, вы прекрасно это знаете. Тем более, что после десяти миллионов, потраченных обществом, я вообще нахожу идею открыть этот судебный процесс крайне безответственной. Мы с коллегами, кстати, до сих пор не можем взять себе в толк, как могло так случиться, чтобы жалоба этой молодой девушки была принята к рассмотрению судом. Если же вдруг, по каким-то непонятным соображениям, суд примет решение, хотя бы в малейшей степени покушающееся на нынешний статус Адама бис, государство заранее предупреждает, что объявит данный суд некомпетентным. Намотайте себе это на ус.
Судья Альфа погрузился во внимательное наблюдение за мухой, летавшей вокруг него, словно его единственной заботой на процессе была поимка этого замечательного представителя семейства двукрылых.
Мэтр Кальвино не сдавался.
— Я думал, вы явились сюда, чтобы свидетельствовать, а не отпускать угрозы. Нехорошо запугивать свободный суд.
— Согласен. Но можно напомнить ему, который уже час, если он об этом позабыл.
Тревожная дрема набросила на публику свои сети. Многие уже клевали носом. Воздух, казалось, был пропитан липкой тишиной. Взоры собравшихся невольно устремлялись к окну. Все сидели как на иголках, словно у них уходил последний автобус.
Осторожный удар в гонг немного взбодрил зрителей судебного спектакля. Поблагодарив юриста, судья Альфа объявил о том, что наступает черед заключительных речей обвинения и защиты, после чего суд удалится на совещание.
— Все пропало, — шепнул мне на ухо мэтр Кальвино.
— Подлость одержала верх. Я заранее знаю, что к моим доводам никто не прислушается.
Он в отчаянии обхватил голову руками.
— Я очень сожалею, Адам.
У меня не было сил отвечать. Мой мозг отключился. Ничего не изменится, я был в этом уверен. Я проведу оставшиеся годы жизни, заточенный в свою уродливую оболочку, в музейно-исправительной тюрьме. Мой ребенок родится и будет расти без меня. Для него и Фионы я останусь лишь в воспоминаниях как расплывчатый образ. И вообще, моя кожа трескалась со всех сторон, обжигающая боль все глубже проникала в тело, протезы испускали зловоние, а прогрессирующий сепсис должен был вскоре освободить меня от всех проблем, приведя меня на сей раз в настоящую могилу.
Вдруг двери суда с треском распахнулись и на пороге появилась Фиона с ярко-огненными, как никогда, рыжими волосами, тащившая за собой Зевса-Питера-Ламу.
— Остановите все! Господин Зевс-Питер-Лама желает сделать для суда важное заявление. Чрезвычайно серьезное показание!
Она шла по проходу, беспрестанно дергая за рукав знаменитого художника. Тот с опущенной головой пятился, время от времени поднимая к публике лицо, на котором застыла вымученная улыбка.
— Это вторжение незаконно, — сделал протестующий жест суцья Альфа.
— Мы не можем позволить себе на процессе такой важности экономить на свидетелях, — завопил мэтр Кальвино с лицемерным возмущением в голосе. — Мы обязаны выслушать последнее заявление создателя данного предмета искусства.
Судья Альфа на мгновение задумался, затем все же пригласил художника занять место на скамье для свидетелей.
Зевс-Питер-Лама указал рукой на меня и на одном дыхании произнес:
— Это подделка.
Все услышали слово, но ничего не поняли. Публика оцепенела, не зная, как реагировать. Выстрел Зевса, похоже, прошел мимо цели.
— Это подделка, — повторил он, тыча в меня пальцем, — это не мое творение, Адам бис, а весьма искусная имитация.
Мэтр Кальвино вскочил со своего места, словно вырвавшийся из клетки вскормленный в неволе орел молодой.
— Что привело вас к подобному заключению?
— У меня только что зародилось одно подозрение. И я считаю, что необходимо его проверить.
— У вас есть абсолютно точный способ проверить подлинность ваших произведений?
— У меня есть привычка ставить двойное клеймо. Это тайный способ, который позволяет мне определять, копия передо мной или оригинал.
— Можете ли вы приступить к осмотру вашего творения? Здесь? Сию же минуту?
Зевс-Питер-Лама нехотя встал со своего места и направился ко мне. Комиссар Левиафан перехватил его.
— Да бросьте, это же смешно! Существует лишь один Адам бис. Тот, кто стоит перед нами, не может быть подделкой.
— Давайте я проверю.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: