Мередит Милети - Послевкусие: Роман в пяти блюдах

— Итак, — говорит доктор, подняв глаза от анкеты, — вы пишете, что в вашей жизни произошли резкие перемены. Что это за перемены?

— Видите ли, несколько недель назад я переехала сюда из Нью-Йорка. В смысле, вернулась домой, к отцу. Вместе с дочерью.

Доктор внимательно смотрит на меня выразительными карими глазами и кивает.

— Как зовут вашу дочь? — тихо спрашивает она.

— Хлоя, ее зовут Хлоя.

— Красивое имя. А сколько ей лет?

Доктор вновь смотрит в мою анкету, словно изучает ответы.

— Одиннадцать месяцев. В следующем месяце у нее день рождения.

— О, важная дата, не так ли? Ну, хорошо, — говорит она и достает ручку. — Расскажите, как получилось, что вы с Хлоей оказались в Питсбурге?

Я вкратце рассказываю ей о событиях, вынудивших меня перебраться в Питсбург, включая сагу о Джейке и Николь, но при этом опуская рассказ о фиаско с занятиями по управлению гневом. Доктор слушает внимательно, то и дело делая какие-то пометки.

Закончив говорить, я тяжело перевожу дыхание и обессиленно откидываюсь на диванные подушки. Доктор Добрански-Пульман кивает и дружески улыбается.

— Устали, да? — спрашивает она, и я угрюмо киваю.

В комнате повисает тишина. Мне кажется, что доктор ждет, когда я заговорю, но она меняет положение ног, поджимает губы и, не моргнув глазом, произносит:

— А вам не кажется, что причиной вашего развода с мужем могли стать ваши романтические чувства к другим женщинам?

На секунду мне кажется, что я ослышалась. Разумеется, причиной нашего развода стали чувства Джейка к другой женщине, что же еще? Она что, меня не слушала?

— Конечно, причиной всему чувства Джейка! Развод и все, что за этим последовало, полностью на его совести!

— Нет, Мира, сейчас речь идет о вас и ваших чувствах, — говорит доктор и вновь меняет положение ног.

— Что значит — обо мне? Я люблю… то есть любила Джейка!

Доктор Д. П. кладет анкету на стол и откидывается на спинку кресла.

— Слушайте, Мира, я допускаю, что вы не поддались этим чувствам, но понимать, что они существуют, — уже шаг вперед. Многие женщины, да и мужчины, достигнув вашего возраста, внезапно осознают, что когда-то и в самом деле испытывали определенные чувства к представителям своего пола. Тут нечего стесняться. Чтобы примириться с собой, вы должны понять, что именно эти чувства сыграли в вашей жизни определенную роль и, вольно или невольно, привели к разрыву с мужем. Я вижу, что в вас остались некие нереализованные эмоции. Вероятно, ревность. — Доктор делает пометку в блокноте. — А вам никогда не приходило в голову, что вы ревновали не Джейка, а Николь?

— Что, простите?

Я совсем провалилась в недра мягкого дивана и теперь безуспешно пытаюсь выбраться и сесть прямо.

— Вы никогда не думали, что ревновали Николь, а не Джейка?

Мой мозг усиленно работает, пытаясь понять, к чему она клонит. Ах вот в чем дело — я же все время смотрела на ее ноги! А куда мне еще смотреть? Диван низкий и мягкий, вот ее ноги и оказались у меня перед носом. Выходит, едва взглянув на меня, доктор заподозрила, что во мне тлеет некое желание, которое я не реализовала за тридцать восемь лет своей жизни?

— То есть как… постойте! — вскрикиваю я, наконец усаживаясь на краешек дивана. — С чего вы взяли?

Доктор кивает на анкету.

— Не все люди являются чистыми гетеро- или гомосексуалами. С возрастом предпочтения могут измениться. Этот вопрос подробно исследуется в работах Кинси. — (Я хватаю со стола свою анкету и начинаю ее перечитывать.) — Но если вам неудобно об этом говорить, давайте оставим эту тему. Мира, я не хотела вас огорчать…

Ну конечно! Вот он, вопрос 22а: «Вы могли бы назвать свою сексуальную ориентацию исключительно гетеросексуальной?» И здесь я, не соображая, что делаю, ставлю «нет».

— Нет-нет, вы меня неправильно поняли, — перебиваю я ее.

Она замолкает и ждет.

— Я не то хотела сказать, — говорю я. — Я ответила, не подумав. Просто, понимаете, я везде ставила «нет».

Доктор молчит, я вновь изучаю свою анкету и внезапно замечаю, что промахнулась еще в паре вопросов. Например, вопрос 22: «Вас устраивает ваша сексуальная ориентация?» И мой ответ: «Нет».

Доктор протягивает руку, и я возвращаю ей анкету, которую она вновь перечитывает.

— Да, пожалуй, все верно, — говорит она, слегка улыбаясь.

Все верно? Что верно? Теперь она думает, что я либо скрытая лесбиянка, либо, хуже того, — воинствующий гомофоб. Или и то и другое.

— Нет, я ничего не имею против геев, — говорю я, и доктор кивает. — Мой лучший друг — гей.

Хотя это правда, мои слова все равно звучат неубедительно, так мог бы ответить Пэт Бьюкенен [34] Пэт (Патрик Джозеф) Бьюкенен — американский политический обозреватель, публицист. Представитель крайнего правого крыла Республиканской партии. на вопрос об однополых браках. Прежде чем заявить, что дружить с геями можно, но все равно они мерзость перед лицом Господа. Лично я так не считаю и сама не знаю, почему так ответила, внезапно у меня перед глазами возникает видение: мы с Николь сплелись в жарких объятиях, — и я начинаю давиться от смеха. Только поймав на себе озабоченный взгляд доктора, я понимаю, что она что-то говорит, а я ее не слушаю.

— Все в порядке, Мира?

Я киваю и делаю глубокий вдох, про себя проклиная Ричарда, отца и Фиону.

— Я не хотела вас огорчать. Это была невольная ошибка, да?

— Ну конечно, — отвечаю я, еще раз глубоко вздыхая.

Не переусердствуй со вздохами, говорю я себе.

— Так что вы думаете по этому поводу? — взглянув на часы, спрашивает меня доктор.

Я молча хлопаю глазами.

— Мира, я спросила, готовы ли вы начать новую главу своей жизни.

— Новую главу? — переспрашиваю я, не зная, что ответить.

— Да. Вы готовы начать новую главу своей жизни? — Затем, словно прочитав мои мысли, она говорит: — Мира, я знаю, что вы еще не чувствуете себя полностью готовой, но вы уже сделали серьезный шаг, придя сюда. — Она наклоняется ко мне и смотрит прямо в глаза. — А сейчас я хочу предложить вам радикальный способ. Даже если вы не совсем готовы, притворитесь, будто готовы. Иногда чувства следуют за поведением. Когда человек ведет себя определенным образом, чувства подстраиваются под поведение. Мы изменим вашу жизнь. — Еще раз взглянув на часы, она говорит: — Я думаю, сначала следует выяснить, почему вам было так тяжело, но, к сожалению, не сегодня. Ваше время вышло.

Я покидаю офис, снабженная инструкциями, что мне нужно сделать до следующего занятия. Как выясняется, у доктора Д. П. весьма плотный график. Мое первое задание — купить дневник и записывать в него мои задания, первым из которых является следующее: выписать пять дел, которые доставляют мне удовольствие, и воплотить в жизнь хотя бы два из них. Кроме того, я должна записать пять основных задач в области своей профессии и пять — в личной жизни, а также написать, какой и где я хотела бы видеть себя через пять лет. Доктор почему-то настаивала именно на цифре 5. Она говорит, что для женщины моего возраста вполне нормально чувствовать себя потерянной и неуверенной в себе. Скоро я пойму, чего мне не хватает в жизни, говорит она. Заметив мой недоверчивый взгляд, она смеется и говорит, что встречала случаи и похуже моего, а я начинаю жалеть, что не сказала ей о своем провале на занятиях с психоаналитиком, которые посещала по приказу суда.