Мередит Милети - Послевкусие: Роман в пяти блюдах

В «Граппу» мне только к восьми, поэтому по пути в отель я захожу в супермаркет и покупаю бутылку вина. Мне нужно смыть накопившуюся за день пыль и грязь, не говоря уже о грязи душевной, — лежа в ванне и попивая вино, я буду смывать с себя чувство материнской вины. Надеюсь, ванна поможет мне расслабиться. Я нервничаю, думая о предстоящем вечере. Мне не страшно встретиться с Джейком, мне страшно вернуться в «Граппу». Я не была там с тех пор, как Джерри вывел меня через заднюю дверь и на своей машине отвез в суд. Интересно, у человека бывает посттравматический стресс? А вдруг у меня пойдет пена изо рта или случится нервный припадок?

Я делаю глубокий вдох и вспоминаю, чему когда-то меня учила доктор Д. П. (после того, как в «Bon Appétit» я прочитала заметку об «Иль винайо»). Тогда доктор научила меня упражнению с зеркалом в ванной. А на следующем занятии она предложила мне такую игру: всякий раз, когда я почувствую, что начинаю срываться, я должна мысленно представить себя «антропологом, попавшим на Марс».

— Кем? — переспросила я.

— Антрополог — это человек, который…

— Я знаю, кто такой антрополог.

Доктор бросила на меня строгий взгляд.

— Как, вы сказали, зовут вашего босса? — спросила она, очевидно решив сменить тактику.

— Вы имеете в виду Энид Максвелл?

— Да, Энид. Представьте себе, что вы пишете статью, в которой должны указать все, даже не имеющие отношения к делу, детали. Вы должны описывать только факты, а не свои чувства. Мне кажется, это упражнение поможет вам держать эмоции под контролем.

Следуя совету доктора, я обращаю внимание на оттенки желтой краски, которой выкрашены такси, — они скорее оранжевые, чем желтые; я обращаю внимание на уличный знак на углу Лерой-стрит; на мужчину, одетого в клоунский костюм, но с дорогим чемоданчиком в руках, который идет, прижав к уху мобильник.

Я останавливаюсь на углу Бедфорд и Гроув. Отсюда видна «Граппа». Черно-белый навес начищен, по бокам от входной двери стоят вазоны с кустами гибискуса; подойдя ближе, я вижу, что входную дверь заменили — вместо старой и щербатой, которую я по ошибке выкрасила глянцевой краской, теперь новая, темно-каштанового цвета. В окнах ресторана темно. Я топчусь перед входом, собираясь с духом, чтобы спуститься на три ступеньки и толкнуть входную дверь.

Должно быть, Джейк пришел другой дорогой, потому что он внезапно оказывается у меня за спиной. Я чувствую его еще до того, как он успевает заговорить, — по телу пробегают мурашки, когда я вдыхаю запах знакомого одеколона. Я оборачиваюсь. Вот он: в джинсах и голубой рубашке, которая выглядит так, словно он в ней спал, поварской фартук висит кривовато, завязки на бедрах не затянуты.

— А вот и ты, — улыбаясь, говорит Джейк.

Мы подходим к двери, Джейк достает из-под фартука связку ключей. Я молча смотрю, как он отпирает входную дверь, затем пропускает меня вперед. Я прохожу мимо знакомого кабинета, где, слава богу, темно, иду по коридору и останавливаюсь на пороге кухни. Лучи заходящего летнего солнца заливают кухню мягким светом, проникая сквозь кованые решетки на полуподвальных окнах. В остальном кухня ничуть не изменилась.

— Филипп и его ребята старались оставить здесь все как было, — говорит Джейк, берет у меня свитер и вместе со своей курткой вешает у двери. — А вот обеденный зал изменился сильно. Тебе он, наверное, не понравится. Потому я и провел тебя через заднюю дверь, — просто говорит он.

— Я видела, — шепчу я, — на сайте.

Джейк понимающе кивает.

Затем мягко берет меня за руку и ведет на кухню.

Там я вижу белую скатерть, наброшенную на угол рабочего стола, две высокие свечи и между ними — вазочку с тюльпанами.

— Просекко? — спрашивает Джейк.

Я хочу отказаться — в конце концов, у нас деловая встреча, к тому же я выпила вина, пока лежала в ванне. Но прежде чем я успеваю ответить, Джейк открывает бар, достает открытую бутылку просекко и наполняет два бокала.

— Не хочешь немного поработать? — спрашивает он.

— Хочу, — отвечаю я, радуясь возможности чем-то себя занять.

Джейк улыбается.

— Тогда, может, сделаешь салат?

Не размышляя ни секунды, я тянусь к связке чеснока над столом, беру из горшочка возле гриля маленький венчик и по пути подхватываю солонку. Невероятно, но все на своих прежних местах, там, где я оставила.

Я взбиваю заправку на дне деревянной салатной чаши, потом высыпаю туда разные овощи, зелень и лепестки пармезана.

Затем оборачиваюсь, но Джейк куда-то подевался. Через несколько секунд из его кабинета доносится музыка. «Джанни Скикки». Вернувшись, Джейк заглядывает в духовку.

— Что еще сделать? — спрашиваю я.

— Ничего. Все готово. Я уже заканчиваю, — говорит он, показывая мне два шара великолепного теста для пиццы, разложенных на мраморной столешнице.

— Груди Деметры, — с усмешкой говорит Джейк и поднимает бокал просекко. — За Деметру, богиню плодородия. Нет, я серьезно: за наше плодотворное и успешное сотрудничество. Спасибо, что пришла, Мира, — тихо добавляет он.

Я тоже поднимаю бокал и сажусь за рабочий стол напротив Джейка. Я смотрю, как он начинает разминать один из шаров, превращая его в лепешку. Джейк работает без всяких усилий, ритмично двигаются лишь кисти его рук. Я изо всех сил стараюсь следовать советам доктора Д. П. и представляю себя антропологом, только он больше не на Марсе, — мой антрополог здесь, на кухне, завороженно наблюдает, как ходят мускулы под рубашкой Джейка, как плавно двигаются его руки. Джейк укладывает лепешку на лист и ставит в печь для пиццы.

Но как только хлопает дверца печи, грезы мгновенно рассеиваются. Внезапно я отчаянно жалею, что не сказала доктору Д. П. о своей поездке в Нью-Йорк. Как это глупо с моей стороны! Остаться без спасательного круга, без малейшей психологической помощи! Я практически не оставила себе выбора, теперь мне придется рассчитывать только на себя.

— Н-да, — говорю я, глядя, как Джейк готовит начинку для пиццы, — интересная вчера была встреча.

— Мне показалось, тебе понравилось, — отвечает он. — Насколько я понимаю, ты с нами?

— Как только мой адвокат все проверит. После этого мы пришлем вам список наших условий. Если твои компаньоны с ними согласятся, то да, я с вами.

Джейк поднимает на меня глаза, его рука с пучком рукколы замирает в воздухе.

— Ваших условий? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Я не собираюсь раскачивать лодку, но, если уж мне предлагают творчески управлять «Граппой», я должна быть уверена, что получу полную свободу действий.

Джейк вынимает из духовки лепешку, посыпает ее золотистым сыром талледжо, сверху кладет кусочки свежих абрикосов, прошутто и горсть рукколы. Затем сбрызгивает оливковым маслом и выжимает сок свежего лимона. Это один из моих сезонных рецептов, ставший самым популярным среди клиентов. Интересно, Джейк об этом помнит? Он берет вино, пиццу, и мы садимся за стол.