Марта Кетро - Жизнь в мелкий цветочек

• возможность что-то куда-то засунуть — недостаточный повод, чтобы это туда засовывать;

• если нельзя, но очень хочется, то нельзя или украдкой;

• тот, кто хочет серьёзных отношений, не берёт чужое;

• женатый любовник(ца) — лжец по определению;

• на территории адюльтера, как в номерах-на-час, действуют определённые правила, все попытки создать там уют и укрепиться — напрасны, а обещания, данные по слабости или из хитрости, ничего не стоят.

Честное слово, выкупить проститутку из борделя надёжней и здоровей, чем пытаться свести с соседского двора какого-нибудь очень хорошего и не очень счастливого слона.

Когда я думаю о ревности, мне хочется разделить листок на две части и писать: «с одной стороны…», «с другой стороны…».

Ревнует, значит, любит. Ревнует, значит, не уважает.

Не ревнует, потому что слишком гордый. Не ревнует, потому что согласен делиться.

Ревность естественна. Ревность унизительна.

Она растёт на любой земле, питаясь всякими удобрениями — и любовью, и собственническим инстинктом, и завистью, и страхом. Она опутывает обоих, потому что ревнивцы несвободны ничуть не меньше, чем те, кто у них «под колпаком», — нельзя сбежать от постоянной тревоги. Трудно определить, когда законная ревность переходит в бытовую тиранию: «не спи с другими» — пожалуй; «не проводи с ними слишком много времени» — ну да, если человек сутками где-то пропадает, не так уж и важно, есть ли там секс, главное, что у вас его становится маловато; «не развлекайся без меня»… Вроде бы логично, только по нарастающей можно дойти до «не смей ни о ком думать».

Меня всегда интересовало, кто виноват в беспочвенной ревности — ревнивец-психопат или тот, кто не обеспечил партнёру уверенности в себе. Обычно я отвечаю на этот вопрос в зависимости от того, на чьей стороне баррикад нахожусь. Встречала я идеальных мужей, поедом съеденных женами-истеричками, встречала и женщин, которых держали взаперти на всякий случай. Но бывает, невинное существо ведёт себя вызывающе, и необязательно быть Отелло, чтобы захотелось придушить: кокетничает напропалую (как-то само собой получается), дома не ночует (допустим, зависает у друзей), и чем чище совесть, тем свободней себя держит, — а их нервные мужья (или жены) уж не знают, что и думать. И кто тут не прав, судить сложно.

А когда упрёки ревнивцев обоснованны, всё окончательно запутывается.

Мало кто согласен на открытые браки, но ещё меньше людей к ним готовы. Договориться-то можно до чего угодно, а на практике почему-то инициатор идеи обычно свободен, а супруг просто терпит. Какое-то время.

Мало кто способен честно жить в закрытом браке. К сожалению, слишком часто верен только один, а второй обманывает — хронически или от случая к случаю.

Вопрос скорее в том, делать из этого трагедию или нет. Когда тебе изменяет любимый человек, это всегда катастрофа, а когда ты ему — ничего особенного (потому что точно знаешь: отношение к нему не поменялось, это себе ты добавляешь проблем, а он может не тревожиться). Но вот «перевернуть» подход, применить к партнеру в случае его измены — нет, не получается.

Теоретически, главное, не с кем он спит, а к кому возвращается. И в каком настроении (иные неверные супруги приходят домой виноватые и ласковые, а другие, наоборот, приносят с прогулки перекошенную недовольную мину — «там настоящая жизнь, а дома скука и сплошные упрёки»). Если человек весел и счастлив, любезен с тобой, благополучен, то какая разница?! Теоретически. Потому что на самом деле даже очень ловко обманутая половина чувствует себя отвратительно. Будто ей с помойки подарок принесли.

Стоит ли подавлять эту естественную брезгливость, быть понимающим и терпимым другом?

Конечно же стоит. Но только в том случае, если вы на самом деле спокойны и толерантны. Иначе придушить ревность всё равно не получится (как не получилось бы разжечь её искусственным способом).

Я по-разному относилась к мужчинам, с которыми была близка. Иногда мысль об их изменах причиняла острую физическую боль, а иногда вызывала простое раздражение — ишь ты, развлекается, а я?! При втором варианте мне не составляло труда махнуть рукой и найти утешение по вкусу. А вот в первом я предпочитала уходить. Жгучая ревность казалась неприятной, но неизбежной физиологической реакцией, и я старалась избегать того, кто её вызывает. Возможно, это неправильно, и я всю жизнь убегала от тех, кого по-настоящему любила. Ведь можно было терпеть или бороться…

Одна славная женщина рассказала, как распался её первый брак. Прожили пять лет, и всё бы ничего, но её страшно раздражало, что муж, умывшись, кладёт в мыльницу мокрое мыло, с него натекает вода, которую он сразу не сливает. Ну, вы понимаете суть проблемы… Жена ему твердит, а он не слышит. Так, слово за слово, они и развелись. Она потом снова вышла замуж, но года через три увидела на рынке мыльницу с дырочками на дне. «И сделалось мне, — говорит, — так стыдно, что я ему позвонила и попросила прощения». Потом они стали друзьями, но всякий раз, когда начинали спорить, он произносил одно только слово, «мыльница», и она успокаивалась.

— Да, — сказала я, — а ведь придумали ещё жидкое мыло… Но вы не переживайте. Очевидно же, что это был повод, существовало раздражение, которое надо куда-то девать, не одно, так другое нашлось бы.

— Конечно, — ответила она. — Но всё равно стыдно.

А я начала с обычной своей маньяческой неотступностью думать о раздражении. По мне, так я идеальная нетребовательная жена, потому что от мужа хочу только секса, денег и цветов. Не то что некоторые, которым ещё какие-нибудь домашние ритуалы подавай, общие интересы, демонстративную романтику и совместный шопинг.

И у меня есть тайное подозрение, что если вы слишком настойчиво хотите от человека соблюдения каких-то незначительных условий и признания вашей правоты, это значит, что партнёр перестал вас устраивать. Но вы его как-то пытаетесь обмять и подогнать под себя. Типа, если он начнёт ставить ботинки на полочку, а не на пол, то, может, как-то и уживёмся… И в кино со мной ходить хотя бы раз в две недели. И штаны эти дурацкие перестанет носить. И чашку после себя будет мыть сразу, а не когда опять чаю захочет. И не целует в ухо, терпеть не могу.