Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

— Да, ладно, пап, и ты туда же — вслед за мамой. Ну, странный она человек — всем известно. Хватит вам уже за кем-то небылицы повторять…

— Да какие небылицы? — встрепенулась мать. Все на нашей улице знают, что если повстречается она кому навстречу, удачи не будет, хоть возвращайся. А если скажет еще чего — вообще плохая примета.

— Вот и попалась она мне навстречу утром, когда я на дачу собрался, — буркнул отец из соседней комнаты, — охала, ахала, как всегда. Потом чего-то каркнула вслед, я только одно слово и разобрал… поясница… А к вечеру меня скрутило.

Катя улыбается, направляясь в ту комнату, где лежит отец, и останавливается в дверях.

— Так, может, она — ясновидящая… Может, она тебя предупредить хотела, чтоб не перетрудился ты в саду-огороде?

— Дочка, хватит болтать, — говорит мать и всплескивает руками, — а гостинцы из холодильника не достали.

Женщина быстро направляется на кухню.

Катя заходит в комнату, где лежит отец.

Следом появляется мама Кати с баночками меда, варенья и соленых огурцов. Укладывает местные дары в большой пакет.

— Я бы больше взяла, если бы вместе ехали, говорит она с сожалением.

— Мне и этого с лихвой, — сокрушается Катя.

— Ну, все… присядем на дорогу, — говорит мать.

— Паспорт, билет, деньги — ничего не забыли? — озаботился отец. — И адрес женщины, где жить будешь.

— Ее адрес и телефон у меня в мобильнике и записной книжке.

— Ты только на еде не экономь, вставила свое слово мать, — питайся хорошо. Я вот только не пойму…

Женщина встает, подходит к столу и берет в руки красочную рекламку, напечатанную на хорошей бумаге с фотографиями, которой обычно зазывают абитуриентов.

— Интересно, а за платное обучение как надо платить? Отсюда, с нашей почты посылать, что ли? Или уже на месте — в Москве?

— Да погоди ты, мам… Сначала поступить надо. А там скажут, — неуверенно вставила Катя.

Женщина продолжает изучать рекламку.

— А тут написано еще, что есть десять бесплатных мест. Может, и нам повезет?

— Навряд ли. Думаю, много желающих на этот факультет будет, — покачала головой дочка.

— Конечно, еще бы, — сокрушается мать.

При этом родительница читает, многозначительно глядя в рекламку, по всему видать, уже многократно читаную фразу: «Студенты факультета «Туристический бизнес и гостиничный сервис» проходят практику в Турции, Тунисе и на Кипре»…

Утомленная хлопотами женщина мечтательно прикрывает глаза.

— Интересно как… по заграницам поездить…

— Размечталась… хватит кудахтать, — резко обрывает ее супруг. — Ты лучше девчонке скажи, какие ее опасности в Москве подстерегать могут. Какая там преступность… вон каждый день по телевизору показывают…

— Да говорила уже, все зубы проела. Ох, дочка, нам пора, — всхлипывает мама.

Катя подскакивает с кресла, на секунду присаживается на диван к отцу, чмокает его в щеку.

— Па, выздоравливай скорее.

Из подъезда на плохо освещенную единственным фонарем улицу выходят две женские фигуры. У матери в руках — чемодан. У Кати — пакет с гостинцами и дамская сумочка.

Катина мама, с опаской озираясь на окно второго этажа, произносит совсем тихо: «Как всегда — темень непроглядная»…

И в этот же момент Катя сильно спотыкается и «ойкает», чуть не падая. Звякает содержимое пакета. Девушка останавливается, проверяя сохранность того, что в нем было.

— Разбилось? — шепотом спрашивает мать.

— Вроде нет.

И в этот же самый миг, возможно, на звуки, доносящиеся с улицы, на втором этаже распахивается окно. Свет в нем не зажигают. И женский силуэт, мелькнувший в темноте с взметнувшимися к створкам окон руками, чем-то напоминает большую черную птицу, взмахнувшую крыльями.

— Ну, вот и дождались, — тихо, с досадой сказала старшая из женщин. — Целый день ее не видать и не слыхать было. Словно, нас специально караулила, ворона. Пошли быстрее.

Из окна соседки тем временем слышатся какие тяжелые вздохи типа «о-хо-хо — хо-хо» и полуразборчивые фразы, которые глухо падают в темноту вслед удаляющимся от дома двум женским фигурам.

Мать берет дочку под руку.

— Держись за меня. А что это она там пробормотала…я плохо расслышала… То ли «упасть» то ли «волчья пасть»?

— Мам, ты хочешь уловить какой-то смысл в бормотании женщины, которую ты считаешь сумасшедшей? Не смеши меня. А мне вот послышалось — «масть». Ну и что из этого? Не бери в голову.

Мать девушки вздыхает.

Женские силуэты растворяются в темноте.

У железнодорожной станции одиноко бредущих путниц догоняет пустой и разбитый тарантас, зовущийся местным маршрутным автобусом. Путницы, не сговариваюсь, невесело усмехаются по этому поводу. Но через пару минут уже забывают об этом, оказавшись на перроне.

Мама Кати показывает билет проводнице, и они обе быстро проходят в купе.

Как оказалось, здесь уже была одна пассажирка, блондинка лет тридцати пяти.

Мать Кати громко, по провинциальному, поздоровалась и пристально посмотрела на попутчицу дочери.

Блондинка тем временем достала из дамской сумочки сигареты, зажигалку и вышла в коридор.

Катина мама с досадой посмотрела ей вслед.

— Надо же… Вагон полупустой, а ты в одно купе с цыганкой попала.

— Разве эта блондинка — цыганка? — удивилась Катя.

— Самая настоящая. Они теперь почти все блондинки.

— В общем, так, слушай меня внимательно, — сказала встревоженная женщина, — если она тебе вдруг будет предлагать погадать за деньги или будто бесплатно, просто так — из любопытства…

— Не буду, не буду, не буду, — перебивая мать, попыталась ее успокоить дочка.

— Послушай меня, — продолжала мать, выглядывая в коридор, — деньги ближе к себе держи, как я тебя учила… И в поезде, и в Москве. Звони домой чаще, в любое время. И ни с какими парнями, которые к тебе будут цепляться, ни в какие кафе, не ходи. А если в гости кто позовет…

— …не ходить тем более, — продолжила мамину мысль Катя.

— А я так мечтала: вот дочку повезу в Москву поступать в институт. Мечтала там погулять с тобой вместе, — обнимает Катю.

В купе возвращается блондинка. Слышен голос проводницы: «Провожающие, просьба освободить вагон».

Мама Кати торопливо покидает купе.

Поезд, наконец, трогается.

Из окна Катя видит маму, которая машет ей рукой, двигаясь по перрону вместе с поездом, пока тот еще не набрал скорость.

Катя тоже машет, прильнув к оконному стеклу.

Попутчица, молчаливо наблюдавшая за прощанием, нарушает молчание.

— В Москву в гости едешь или учиться? — улыбнулась блондинка, обнажая верхний ряд золотых зубов.

— Учиться… А вы тоже до Москвы?

— Нет, я не до конца еду…Я раньше сойду, в шесть утра.

Катерина легко подтянулась на свою вторую полку. Там она быстро переоделась в шорты. Затем достала из сумочки журнальчик и записную книжку.