Пол Мюррей - Скиппи умирает

Кто хочет гамбургеров?!! Еда в “Макдоналдсе” в Терлсе отличалась по вкусу от дублинской. Потом — назад в гостиницу, она была зеленой, как мятное мороженое, которое много лет пролежало под дождем. На соседней кровати Энтони Тейлор моментально уснул. Остальные сидели в комнате у Сидхарты и смотрели комедию “Появляется Данстон”. Она еще не проснулась? Она только что легла спать, сынок. Но она тобой гордится, Дэнни, она просила меня передать тебе это.

Ты лежал там в темноте. Храп Энтони напоминал звуки работающей бетономешалки. Ты просто хотел поговорить с ней! Просто хотел, чтобы тебе рассказали, что происходит! А потом ты почувствовал, что твою ногу как будто скручивает изнутри, ты уже не мог лежать спокойно. Ее так скручивало, что боль выгнала тебя из постели! Ты поднялся, стал прыгать. А потом открыл дверь, обои в гостинице тоже были зеленые, казалось, будто и здесь ты под водой, золоченые цифры на дверях вдоль коридора, ты поднял руку, чтобы постучать, а потом —

Сколько ты уже блуждаешь в этом тумане?!! Он такой густой, что сквозь него ничего не видно, все, что ты видишь, — это нескончаемое жемчужно-серое море. Фу ты черт, наверно, когда ты дошел тогда до той развилки, нужно было пойти по другой дороге. А теперь вообще никакой дороги нет. Ты разворачиваешься, идешь назад, в ту сторону, откуда пришел, но это не помогает. На восток, на юго-восток, на юг. Сплошной туман. Ты уже начинаешь сомневаться: а может быть, игра зависла, ты завяз в каком-то углу на краю карты, и ты уже тянешься к кнопке перезагрузки на игровой приставке, но вдруг замечаешь кое-что на некотором расстоянии.

Вначале оно ни на что не похоже — просто соринка, слишком мелкая, чтобы ее разглядеть. Но соринка быстро вырастает в точку, а точка — в крошечное темно-серое пятнышко на фоне серебристого тумана. Ты спешишь ему навстречу и вдруг замечаешь, что и это что-то тоже движется навстречу тебе. Тук, тук, бьется твое сердце. Руки на пульте скользкие от пота. Ты даже с такого расстояния понимаешь, что это Демон, ты угадываешь это по тому, как топорщатся волоски у тебя на руке, как комнату заполняет стук твоего сердца, как цвета ночи текут и пульсируют в одном ритме с ним. И вот наконец это нечто выходит из тумана.

Мир качается влево, потом вправо.

Потому что ты узнаешь его лицо.

Ты трешь глаза. Щиплешь себя за руку, оглядываешься по сторонам. Комната по-прежнему на месте; ты все еще сидишь, скрестив ноги, на полу, у себя на полу. За твоей спиной тихонько урчит компьютер Рупрехта. За окном — обыкновенные звезды, отдаленные крики: это Кейси Эллингтон носится за Кормаком Райаном по автостоянке и трясет банкой “Доктора Пеппера”.

Но потом, когда ты снова глядишь на экран, там ничего не поменялось. С одной стороны — Джед: с золотыми волосами, с Мечом Песен, с амулетом принцессы. С другой…

С другой стороны — тренер.

Он выглядит так же, как всегда: балахон с капюшоном, с гербом Сибрука, на шее — свисток на веревочке. Его туловище слегка наклонено вбок, свободные руки висят вдоль тела. Он смотрит на тебя.

Ты не знаешь, что делать. Так и должно быть? Это все еще игра? Ты смеешься — потому что это нелепо. Но здесь нет никого, кто услышал бы твой смех. Тебе хочется, чтобы тренер прекратил смотреть на тебя оттуда, с экрана. Но он не прекращает. Вместо этого он вдруг говорит: “Соревнования”.

Ты подскакиваешь всем телом. Стены комнаты трясутся, как в ярмарочном балагане.

Может быть, тебе померещилось. Но вот он снова заговаривает.

— Соревнования, — произносит он.

Это действительно происходит?

— Соревнования.

— Тренер? — спрашиваешь ты у экрана.

Но он лишь снова повторяет:

— Соревнования, — а потом еще громче: — Соревнования.

— Хватит! — кричишь ты ему.

Он приближается к тебе:

— Соревнования.

— Это невозможно. Вы в игре…

— СОРЕВНОВАНИЯ.

Ты поднимаешь пульт, который уронил себе под ноги. Может, попытаться просто пробежать мимо него? Но он, вроде бы не двигаясь, преграждает тебе путь. Ты пробуешь уйти в другом направлении. Но вот он снова вырастает перед тобой. Думать становится все трудней и трудней. Туман окутывает вас обоих, будто призрачное кольцо зрителей, наблюдающее за дракой на школьном дворе. И вот он приближается к тебе — к тебе, к тебе, как будто собирается шагнуть с экрана.

— СОРЕВНОВАНИЯ, — говорит он.

Ты кричишь и делаешь выпад мечом. Ты ударяешь его по рукам и шее. Эти удары не имеют никакого действия, он снова выступает вперед:

— СОРЕВНОВАНИЯ.

Ты бежишь назад, хватаешь лук и выпускаешь четыре стрелы ему в грудь. Они вонзаются, упруго качаются, а он движется вперед, к экрану:

— СОРЕВНОВАНИЯ.

— Молчать!

Ты берешь Секиру Несокрушимости и бежишь к нему, ударяешь его, рубишь его лицо и тело. Ты произносишь заклинания — Огненная Буря, Устранение, Изгнание.

— СОРЕВНОВАНИЯ СОРЕВНОВАНИЯ СОРЕВНОВАНИЯ.

Ты начинаешь плакать.

— Замолчи! — умоляешь ты.

— СОРЕВНОВАНИЯ, — говорит он.

Ты скулишь. Ты пинаешь монитор.

— СОРЕВНОВАНИЯ.

Ты тянешься к приставке, но что-то не так: она не выключается, ты жмешь и жмешь на кнопку, но ничего не происходит, лицо тренера остается прямо посередине экрана, оно говорит снова, и снова, и снова:

СОРЕВНОВАНИЯ СОРЕВНОВАНИЯ СОРЕВНОВАНИЯ СОРЕВНОВАНИЯ

и ты слышишь какой-то звук, как будто открывается дверь, и пятишься от экрана, и, будто по вызову, вот она уже перед тобой, эта Дверь с золоченым номером, и ты видишь самого себя, видишь, как ты входишь

в гостиничный номер

А, это ты, Дэниел, что случилось? Он встает со стула, на тумбочке — таблетки и стакан кока-колы с каким-то странным привкусом, и ты уже знаешь, что сейчас произойдет, но у тебя почему-то скованы движения, ты как будто смотришь на себя со стороны…

Да ты расслабься, не думай ни о чем, говорит он, и его рука тянется к тебе

Да, ты ведь вспоминаешь теперь, правда

Трогает твои запачканные хлоркой волосы

пока твоя мама лежит на спине под капельницей

А твоя душа скатывается по скользкому склону, твое тело заковано в лед силами черной магии, оно никогда больше не вырвется не изменится не вырастет

А завтра все это случится снова.

Теперь ты понимаешь, Скиппи? Ты не можешь больше бежать. Ты бежал пятнадцать триллионов световых лет — и прибежал в ту же самую точку, откуда выбежал. Такова форма Вселенной, так уж все здесь устроено, это дверь, которая затягивает тебя, как черная дыра, в будущее; а все, что обещало увести тебя от нее — девушка, игра, портал, — все это просто случайные проблески и искорки света, они посверкивают и манят тебя куда-то, куда ты никогда не сможешь попасть.