Бат-Шева Краус - Израильская литература в калейдоскопе. Книга 1

Она, бабушка Катрина, была типичной представительницей буржуазии центральной Европы. Красивая блондинка, родившаяся в родовитой семье из Будапешта, вышла замуж за умного провинциального адвоката и никогда не давала ему забыть о своем происхождении и о том, что приехала из большого города. У них была просторная вилла с ухоженным двором, и каждое утро она устраивала с поварихой детальное обсуждение меню на ужин. Летом они ездили в Карлсбад, чтобы похудеть, зимой вешали в кладовке колбасу, чтобы сэкономить на поездке на рынок. Все ее будущее было расписано, включая платье, которое она наденет на свадьбу маленького Томислава, и в какой степени она будет ненавидеть невестку, естественно, из Будапешта. И тогда пришла война.

Гестаповцы забрали моего дедушку среди первых. Бабушка, голодная и напуганная, а главное, ошеломленная, большую часть военного времени провела в подвалах гетто. Потом пришли коммунисты, которые, с ее точки зрения, были не намного лучше, и в 1948 году при первой же возможности она поднялась на борт судна, отправлявшегося на Ближний Восток. Она не была убежденной сионисткой, но на этом этапе своей жизни хотя бы уже знала, когда нужно бежать. Согласно военной статистике, она была среди счастливчиков. Нацисты не убили ее, они только забрали у нее жизнь. Мы всегда говорим о шести миллионах, но никто не упоминает другие миллионы. Тех, что спаслись, но их мир — единственный мир, что они знали — разбился вдребезги. Всю ее жизнь бабушку учили лишь одному: вести себя красиво. Подавать чай в определенной посуде, продолжать улыбаться на концерте и тогда, когда глаза закрываются, играть в бридж. Она не получила даже намека на то, что положение вещей может измениться. Культурные люди объяснили ей (и она поверила), что они не убивают друг друга без причины.

Она ошиблась. Культурные люди убивают один другого каждый день. Когда она поняла свою ошибку, она задвинула прозрачные занавески и жила всю оставшуюся жизнь, делая вид, что ничего не изменилось. Она умерла от рака через тридцать лет после войны, но это не меняет факта, что ее жизнь закончилась тогда, во время войны. То что случилось потом, было только отсрочкой приговора.

Обнаруживается следующая закономерность: мужчины не любят менять квартиру. Действительно, если бы это зависело от мужчин, все человечество жило бы в квартирах из полутора комнат на улице Заменхоф и делало постирушки у родителей. Мужчины по своей природе предпочитают оставаться на том самом месте, куда их поместили. Если, например, компания мужчин решает установить мангал в определенной точке горного склона и через пять минут по радио сообщают, что сильнейший ураган грозит подойти к этому склону, они поглядят друг на друга, повернутся к шампурам и, внимательно оглядев, перевернут их. Если бы там присутствовали женщины, они бы тотчас стали собирать все в пакетики и перенесли бы мангалы в ближайший торговый центр, но это лишь доказывает, что они нервозны по своей натуре. Мужчины предпочитают делать то, в чем они сильнее всего: ждать и смотреть, что произойдет.

Вся история еврейского народа, кстати, является совершенным тому доказательством. Еврейский народ, как известно, был изгнан из своей страны и своей родины Навуходоноссором, царем Вавилона, в 586 году до новой эры. Менее, чем через 50 лет после этого над регионом властвовал Кир II — персидский царь, обнародовавший известное «Послание Кира», в котором разрешил евреям возвратиться на родину. Жена еврея, надо полагать, разбудила его в тот день раньше обычного.

— Вставай! — трясла она его. — Кир говорит, что можно возвращаться в Израиль.

— Зачем? — удивился он — Чем нам плохо здесь? Ты знаешь, сколько времени у меня ушло, чтобы поднять этот диван на второй этаж?

В результате изгнание продолжалось две тысячи совершенно лишних лет и, надо полагать, продолжалось бы до сегодняшнего дня, если бы жена Герцля не докучала ему все время тем, что она хочет переехать.

Насколько можно было сделать вывод из приведенного выше описания, идея переезда на другую квартиру не принадлежала мне. Действительно, шанс, что мне придет в голову такая мысль, равен шансу, что я по собственной инициативе предложу поменять кухню («это потрясающий шайш [14] Шайш (иврит) — мраморная столешница в кухне !») или поехать покупать обувь. Единственная причина, по которой я не возражал, — это, что меня никто не спрашивал. Примерно месяц назад пришел агент по перевозке, погрузил мою жизнь на свой грузовик, затем выгрузил ее в новом доме, поскольку он приводит в действие закон сообщающихся сосудов применительно к квартирам.

Вышеупомянутый закон есть закон, чисто математическая версия которого выражается уравнением a-b=a+b или словами: если ты возьмешь все вещи, имеющиеся у тебя в доме, выбросишь половину из них во время упаковки и перевезешь оставшиеся в гораздо более просторный дом, там будет тесно точно в той же мере!

Первая ночь в новом доме началась как раз нормально. Когда мы закончили распаковывать первые ящики, время уже близилось к полночи, так что мы рухнули на кровать и заснули на целых шесть минут. На седьмой минуте пришла Яэли, втиснулась между нами и попросила бутылочку. Несмотря на усталость, жена вскочила с кровати, как будто ее лягнул наш футболист Равиво.

— Ни в коем случае, — постановила она. — У нее теперь есть своя комната, и я против того, чтобы она спала с нами.

Она подняла малышку, отвела ее назад, в ее комнату и прилегла возле нее, чтобы та быстрее заснула. Как и следовало ожидать, утром я обнаружил там обеих. Я смотрел на них и не мог сдержать улыбки. Стало очевидно вдруг, как они похожи: тот же рот, те же глаза, те же милые ушки, одинаково безмерная неприязнь ко мне, когда я их разбудил.

На следующий день вечером жена, чтобы она была здорова, провела со мной тактическую беседу.

— У нас нет выбора, — сообщила она. — Я вынуждена спать с девочкой, пока она не привыкнет к своей комнате. Если даже это займет несколько недель, с учетом дальней перспективы это стоит сделать.

Сказать по правде, я почувствовал легкую досаду. Супружеской жизни присущи определенные аспекты, которые мне как раз нравятся, и большинство из них имеет место быть в спальне (один раз в кухне, но это было в 92-м году). С другой стороны, кто я такой, чтобы спорить с дальней перспективой. В ту ночь мы уже успели посмотреть вместе две части из «Белого дома», которые я переписал на кассету, и около 12 часов жена, поцеловав меня, ушла в комнату девочки. Немного удрученный, я забрался в кровать, которая вдруг показалась мне большей, чем всегда. Чтобы скрасить одиночество, я включил телевизор. Показывали матч Ливерпуль — Эвертон. Я взял подушку жены, подсунул под свою и увеличил громкость. Параллельно с этим я почувствовал легкий голод, принес себе миску черных семечек и принялся за них. По прошествии 20 минут мне стало так жарко (счет был 2:1 в пользу Ливерпуля), что пришлось включить кондиционер. В два часа ночи я огляделся. В кровати было полно шелухи от семечек, в воздухе царил арктический холод, а я смотрел футбол. Вывод неудержимо рвался наружу: либо я на сборах, либо в раю.