Даниэль Кельман - Время Малера: Роман, рассказы

Глава вторая. Отрочество. Лесные прогулки в одиночестве, дружба с деревенскими детьми и с большой собакой. Новые, более дорогие учителя; обучение на четырех языках. Смерть матери, первая трещина в безоблачной жизни и первые сомнения относительно незыблемости радужного мира. Затем пансион: длинные коридоры, темные углы, учителя в накрахмаленных воротничках, их морщинистые губы. Преследования одноклассников и насмешки у него за спиной. Кому-то так достается от Бонвара, что тот попадает в больницу. С этого момента Анри начинают уважать. Каникулы: он взрослеет, к нему обращаются на «вы». Отец женится вторично и стесняется сына. Умирает собака. Бонвар начинает дневник.

Глава третья. Юность (ох уж эти претенциозные переклички с Толстым!). Мировая война в четыре раза умножает семейный капитал. Война заканчивается, а еще через восемь лет заканчивается учеба в школе. Увлечение горничной и решение отца положить конец истории — бедняжку отправляют далеко-далеко. Фотография: на бледном лице Анри выражение легкого недоумения. Он уже не в матроске, а в сшитом на заказ костюме. Годы учения в Париже: семестр на юридическом, потом шесть семестров на философском и еще три на математическом. Бонвару двадцать три, он объявляет о своей помолвке, два месяца спустя помолвка расторгается. Выходит в свет томик рассказов, но остается незамеченным. Потом умирает отец. После продажи фирмы к сыну приходят богатство и независимость. Неожиданно он уезжает из Парижа и поселяется в шведской деревушке. Проводит там почти год, оборвав все связи с миром. В морозную новогоднюю ночь 1932 года, в полном одиночестве и кромешной темноте пытается покончить с собой. Полчаса держит пистолет у виска, наконец нажимает курок, раздается жалкий щелчок — осечка. В эту ночь Бонвар сжигает свои дневники и начинает писать. Конец 1933-го, он возвращается в Париж, в его чемодане — первая часть рукописи «Под солнцем».

Глава четвертая. «Excusez-moi!» [3] Извините! (фр.). Что такое? Крамер поднял голову, перед ним стоял сосед и хотел пройти. Стиснув зубы, Крамер стал медленно поворачиваться боком, чтобы освободить проход. Вдруг поезд резко затормозил, мужчина потерял равновесие и ударил его локтем по голове. «Pardon». [4] Простите (фр.). Переваливаясь с боку на бок, добрался до двери и вышел. На перроне в последний раз мелькнула его майка, потом он скрылся. Крамер, стараясь держать голову прямо, уставился на промасленную от колбасы бумагу, валявшуюся у него в ногах. Толчок, поезд тронулся, и бумагу отбросило под сиденье.

Глава четвертая. Трехлетнее путешествие по Африке. Москиты, мухи цеце, зеленые в крапинку змеи. Безумие и смерть, подстерегающие на каждом шагу, духота и влажность. Зловонная падаль по краям дороги, разлагающиеся трупы людей на полях, многоголосие джунглей по ночам. Темные волосатые пауки на коричневых стволах; великая искрящаяся преисподняя. Бонвар возвращается в Европу, первая часть «Под солнцем» завершена.

Его по-прежнему не балуют вниманием. Похвалы Томаса Манна, негативные отзывы Дёблина, письмо Джойса, высоко оценившего книгу. Знаменитый ответ Бонвара, одно из его весьма редких высказываний о собственном творчестве: «I do not think, Sir, that we can create life out of words; we can only try to reshape its senseless and cruel beauty» [5] Не думаю, сэр, что за пределами слова возможна полноценная жизнь; мы можем лишь попытаться придать ее бессмысленной и безжалостной красоте новую форму (англ.). . Он женится на секретарше, переезжает в Лозанну и приступает ко второй части. Фотографии: Бонвар за огромным письменным столом, Бонвар в тропическом шлеме. И тут началась война.

Работа над главным произведением приостанавливается, выходят романы «Кафедральные соборы Рима» и «Упадок». В 1943-м едет в Париж, чтобы, по его собственным словам, осмотреться. За этот поступок его будут попрекать даже много лет спустя. На первых цветных фото: атлетически сложенный, элегантный и жизнерадостный человек. В 1945 году Бонвар переезжает в Нью-Йорк, брак распадается. 1950-й: появляется вторая часть «Под солнцем».

В год рождения Крамера к Бонвару неожиданно приходит мировая слава. Но ни Крамер, сын банковского служащего, ни его родители, ни все те, кто составлял крамеровское окружение в уцелевшем от бомбежек немецком городе, об этом не знали. Никто здесь не заметил и первых интервью Бонвара, оказавшихся вместе с тем последними; в них он жестоко высмеивал беспомощных журналистов. И, конечно же, сообщений прессы о втором браке, вскоре распавшемся, о его поездке на год в Китай и о крупном скандале, который разразился после его отказа от Нобелевской премии. («Я не нуждаюсь ни в творческой, ни в финансовой поддержке тех, кто чествует посредственность».) Крамер впервые прочитал о Бонваре десятилетним школьником; он до сих пор помнил ту газетную заметку, где говорилось о переезде писателя на побережье в Ури. Там же была плохого качества черно-белая фотография просторной виллы, окруженной смазанными пальмами, и каменной террасы, далеко выступающей в темно-серое море.

Поезд затормозил, и в вагон неожиданно ворвалась тень вокзала. Мимо медленно и величаво проплыли закусочная, киоск и синяя вывеска с белой надписью: «Oury-sur-Mer». Крамер захлопнул книгу и положил в портфель. Хватился фотоаппарата. Все в порядке — тот лежал на месте. Он взялся за спинку сиденья, и началась настоящая пытка — вставание.

Было жарко уже в поезде, но на улице оказалось и того хуже. Некоторое время Крамер, чтобы немного привыкнуть, просто стоял. Тихо стоял перед стендом. Знаменитое место, знаменитое по одной-единственной причине. Пожилой носильщик толкал тележку. А вдруг он?… Разумеется, большинство местных знали Бонвара, по меньшей мере видели его. Вот бы спросить! Но Крамер не говорил по-французски. Носильщик скрылся, унеся с собой все сведения.

Крамеру исполнилось пятнадцать, когда он в первый раз прочитал «Под солнцем». Впечатление от книги было ошеломляющим и таким осталось до сих пор. Мир вокруг сразу преобразился. Луга, деревья и небо, а еще машины, улицы и грубые бетонные постройки вдоль обочины — все засветилось новыми красками. Людей, даже самых скучных и бледных, вдруг окутала дымка таинственности. А в избитых словах неожиданно заиграли свет и музыка. В восемнадцать лет Крамер прочитал всего Бонвара. Через год началась учеба в университете, и как раз тогда вышла третья, последняя часть «Под солнцем».

Ее воздействие было грандиозным. Здесь мастерство писателя достигло высшего совершенства. Фразы, казалось, выбивали из языка доселе невиданные молнии и искры света. Для Крамера эти две недели стали настоящим блаженством: дойдя до конца книги, он начинал сначала. Однажды телевизионщики подкараулили Бонвара во время прогулки с актрисой, исполнявшей главную роль в экранизированном «Упадке». Вскоре после этого сыграли свадьбу.