Ай У - В огне рождается сталь

— Папочка!

Чжао Ли-мин молча поманил детишек к Себе. Сяо-чжу и пятилетняя Сяо-ин подбежали к отцу, он крепко обнял дочерей и прижал их к себе. На глазах у него даже выступили слезы. Немного помолчав, он поманил к себе и прижавшегося к матери трехлетнего Сяо-ху.

— Сяо-ху, а ты что же, не узнал папу? — он опустил дочек, встал, подошел к сыну и взял его на руки. — Ты уже совсем поправился? Мой маленький сыночек, похудел ты как!

— Сейчас он поправился — и сразу стал тебе нужен, — сердито проговорила жена, — а когда он был при смерти, то ты даже взглянуть на него не приехал.

— И не стыдно тебе так говорить! — Чжао Ли-мин обиженно посмотрел на жену.

— Ты даже не понимаешь, какое у тебя жестокое сердце! — не унималась Чжоу Юэ-вэнь. — Посторонний человек, секретарь парткома позвонил домой и сказал жене, чтобы она пришла помочь мне, а ты! Ты! — и она ушла в самый дальний угол комнаты, не желая слушать оправданий мужа.

Старшие девочки беспокойно переводили глаза с матери на отца и обратно. Узнавший отца Сяо-ху теребил его за усы и бороду, недоумевая, откуда на лице отца появились эти волосы. Сердитый голос матери насторожил его, и он опустил руку.

Посмотрев на рассерженную жену, Чжао Ли-мин понял, что сейчас с ней трудно разговаривать, и повернулся к детишкам.

— Дети, а вы знаете, почему папа так долго не приходил домой? Ваш папа воевал! По-настоящему воевал! — сказал он с особым ударением.

— Папа, ты в Корее бил американских дьяволов? — спросила Сяо-чжу, глазенки у нее заблестели.

— Да, можно сказать, что я бил американских дьяволов, — утвердительно кивнул головой отец.

Но на лице девочки вдруг появилось испуганное выражение, и она громко закричала:

— Папа, а тебя не ранили?

— Нет, — улыбнулся Чжао Ли-мин и, бросив взгляд на жену, печальным голосом добавил: — Дети, еще бы немного, и папе не пришлось бы увидеть вас… Американские дьяволы бросили бомбу.

— И где она разорвалась? — испуганно спросила девочка.

— Чуть-чуть не разорвалась там, где находился ваш папа. Но дяди народные добровольцы молодцы, они быстро убрали бомбу, — по-прежнему с улыбкой ответил отец, а потом со вздохом добавил: — Авария на этот раз поистине равнозначна попаданию бомбы.

— Это правда, дяди народные добровольцы молодцы! — радостно сказала младшей сестре Сяо-чжу. — И наш учитель часто говорит об этом.

Чжоу Юэ-вэнь знала об аварии, но все равно сердилась, что муж так долго не появлялся дома. Однако, слушая весь его разговор с детьми, она понемногу успокоилась. «Действительно, — со страхом подумала она, — он мог и вовсе не вернуться домой!» Она ничего не сказала мужу, но когда домработница начала накрывать на стол, попросила ее подать любимое мужем виноградное вино. И за ужином она незаметно подставила ему тарелку с лучшими кусками мяса, а после ужина дала сыну яблоки и тихо сказала:

— Пойди отнеси папе.

Чжао Ли-мин с детьми занялись яблоками, а Сяо-ху примостился у отца на колене и не сводил с него сияющих глаз. Внезапно раздался телефонный звонок, Чжао Ли-мин хотел подняться с места, но жена движением руки остановила его и сама подошла к телефону.

— Товарищ Лян? Да, директор дома.

Чжао Ли-мин осторожно поставил на пол сына и взял трубку.

— Только семь часов тридцать минут? — неожиданно улыбнулся он.

Увидев его улыбку, Чжоу Юэ-вэнь не удержалась от вопроса:

— В чем дело?

— На третьем мартене выдали скоростную плавку, они выиграли целый час по сравнению со своими прежними результатами, — тихо, прикрыв трубку рукой, говорил ей Чжао Ли-мин. — Это очень хорошо, а как анализ? — сказал он уже в трубку. — Замечательно!.. Просто здорово!.. Поздравляю! Горячо поздравляю! — и он положил трубку. Чжоу Юэ-вэнь давно уже не видела мужа в таком хорошем настроении — он весь сиял от радости.

— Дело пошло на лад! — весело сообщил он жене. — Теперь мы сможем удовлетворить потребности государства в стали. Завтра начинаем предпраздничное соревнование в честь годовщины КНР. Секретарь парткома с председателем профкома уже обо всем договорились, спрашивали только моего согласия.

— Мне почти не пришлось разговаривать с вашим секретарем парткома, — уже совершенно спокойно сказала Чжоу Юэ-вэнь, — но из разговора с его женой я поняла, что он очень хороший человек и замечательный работник.

— Правильно, — кивнул головой Чжао Ли-мин и подошел к этажерке с книгами. — Ты сходи завтра, пожалуйста, в книжный магазин и купи том избранных произведений Мао Цзэ-дуна, а также «Справочник кадрового работника», а эти я унесу из дома на завод.

— Разве на работе у тебя есть время для чтения?

— Всегда можно найти время и полистать книги, — улыбнулся Чжао Ли-мин. — Ведь не могу же я идти в бой с голыми кулаками!

Когда Цинь Дэ-гуя выписали из больницы, было решено поместить его в ночной дом отдыха, где после работы он мог бы все время находиться под присмотром врачей и медицинских сестер. На работу и с работы его решили возить на машине, чтобы он не переутомлялся от ходьбы и езды на велосипеде. Это были необходимые меры, но сам Цинь Дэ-гуй считал, что он вполне здоров и просто смешно, что за ним собираются ухаживать, как за малым ребенком. Но так распорядился директор, и ему пришлось подчиниться.

В субботу вечером Цинь Дэ-гуй переехал в дом отдыха. Первым делом он позвонил в общежитие рабочим своей смены и сообщил, что уже полностью поправился. В ответ он услышал радостные возгласы. Разговор с рабочими обрадовал его. Цинь Дэ-гуй любил вместе с ними работать, вместе учиться, вместе отдыхать и развлекаться. Ему нравились их искренние улыбки, нравился их задорный смех. Когда он читал им вслух, как народные добровольцы в тяжелых условиях наносили поражения американским войскам или сбивали американские самолеты, они радостно стучали кулаками по столу, приговаривая: «Хорошо, очень хорошо!»

Он так привык читать газеты вслух, что даже в больничной палате, в которой лежал один, читал их только вслух, правда тихим голосом. И эти двадцать дней разлуки с друзьями показались ему целой вечностью, ему так и не терпелось помчаться к ним. Узнав, как далеко ушли они по химии, он забеспокоился, что не сможет догнать. Затем он поинтересовался, как справляется с работой первый подручный, сколько времени уходит на каждую плавку. И только в конце он задал вопрос, который мучил его все время: