Алексей Котов - У ангела болели зубы : лирическая проза

Смешно, честное слово!.. Ведь раньше я совсем другим был, чем-то вроде колхозного бугая. Посуди сам: рост у меня — метр девяносто, вес — центнер, кулаком на спор стену в полкирпича прошибал. А такому, ох, как трудно не стену, а самого себя пробить. Эта стена покрепче кирпичной будет.

В общем, Леш, простить-то я все-таки не всех сумел… Весь мир простил, а вот ту сволочь в «Москвиче» так и не смог. Помню, лежу, смотрю в потолок и на душе светло как на земляничной полянке в солнечный денек. Но вдруг мысль в голову: хорошо, братан, ну а «Москвичок» тот как же, а?.. И ту сволочь ты, значит, тоже простишь?!

И темнело у меня в глазах от безумной злобы!.. Прогибало всего до судороги. Ну, думаю, водила чертов, об одном только жалею, что не смог до тебя добраться!

Даже сны снились: выхожу из машины и подхожу к «Москвичу»… Дверцу не то что открываю, а отрываю к чертовой матери! А там никого нет… Пусто.

Танечка рассказывала, рычал я во сне от бешенства, метался, одеяло рвал… Если бы не она!.. Если бы не она, Леш, вынесли бы меня из больницы вперед ногами и похоронили за казенный счет на кладбище для бомжей.

Время — тоже лекарь… Стал я поправляться. Когда челюсть поджила, проволоку наконец-то с зубов сняли… А я вдруг думаю: что если и Танечка меня бросит?! Ну, вот возьмет и бросит?.. Что же тогда, мол, я бедный и разнесчастный делать-то буду?! Идиотизм, конечно, но любому человеку, для того чтобы химеру в своих мозгах соорудить много не нужно. В общем, еще прямо там, в больнице, я попытался Танечку к себе в постель затащить. Представляешь, эту картину, да?.. Худой, небритый скелет пытается обоими руками ухватиться за жизнь.

Рассмеялась Танечка, поцеловала меня в щеку, погладила по голове как ребенка и говорит:

— У тю-тю-тю, какие мы, оказывается, сексуальные! Дала бы я тебе по физиономии, да не хочу, чтобы на тебя опять проволочный намордник надели.

Как-то раз болтали мы с Танечкой, о чем придется… Настроение у меня было лучше и представить нельзя. Уж и не помню точно, о чем мы говорили, только вдруг почему-то опять я водилу «Москвича» вспомнил.

Потемнело у меня в глазах.

— Ну, — рычу я, — повезло этому типу, что он мне в руки не попался!

— Зачем? — спрашивает Танечка.

— Узнал бы!.. — говорю, — где только он, сволочь эта?

Потупилась Танечка, покраснела и шепчет:

— Здесь…

Понял, да?!.. На работу в больницу Танечка моя с подружкой ехала и по собственной детской глупости за руль попросилась. Она и врезалась в мою машину потому что во время затормозить не успела.

Все внутри меня в ту секундочку перемешалось: и добро и зло, и любовь и ненависть, и солнышко и грозовые тучи.

Посмотрел я на потупленное лицо Танечки и шепчу:

— Танечка, сволочь ты моя ненаглядная, нет, не было и не будет у меня никого на целом свете дороже тебя. Ты же меня, сволочь, чуть не угробила!.. Выходи, ради Бога, за меня замуж!

Вот и вся история, Леш… Уже пять лет мы с Танечкой вместе. Двух детей нарожали и, тем не менее, друг другу еще не надоели. Иногда, правда, ссоримся по пустякам, люди мы все-таки… А недавно прильнула ко мне Танечка после ссоры, заглянула в глаза и спрашивает: «Слушай, медведь, а здорово я тебя от первой жены отбила, а?»

И смех и грех!..

Наш с тобой разговор с чего начался?.. С того, что поспорили мы о том, что можно простить человеку, а что нет. Так вот, Леш, если по-настоящему, если изнутри, то прощать нужно не поступок человеческий, а самого человека. Понимаешь?.. А, поэтому, прощая именно так, ты в первую очередь самого главного дурака и простишь — самого себя…

Легче развязать и выиграть ядерную войну, чем вывернуть в сторону зла душу воспитанного в любви ребенка. Те родители, которые оправдывают промахи воспитания своих детей некоей «окружающей средой», — попросту бесчестные люди.

Вообще-то, крошечный Вовка всегда был, да что уж там скромничать, до сих пор остается хозяйственным малышом. Болтик, никчемная проволочка или даже пустяковое цветное стеклышко всегда находят достойное применение в его немудреном малышовом хозяйстве. К сожалению, у Вовки мало друзей. Во-первых, он пока не ходит в детский садик, а, во-вторых, его старшей сестре Оле уже целых десять лет. Олька — по мнению Вовки — уже не только взрослая, но даже совсем уже пожилая дама. С младшим братом Сережей Вовка пока тоже не может найти общий язык — Сережка только учится ходить. Короче говоря, в свои неполные пять лет хозяйственный Вовка уже порядком привык к одиночеству.

Визиты в деревню к деду Вовка, любит особенно сильно. Дед Миша и бабушка Валя, а еще их большой дом и двор со всеми постройками, пахнут для хозяйственного и обстоятельного Вовки как-то по-особенному приятно.

В деревне Вовка тут же находит для себя какую-нибудь работу. Малышовый труд может быть самым разным: это и выпас крошечных цыплят на лужке перед домом, и кормление мелкой рыбкой, — той, которую папа каждый день приносит с рыбалки — уток и кур или, например, сбор колорадских жуков в спичечную коробку. Но больше всего Вовке нравится кормить кроликов.

«Ушастики» (так зовет их Вовка) живут в отдельном сарайчике со смешным названием «крольчатник». Сарайчик этот довольно старый и темный. Вовка может час, а то и все полтора сидеть возле клеток. Он просовывает пучки травинок и кусочки морковки через сетку и смотрит, как забавно кушают «ушастики».

В тот злополучный день с утра зарядил дождь. Когда он кончился, небо осталось низким, холодным и хмурым. В крольчатнике было темно. Кролики прятались в глубину клеток, жались друг к другу, и Вовка видел только большие, слипшиеся комки «ушастиков».

Именно тогда Вовка и вспомнил о коробке спичек. Позавчера он взял его у бабушки на кухне. Стоить заметить, что бабушка с пониманием отнеслась к просьбе внука, ведь коробок из-под спичек был нужен Вовке для сбора колорадских жуков. Бабушка Валя поцеловала внука в щеку, как всегда улыбнулась ему и, прежде чем вручить пустой коробок, погладила внучка по голове.

Малыш достал уже порядком потертый спичечный коробок из кармана шортиков. Там, в коробке, лежало несколько спичек. Вовка осторожно зажег одну… Спичка осветила пространство вокруг, при чем так, что Вовке это очень понравилось. Стали видны кролики и все вокруг. Кроме того, желтый огонек на спичке и сам по себе казался приятным, мягким и, возможно, даже немножко сказочным.

Когда первая спичка догорела, Вовка механически зажег вторую… Она обожгла пальцы, потому что как раз в это время Вовка смотрел на кроликов. Малыш сильно дернул рукой, зажженная спичка улетела куда-то наверх, на крышку клеток. Вовка тотчас забыл о ней. Там, на улице, вдруг посветлело и малышу уже не нужны были спички.