Вячеслав Сухнев - Встретимся в раю

— В твоем изложении, Денис Вячеславович, все очень приподнято звучит, романтично, я бы сказал. Даже пострадавших нет. А как же все-таки он их ущучил, этот малый? Республиканцы — господа серьезные, не то что возрожденцы, даже нецензурных выражений себе не позволяют. И порядок не нарушают.

— Нарушили, — развел руками полковник. — Драку затеяли.

— Драку? — удивился генерал. — Не может быть!

— Не может, — согласился полковник. — Но затеяли. И Кухарчук на законных основаниях закатал их всех в участок. Ничего, вечером выпустим. Возьмем подписку отработать по пять суток безвозмездно по муниципальной линии и выпустим. Пусть знают, что общественный порядок нарушать накладно. А в городскую думу направим частное определение по поводу деятельности республиканской партии.

Генерал помолчал, почесывая переносицу, а потом сказал:

— Молодец этот… Кухарчук. Пять кредитов премии от моего имени. Инициативу, сметку надо поощрять. Пусть люди растут.

— Слушаюсь, Вадим Кириллович, пять кредитов… Спасибо!

Снова заквакал вызов. Штабс-капитан Пахомов доложил:

— Первый пост сообщает, господин генерал: церемония встречи закончена, кортеж покинул аэродром.

— Ну и хорошо, — сказал генерал и повернулся к полковнику. — Вообще-то, Денис Вячеславович, я с тобой о сыне хотел переговорить… Понимаешь, надоела парню штабная работа, рвется к настоящему делу. И я его понимаю. Сам таким был… Я тут прикинул: у тебя же нет заместителя по спецподготовке. Нет? Вот видишь! А парень хороший, это я не как отец, а как начальник говорю, поверь… Инициативный, смелый, чемпион России по боевому пятиборью. Лучшего наставника для своих орлов не найдешь. Что скажешь, Денис Вячеславович?

А что полковник мог сказать? Он все уже решил, слушая монолог генерала.

— Буду рад помочь сыну… старого товарища, — осторожно улыбнулся полковник.

— Спасибо, брат! — сказал генерал. — Я так и думал: Денис не подведет. Сам понимаешь… Не могу парня отдать абы кому. Разговоры пойдут — жмет, мол, старая перечница, пользуется служебным положением. Начнут еще на мальчишке отыгрываться! Демократия, брат, и нас достала, никто никого не боится.

— Понимаю, Вадим, — серьезно сказал полковник. — Поэтому и расцениваю твою… просьбу как знак дружеского доверия.

— Правильно! — подхватил генерал. — Одно дело — приказать, другое — попросить. Дети — грехи отцов… Тебе со своими девками проще. Как они, растут?

— Растут, — усмехнулся полковник. — Обе замужем…

— Ну, елки! — чуть сконфузился генерал. — Действительно, растут…

Положение спас Пахомов — врубился в неловкое молчание двух старых товарищей и доложил, что кортеж приближается к Большому кольцу.

— Слушай, Денис! — оживился генерал. — Может, тяпнем по наперстку? Для тонуса? У меня «смирновская» есть. Холодненькая, сволочь!

Он было пошел к большому финскому холодильнику в углу просторного кабинета, но тут в интим опять влез штабс-капитан:

— Срочное сообщение, господин генерал! Наряд с семьдесят второго маршрута обнаружил на Тверской баррикаду!

— Что? — заорал генерал. — Какую, к черту, баррикаду?

— Даю наряд, — сказал Пахомов. — На связи начальник управления. Повторите ваше сообщение, старшой!

— На связи старший наряда унтер-офицер Кухарчук, господин генерал! — донеслось из динамика громкой связи, и полковник вцепился в подлокотники кресла. — Докладываю. В четырнадцать сорок восемь проследовал по Страстному до пересечения с Тверской, чтобы в четырнадцать пятьдесят занять позицию согласно расписанию постов, для контроля за прохождением объекта «альфа». Напротив магазина «Академкнига» обнаружил опрокинутую машину службы безопасности движения. Четыре самосвала с маркой фирмы «Шроттер-бау» уже высыпали на проезжую часть строительные блоки и железобетонные балки. Это «татры», господин генерал, большой грузоподъемности.

— Объяснения потом! — рявкнул генерал. — Короче!

— Слушаюсь… Самосвалы попытались прорваться на Большую Бронную. В этой обстановке я приказал наряду открыть огонь. Двое водителей убиты. Один самосвал загорелся, водитель арестован. Одна машина ушла.

— Почему не организовали преследование? — севшим голосом спросил генерал.

— Посчитал необходимым, господин генерал, организовать расчистку завала.

— Пахомов! — позвал генерал. — Где кортеж?

— На подходе к окружной железной дороге.

— Так… Кухарчук! Что вы сделали для расчистки?

— Снял со стройплощадки на Малой Дмитровке два панелевоза, господин генерал, автокран и бригаду монтажников. Они цепляют блоки к машинам и растаскивают их по обочине. Делают что-то вроде парапета… Просто чудо, господин генерал, что мы сегодня проезжали мимо этой стройплощадки… Вот сразу и вспомнили.

— Отставить лирику, — выдохнул генерал. — Помощь нужна?

— Какой у нас резерв времени?

— Не больше трех минут…

— Постараемся управиться сами, господин генерал.

— Постарайся, Кухарчук! — попросил генерал. — Успеешь — ты подпоручик! Понял?

— Пользуясь случаем, господин генерал, хочу высказать кое-какие соображения, если вы позволите… Можно?

— Валяй, — сказал генерал. — Не рассусоливая!

— Прошу учесть такие обстоятельства… Мы ехали на мост раньше срока. Приехали бы вовремя — самосвалы бы успели уйти. Следовательно, водители знали расписание постов. Далее. Большую Бронную блокировала только одна машина дорожников. Ее с ходу сбили и волокли аж до «Академкниги»… Разрыв в цепи примерно метров сто — ни ополченцев, ни дорожников.

— Учтем, — сказал генерал. — Торопись, Кухарчук!

И отключился. Из приемной в кабинет заглянул молодой прилизанный подполковник, адъютант:

— Господин генерал… На проводе — губернатор.

Полковник, командир восьмого дивизиона, пошел к двери, но генерал яростно замахал рукой: сиди! Видеофон на генеральском столе ожил, и потное одутловатое лицо губернатора целиком заняло экран:

— Вадим Кириллович! — тонким голосом заверещал губернатор. — Что за стрельба в центре Москвы? Да еще в такой момент, а?

— Извините, — вздохнул генерал. — Буду готов доложить минут через десять.

— Не надо! — закричал губернатор, наливаясь багрецой.

— Мне уже сам, понимаешь, сам звонил и вставлял дыню!

— Вы хотите переадресовать ее мне? — спросил генерал.

— Тебе, тебе! А то мне жмет, понял?

— Извините, — сказал генерал. — Вынужден прервать нашу беседу — важное сообщение…

И сердито выключил экран. Они с полковником, разделенные блестящей палубой стола, посидели несколько минут молча. И оба вздрогнули, когда из оперативного зала позвонил штабс-капитан Пахомов. Он доложил, что кортеж с председателем Европарламента следует точно по графику.