Алексей Федотов - Призрачная Америка

Линс засмеялся:

— С чего ты взял, что я знаю, что‑то, что неизвестно тебе?

— Мы оба многое знаем, но ты больше.

— Хорошо, что ты это признаешь. Думаю, что наше сотрудничество будет долгим и взаимоприятным, — довольно сказал мистер Линс.

Социолог

Профессор социологии мистер Хупер сидел в кабинете президента университета Гриффина и курил сигару, небрежно потягивая виски из большого стакана. Он был едва ли не единственным из преподавателей, кто мог себе позволить так вести в этом кабинете. И этому было простое объяснение: в «другой» иерархии Хупер был выше, чем Гриффин. На их тайных собраниях он иногда даже заменял Линса. С президентом университета профессор социологии регулярно встречался для определения стратегии их дальнейшей деятельности, потому что именно университету принадлежала ведущая роль в воплощении жизнь его планов. Сегодня темой разговора был кинематограф.

— Вы не представляете даже, сколько мы сможем из этого выжать! То, что снимается сегодня – просто смешные вещи по сравнению с тем, что будет снято! Мы покажем всю дрянь, всю гадость, которая есть в стране, и приучим народ считать, что это норма. Порнография заменит любовь, животный страх и ненависть к другим – смелость и самопожертвование. Мы приучим людей равнодушно смотреть на страдания на экране, держа стакан пепси в руках, а потом они также равнодушно будут взирать и на страдания тех, кто рядом с ними, — возбужденно говорил Хупер.

— Над этим мы уже работаем, — заметил Гриффин.

— Это пока еще ничто, по сравнению с тем, что предстоит сделать. Мы вселим в людей ощущение того, что жуть, против которой нет никакой защиты, совсем рядом с ними. Она и в мегаполисах и в маленьких городках, любой случайный прохожий или дружелюбный с виду сосед может оказаться страшным маньяком. Мириады разных сил зла живут рядом, не оставляя для человека места на земле. И для того, чтобы вбить это в сознание людей мы снимем сотни, тысячи фильмов! Мы изменим и понятие геройства. Новые герои не будут чисто положительными людьми: они будут разрушать не меньше, чем те, против кого они будут бороться. Мы создадим множество фантастических картин, которые приучат людей к мысли, что земля всего лишь песчинка во вселенной, а цена человеческой личности – нулевая. Мы приучим сознание зрителей к существованию множества более развитых цивилизаций, чем человеческая; приучим их к мысли, что само по себе человечество и не имеет особой ценности, важны только шкурные интересы конкретной особи…

— Я всегда с интересом слушаю ваши планы, но выдумаете, что все это скоро будет реализовано?

— Думаю, что через полсотни лет нам удастся создать общество потребления, имеющее в избытке «хлеб и зрелища», общество, где все будет поставлено на службу самым низменным инстинктам, которые будут объявлены неотъемлемыми правами личности.

— А что будет потом?

— Потом? Разрушив человеческую личность, как моральную единицу, мы уничтожим церкви и все традиционные религии, как организации, и мы создадим новую религию, во главе которой станет глава единственного всемирного государства, которого мы ждем, и которому последователи этой религии и будут поклоняться. Но не будем обманываться: возможно впереди нас еще ждет третья мировая война.

— Но разве мы и так не думаем, как решить проблему перенаселения? – небрежно спросил Гриффин.

— Вы зря на это так просто смотрите, — недовольно сказал Хупер. – Война может перевернуть все наши планы.

— Они отложатся на какое‑то время, только и всего…

— Отложатся! Они уже свыше тысячи лет все откладываются – только у нашей организации! Нельзя благодушествовать! – страстно воскликнул Хупер. Потом вдруг успокоился, посмотрел на Гриффина и сказал: — Не будем о грустном. Вот посмотрите, что вызвал в умах людей наш эксперимент в Моуди.

И он разложил перед президентом университета листки из черной папки. Диаграммы, выдержки из статей, интервью говорили о том, что Америка, узнав о найденных пришельцах, испытала настоящий шок.

Эндрю и Патриция

На следующий день после Пола и мистера Беркли Эндрю и Патрицию посетили другие люди – три мужчины в черных костюмах и темных очках, которые судя по всему, шли за следователем и бывшим хиппи по пятам, но отставали на день. Главный из них – мистер Энд – предъявил хозяевам удостоверение агента ФБР.

— Вы давно видели своего сына?

Эндрю колебался, но Патриция, как честная американка, не могла лгать представителю федеральной государственной власти:

— Вчера. Он был здесь с другом, странным человеком…

— Они что‑то рассказывали вам?

— Пол рассказывал о жизни, что умерли все, кого он любил, — вставил Эндрю.

— Вот как? А зачем он приехал к вам?

— Просто случайно попросил воды, а потом узнал меня, — продолжал старик.

— Он обещал вернуться?

— Нет, сказал, что это невозможно.

— Говорил, куда направляется сейчас?

— Сказал, что нам нельзя этого знать. А что, собственно говоря, случилось?

— Дело в том, что ваш сын из‑за употребления ЛСД и наркотиков сошел с ума. Ему мерещится всякая чушь, но он бывает иногда убедительным. Его подозревают в убийстве священника. А его спутник – полицейский, который, видимо, попал под влияние фантазий Пола, похитил вашего сына из психиатрической клиники. Они очень опасны: вы чудом остались живы. Им могло примерещиться, что вы пришельцы из космоса, и вашей жизни пришел бы конец.

Патриция расплакалась, Эндрю сжал губы. Как честные простые американцы они привыкли верить тому, что говорят представители государства, даже когда эти вещи и неприятно слышать.

— Что же с ним будет? – в слезах спросила несчастная мать.

— Скорее всего, он будет доживать свой век в закрытой психиатрической клинике, без права свиданий.

Патриция разрыдалась, Эндрю обнял ее, но сам качался под ударом того, что ему рассказали.

— Благодарю, что ответили на все вопросы. Вы даже не представляете, насколько это лучше для вас, — сказал на прощание агент Энд.

Когда машина отъехала от дома, он обернулся к своим спутникам:

— Ликвидировать стариков не имеет смысла, они ничего не знают, и полностью мне поверили. Думаю, что они уже и не рады неожиданной встрече с сыном.

— Куда дальше? – спросил его агент Фрост.

— В Моуди, куда же еще! Основная задача остается прежней – ликвидировать Беркли и взять живым Пола.

… Эндрю и Патриция еще долго стояли на крыльце, держась за руки.

— Лучше бы уж нам и не знать ничего о нем, — грустно сказала старушка.

— Зачем ты так говоришь? – возразил муж. – Есть надежда, что это не он убил отца Альберта. И мы пока будем верить в это. А за остальные ошибки жизни Пол уже расплатился. Даже если он тяжело болен – это же не повод отказываться от сына.