Елена Блонди - Инга. Мир

Серега подхватил фотокамеру, намотал ремешок на кисть. Быстро оглядев Ингу, повернулся к лежащим маленьким ворошком трусикам и кружевному лифчику.

— Та-ак. Блин, Инга! А если б не успели? У тебя голова есть вообще?

Обнял ее плечи, прижимая к себе.

— Вы успели, — запоздало обрадовалась Инга, — ох, Серый, успели! Вы молод-цы. Олега! Ты откуда взялся? Саныч? Вы что, вы все, что ли, тут?

Саныч в ответ порычал двигателем, приглашая садиться. И Оум тут же прыгнул на переднее сиденье, развалился, наслаждаясь.

Сережа подтолкнул Ингу, усаживая. Сел рядом.

— А где? — начала она.

— Здороваются с драконом. Мом, мы хотели сюрприз. Вам вот. Серега ж вчера звонил, сказал — закончил. Мы сели и хоба, приехали. С Вивой тоже. А он классный такой, прям супер. Помнишь, кино детское, про страну Фантазию? Там такой же, только лохматый. С крыльями. Ты чего вообще пошла одна? Я тебе куплю баллончик, газовый. Вот завтра же и куплю.

— Олега! Не тарахти, — Инга нервно засмеялась, виновато поглядывая на серьезного Горчика, который держал ее руку:

— И я с баллончиком, купаться, ага.

— Голая, — наклоняясь к ее уху, внятно подсказал Горчик, — черти где. Ты знаешь, Михайлова, что ты — дура?

Она покаянно кивнула. Горчик обнял ее за плечи.

— Мам? — Олега повернулся, пытаясь положить подбородок на спинку сиденья и клацая зубами на ухабах, — тьфу ты… а ты чего кричала там, про сеть?

— Сеть? А… так я, ну, что я фотки сразу кидаю в интернет. Что их тачка уже в сети, с номером прям.

Олега заржал, держась за спинку кресла широкими ладонями.

— И чего? Сработало?

— Один вроде поверил. Другой не понял. Кажется.

Оум поднял палец:

— Вот что прогресс делает! Хорошо, понимающий не врубился, что твоим фотиком нифига туда не закинешь.

Машина мягко шла по грунтовке. Саныч, расправив плечи, молодцевато придерживал ладонями баранку, иногда наклонял голову, озабоченно слушая двигатель.

— Серый, — сказала Инга, рукой нагибая к себе голову Горчика и тыкаясь в ухо губами, — я кричала, вот мой муж. А ты кричал, не лезьте, к жене. Мы муж и жена, да?

Он кивнул. Она отпустила сережину голову, глядя на плывущее за окном озеро, с зеркалом дождевой воды посреди плоского солончака.

— Ты не против? — уточнил Серега, улыбаясь.

Инга затрясла головой. Сперва отрицательно, показывая — нет, не против. А после закивала, тоже расплываясь в улыбке.

— Нюха все планы себе поломала, чтоб со мной ехать, — гордо вещал Оум, — у них там фестиваль, фриданса, она в лидерах, но сказала, та успеется…

— Наша Нюха? — удивилась Инга, но, вспоминая ночной танец на маленьком пляже, кивнула с гордостью, — ну да, наша Нюха!

— Ей предлагали в студии преподавать. Но, мам, с Нюхи нашей какой преподаватель, она сама по себе.

— Ангелы, — сказал Сережа, — они просто показывают. Как оно бывает.

Смутился, когда два лица повернулись к нему, внимательно слушая.

— И все, — добавил.

Ангелы, думала Инга, держась за руку своего мужа, глядя в окно под болтовню и смех Оума, а там плыли кустики серебристого лоха, высокие заросли темной приозерной травы, мягко блестела уложенная в сверкающие ладони соли вода. Ангелам с нами, людьми, очень, наверное, тяжело. Мы ближе к нижнему миру, мы крепче. И когда среди людей рождается ангел, если конечно, это не спустившийся с горних небес молодцеватый Гавриил с мечом, то бесы тревожатся, там внизу. Выходят, выдираются через тайные прорехи, надеясь ангела уничтожить. Да и без бесов, с людьми, которые бывают всякие, всякое может случиться. Хорошо, что девочка Анна теперь с нами. Мы сильные, мы — люди. Может быть, все вместе мы ее сбережем.

Ангел Нюха сидела на корточках перед спокойной мордой дракона, положив руку на круглую ноздрю, и дракон понимающе смотрел зелеными глазами. Узкая короткая юбка туго обтягивала маленькую попу, ярко светили прозрачными колготками колени. А пышные волосы, как летом, окутывали плечи, закрывая спину.

Поодаль переминался с ноги на ногу Крокодилыч, то сурово поглядывая на идущую к нему компанию, то снова кивая каким-то еще неслышным словам Вивы, и тогда казалось — сразу уменьшался в росте, поднимая к ней испуганно-внимательное лицо.

Увидев Ингу, Вива милостиво улыбнулась Крокодилычу и пошла навстречу, а тот вытер с большого лба пот, топчась своими длинными остроносыми туфлями, за которые от Сереги и получил прозвище.

— Детка, — сказала Вива, — ну, как же так. Сережа стал звонить, ужасно перепугался, хорошо, Саныч не успел даже вылезти из аквамаринки, так попрыгали и вместе улетели. Все в порядке?

— Перестань, ба. Все хорошо.

Инга поцеловала бабушку в щеку. Та отодвинула внучку, вгляделась в пылающее лицо. Перевела внимательный взгляд на Сережу:

— Какие-то вы оба. Засватанные. Я вижу, точно, что-то случилось.

— Я… — хором сказали оба и засмеялись.

Серега вышел вперед, прокашлялся и торжественно заявил:

— Я. Предложение сделал. Ну. В общем. Теперь. Мы вот…

Вива еще подождала и махнула рукой, смеясь и расстегивая пуговицу жакета.

— Ты, Сережа, птица-говорун. Я поняла. Мы вас благословляем, живите, и что там положено, плодитесь и радуйтесь. Плакать не буду, хорошо? А лучше вы нас уже поселите куда, чтоб переодеться и погулять, и вечером устроим чудесный ужин с драконом. У вас тут совершенное лето! Или неловко, что мы такой толпой? — она внимательно смотрела, как Горчик хмурит светлые брови, — так мы поищем…

— Не. Я сейчас сбегаю к Кирсанычу. Попрошу ключей, ну и белья там. О!

И все повернулись. Издалека торопился директор, окруженный тремя людьми. Плавно, расправив плечи и рукой придерживая широчайший подол легкой юбки, шла женщина, очень похожая на Виву, а рядом с ней сутулый почти совсем лысый мужчина. И парень, толстенький, невысокий, с фигурно бритой башкой, в художественно драных шортах и растянутой панковской футболке.

— О-о-о! — поразился Олега и быстро пошел навстречу, шутовски раскидывая руки, — какие люди, дядя Ваня!

Гранит Кирсанович застыл, и пока Ваня, кивая и сверкая серьгами, тряс руку племяннику, а мама Зоя, щебеча, обнимала Ингу, целуя воздух вокруг ее щек яркими накрашенными губами, гмыкнул и вопросительно посмотрел на Горчика.

— Иваныч… тут вот к тебе, говорят, родня. А у тебя тут?..

— Еще родня, — подсказала Вива, — вы уж извините, нас получилось немножко много.

— Да. Да, конечно, э-э-э…

— Виктория Валериановна, — разрешила ему Вива, и Кирсаныч умолк, шевеля губами. Потом снова обратился к Сереге громким шепотом:

— Так они все, что ли? Семья твоя?

Горчик молчал. Инга толкнула его вперед, сказала звонко и немножко сердито:

— Да. Гранит Кирсанович, семья. Нам бы, на одну ночь буквально. Всех. Это можно?