Ангелика Мехтель - Но в снах своих ты размышлял...

11.9. Вместе с В. отправляюсь в Нюрнберг на вручение премии.

12.9. Вручение премии. После обеда мы стараемся как можно быстрее смыться. Берем с собой Э. К. с женой и отвозим их в Хасфурт к Д. Там встречаемся со съемочной группой. Э. К. дает интервью. Около пяти мы отправляемся дальше, в Вунзидель.

13.9. Мы доехали почти до самой чехословацкой границы. Здесь живет писатель, занявшийся на склоне лет крестьянским трудом. Проводим съемку.

После обеда пересекаем Баварский лес и направляемся к С. ф. В. в Бург Вайсенштайн. Около шести заканчиваем съемку и возвращаемся в Мюнхен.

14.9. Я совсем без сил и к тому же больна: грипп. В данный момент я не могу позволить себе такую роскошь.

Между семью и восемью отвожу детей в школу.

С восьми до половины десятого работаю над сценарием в кафе «Европа».

В десять съемки.

В двенадцать обед.

С двух до половины четвертого пытаюсь работать над книгой.

В четыре съемки.

В семь я дома.

У меня высокая температура, я ничего не могу есть.

15.9. Встаю в пять, чтобы поработать над книгой. Наконец-то закончено предисловие объемом двадцать страниц и я могу начать работу с записанными на пленку интервью, которые брала у самых разных людей в течение всего первого полугодия на тему «старые писатели в ФРГ». Качество записи плохое, работать с пленками трудно.

Затем отвожу детей в школу и работаю над сценарием.

В десять и в четыре, как обычно, съемки.

В перерыве — домашнее хозяйство и машинка.

Вечером даю интервью на радио: почему это я согласилась принять премию Союза немецких промышленников? Да потому, что мне нужны деньги, черт побери! С этой системой можно бороться только ее собственным оружием. А за какую-то несчастную премию я все равно не продамся.

16.9. С пяти утра работаю над книгой. Потом отвожу детей в школу. Работаю над сценарием.

С десяти до трех работаю над книгой.

В четыре съемки.

В семь дома. Укладываю детей спать.

17.9. В точности как 16.9.

18.9. В точности как 17.9.

19.9. Воскресенье. Бабушка отправилась с детьми на осеннее народное гулянье. Я просматриваю почту.

Работа над книгой продвигается слишком медленно. Я не смогу уложиться в срок, это ясно. Материалы из отделений Союза писателей, обещанные мне еще в июле, др сих пор не поступили. Снова придется писать напоминания, звонить. Мой грипп пока еще прочно сидит во мне.

20.9. Последний день съемок. Десять дней осталось мне на сценарий. Двенадцать — на книгу.

21.9. Решила работать только над сценарием. Распорядок дня обычный.

Подъем в половине седьмого.

В половине восьмого отвожу детей в школу.

С половины десятого работаю дома над сценарием.

В половине одиннадцатого забираю Сильке из школы.

В одиннадцать отправляюсь в магазин за продуктами.

С половины двенадцатого занимаюсь готовкой.

В половине первого мы обедаем.

В час я пью кофе.

В два сажусь за сценарий.

Вечером укладываю детей спать.

22.9. Работаю над сценарием. Распорядок дня обычный.

Пришла женщина, которая обычно у нас убирается. Раз в неделю она на фоне полной моей бесхозяйственности демонстрирует отличное умение вести дом. Устроив себе небольшой перерыв, мы выпиваем по чашечке кофе, беседуем. В разговоре она бросила фразу: «Все всегда за счет маленьких людей». Я ответила: «Но маленькие люди не должны допускать такого. И если они объединятся…» «Всегда найдутся такие, что не пойдут со всеми», — заметила она. Проблема солидарности.

Хотя слово «солидарность» мы не произносили.

После обеда — работа над сценарием.

Вечером играем с детьми в «разбойников».

23.9. Работа над сценарием.

Вечером у меня готов первый вариант. Обсуждаю его с В. У него более объективный взгляд на вещи.

24.9. Начинаю дорабатывать сценарий, перепечатываю его набело.

25.9. Работа над сценарием закончена.

Я снова начинаю работать с пленками. Интервью с пожилыми писателями. Все больше впадаю в депрессию. Ощущение подавленности, стресс.

26.9. С утра работаю над книгой.

После обеда мы отправляемся все вместе в Вюрцбург, на шестидесятилетие свекра.

28.9. Возвращаемся в Мюнхен.

Тексты от Союза писателей до сих пор не поступили полностью.

Снова работаю с пленками.

Шесть часов работы по дому.

Шесть часов профессионального труда, иногда больше. Придется написать редактору, что я не в состоянии выдержать предложенный им срок. Мне нужно еще немного времени. Пошлю ему первые шестьдесят страниц.

Итог: любая неделя сентября была для меня, если брать в среднем, девяносточасовой рабочей неделей.

В общей сложности я отработала 360 часов, причем не только за пишущей машинкой.

В сентябре я получила:

500 марок — аванс за книгу.

1500 марок — аванс за телевизионный фильм.

В финансовом отношении это был один из наиболее благоприятных месяцев.

В нашей республике был один президент. Звали его Густав Хайнеман. На вопрос, любит ли он свою страну, он, кажется, ответил так: «Я люблю свою жену». Это лишь часть ответа, но главная его часть.

Еще раньше нашу страну возглавлял президент, которого звали Теодор Хойс. Увидев первый батальон бундесвера в полной боевой готовности и в начищенных до блеска сапогах, он сказал, по-моему, следующее: «Ну, теперь победа обеспечена». Это не все, что было сказано, однако в этих словах заключен глубокий смысл.

Хайнеман и Хойс были патриотами.

Существуют и другие президенты, пока не произносившие подобных фраз. Они любили и любят свою страну.

О любви к своей стране трудно говорить. Бывает, что именно те, кто критикует родину в самой резкой форме, оказываются ее горячими приверженцами. Родина не отвечает им взаимностью. «Отправляйтесь-ка на ту сторону», — звучит приказ. Но «на ту сторону», даже по мнению отдающего подобный приказ, — все-таки тоже Германия…

Надо сказать: история изобилует и такими, что именуют себя вернейшими из патриотов, а на самом деле они несчастье нации. И тем не менее воспоминания о многих из подобных деятелей хранятся в народе с благоговением.

Очень странно.

Вот так — не выбирая — родишься в какой-то стране, привязываешься к ней, а живешь как на чужбине — и это надолго.

Язык и ландшафт, товарищ и враг, счастье и разочарование, успех и поражение — все эти понятия соотносятся друг с другом по-разному в зависимости от места, к которому привязаны.

Насколько легче быть человеком без корней, существом интернациональным или зауряднее и одновременно значительнее: просто человеком.

Как-никак дня большинства очень важно, чтобы страна, к которой он чувствует свою принадлежность, была свободной, миролюбивой и прекрасной, обладающей авторитетом среди других народов.