Андрей Мухлынин - Сезон колдуна

По этому мосту каждый день проезжает сотня-другая машин различных размеров, но не думаю, чтобы он выдержал скачущего великана. Я надеялся, что оберон застрянет там — это позволило бы мне уйти достаточно далеко. И если поблизости не окажется никого, на ком монстр сможет сорвать злость, он, вероятно, вернётся восвояси. И ещё я надеялся, что ребята из военной части слева от меня ничего не заподозрят, когда услышат грохот рушащегося моста.

Штук десять мышей вынырнули из розово-серой пелены, едва не столкнувшись со мной. Я прикрыл лицо рукой и побежал из последних сил, позади раздалось недовольное ворчание и несколько смачных шлепков. Даже ежу понятно, что Обезьян и Ко с обероном принадлежат разным лагерям, и готовы перегрызться при первом же удобном случае.

Оказавшись на другом берегу, я остановился, чтобы отдышаться и насладиться своей ловушкой. Побеждает хитрейший, ведь так?

Ночь была удивительно тиха.

Что-то большое, очень большое, пронеслось у меня над головой и приземлилось метрах в трёх дальше по дороге. То ли оберон догадался сам, то ли учуял запах гниющего дерева, но он не побежал за мной. Он просто перепрыгнул мост, и его приземление повалило меня на землю. Сделав слишком, чересчур, лёгкой добычей.

— Всё кончено для тебя, смертный, — пророкотал оберон с торжеством в голосе.

Туман начал таять так же быстро, как и опускался, сквозь него уже начали проглядывать светящиеся окна девятиэтажек. Ещё немного, и их жильцы могли увидеть, что творится прямо у них под носом. Надо было действовать. Для начала хотя бы уйти из-под удара. Я перевернулся на живот и пополз в заросли живой изгороди, стараясь не слишком оцарапаться о колючие ветки. Сотни колючих веток.

— Глупый человечишка, — раздалось сверху. — Куда ты хочешь спрятаться?

— Подальше от тебя, — буркнул я, продолжая пробиваться дальше. Издавая скрежещущие звуки, передо мной вылезла ещё одна летучая мышь. Завидев меня, она угрожающе подняла когти и цвиркнула.

— Занято, — прошипел я, легонько ударив мышь кулаком в перчатке. Мышь не развалилась, как в прошлый раз, а только помялась. Но, кажется, сломалась.

— Поищи место в преисподней.

Мне на голову посыпалась земля, а кусты куда-то разом исчезли. Перевернувшись, я увидел, что оберон, желая добраться до меня, вырвал их с корнями. Наклонившись так низко, что его ноздри едва не втягивали меня, великан злорадно ухмыльнулся:

— Кто не спрятался, я не виноват. Последнее слово?

«Яр-ко звёз-доч-ка све-ти…» — пропел женский голос по слогам на мотив детской песенки. Оберон посмотрел куда-то вдаль и принюхался.

«Чу-дищ к нам не под-пус-ти…»

Холод, пронизавший меня до костей, растаял в мягком тепле, наполнившем всё тело, и вокруг рук возникло белое свечение, пульсирующее в такт ударам сердца.

«Пусть от-сту-пит в у-гол тень…»

С каждым слогом свечение усиливалось, обволакивая ярким коконом. Оберон покосился на меня, в его взгляде появилось недоумение.

«Ког-да сме-нишь ночь на день».

— Последнее слово, а? — переспросил я, приготовившись отпустить накопившуюся во мне энергию на свободу. — Скажи-ка: «сы-ы-ыр».

Столб белого света ударил в небо. Дыхание перехватило, сквозь звон в ушах пробился грохот, похожий на рёв урагана. Я чувствовал, как свет в столбе становился всё плотнее, пока давление внутри не разорвало его.

И… ничего больше. Оглядевшись по сторонам, оберон снова уставился на меня. Я кое-как встал и пожал плечами.

— Факир был пьян, и фокус не удался.

Обезьян налетел откуда-то слева и набросился на оберона. Тот, схватив его одной рукой, с такой силой приложил о землю, что с рыжей шерсти посыпалась золотистая светящаяся пыльца.

Настало самое время, чтобы сваливать, однако оберон был намного сильнее своего противника, и, разобравшись с Обезьяном, вернулся бы за мной. Поэтому разумнее всего было принять чью-либо сторону — временно, конечно. Что я и сделал.

Заслонив собой прижатого Обезьяна, я размахнулся пошире, и что было сил ударил по опускавшемуся гигантскому кулаку. Боль была такая, будто мне на руку наковальня упала; оберон, судя по его воплю, чувствовал что-то похожее. В ту же секунду на него набросилась едва ли не вся Обезьянова армия, они облепили великана, и слышно было только, как скрежещут друг о друга стальные когти.

Воздух дрогнул и оберон пропал. Убежал зализывать раны.

Я оглянулся. Обезьян, как ни в чём ни бывало, висел в воздухе. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Потом он вздохнул и тоже исчез. Я выбрал правильную сторону. У многих демонов довольно чёткие понятия о чести и свои долги они помнят. Даже если те противоречат их планам.

Эти двое ещё вернутся, чтобы завершить начатое, но не сейчас. В складывавшейся картине и этого было достаточно.

Снег бодро падал под какой-то привет из восьмидесятых — мелодию, игравшую на радио. Плеер, имитирующий обычный mp3 и иногда заменяющий мне приёмник, мигал подсветкой в такт музыке. Я танцевал что-то вроде диско, одновременно размазывая по лицу пену для бритья, и старался не думать о прошлой ночи. Монстры монстрами, а мой вид производил не лучшее впечатление. В моём ремесле оставить хорошее впечатление — значит проделать большую часть работы. Люди любят, когда им улыбаются по поводу и без, и всегда возвращаются к в меру вежливым провидцам. Даже если те считают их идиотами. Поэтому я встал пораньше, с долей фанатизма выгладил самую чистую рубашку, смахнул пыль с хрустального шара, и теперь приводил в порядок себя.

А вы что, думали, будто день экстрасенса начинается с утреннего выхода в астрал?

Я успел побриться ровно наполовину, когда пиликнул дверной звонок. Плеер насторожился и приглушил звук. Вообще-то, эта штуковина скорее живой организм, нежели техника. Он случайно попался мне на распродаже старого хлама.

Подойдя к двери, я посмотрел в глазок. Молодая женщина в заснеженном сером пальто, с сумкой на плече, поправляла выбивающиеся из-под шапки светло-русые волосы и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Я сразу отнёс её к категории обманутых жён и недовольно сообщил: «Закрыто». Мой рабочий день ещё не начался, так что, можно было не изображать чуткость к чужим проблемам.

— Простите, — растерянно пробормотала она, — я не могу позже.

— А я не могу раньше, — ответил я. — Найдём компромисс: вы оставите меня в покое.

Должно быть, она решила, что я ушёл, потому что нажала на звонок во второй раз.

Раздражённо распахнув дверь, я открыл, было, рот, чтобы послать её куда подальше, но дамочка перебила меня:

— Это не компромисс.

— Да мне без разницы, — я не стал растягивать удовольствие и сразу перешёл к ответам: — Он вам изменяет. Теперь проваливайте.