Елена Блонди - Судовая роль, или Путешествие Вероники
- Название:Судовая роль, или Путешествие Вероники
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Блонди - Судовая роль, или Путешествие Вероники краткое содержание
Молодая женщина, отправляясь в неожиданную поездку, попадает в самые разные, суматошные, милые и смешные приключения, в результате которых находит не только любовь, но и свое место в жизни
Судовая роль, или Путешествие Вероники - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Мы когда шли, задняя стена дома — она глухая и белая. Кино не хочешь на ней крутить?
— Кино? Видик же есть, в доме.
— Пф! Удивишь ты своих американцев видиком! Найди старую кинопередвижку, пусть по вечерам Пашка в киномеханика играет! А кроме стульев, можно вот там и там поставить такие из досок грубые, типа салоны машин, ну, чтоб смешные — для парочек. Такая пародия на кинотеатр для автомобилей. Ты чего смеешься? Ты не видишь разве, как это будет!
Она отбежала, вернулась к фасаду и встала, глядя на крышу.
— Наверху, там солярий будет и щиты. Чтоб даже почти зимой — валяться и ставить их от ветра. Это же недорого совсем, но очень удобно. Я вот на пляже иногда думаю, ну был бы такой, на спине б с собой носила. А еще…
Она оглянулась на тростниковую веранду. Махнула рукой:
— Ну, тут ясно, тут будут пираты.
— Какие пираты?
— Обычные. Деревянные столы, свечки в старых бутылках, в банках еще, веревкой оплести и повесить. А камыши эти со стен убрать, с этой вот точно убрать и завесить ее хамсаросом. Ну, ты знаешь, сетка рыболовная.
— Да уж знаю…
— На ней будут висеть сушеные рыбы и ракушки. И пусть висят так, чтоб отвязать и увезти с собой. А мы других повесим. Правда?
Она выдохлась и замолчала, хотя по глазам, что блуждали по рождающейся ее сказке, было видно — в ней полно всего, через край.
— Потом еще скажу, — пообещала и спохватилась, — ой, забыла главное! Вот тут на крыше веранды пусть стоит настоящий парус. И ветер в нем.
— Отлично! Надо подумать, как закрепить. Мне нравится.
Фотий, улыбаясь, огляделся, ероша короткие выгоревшие волосы.
— Парус, Ника. Мы его сделаем, в первую очередь. Я сделаю.
— Нет, — ответила она.
Мужчина перестал улыбаться и вопросительно посмотрел на Нику.
— Не ты. Его Паша сделает.
— Ну…
Из-за спины раздался Пашкин голос и оба вздрогнули, оборачиваясь.
— Не выйдет парус. Яхта, она ж идет за ветром, а тут, если ветер поменяется, куда девать мачту? Облепит.
Пашка с Марьяной стояли позади. Девушка, прижимая к груди руки, с восторгом смотрела на Нику, а Пашка переминался с ноги на ногу, с мокрых шортов капала вода, пятная белую дорожку.
— Жалко, — расстроилась Ника, — а так было б красиво. Издалека, едешь по дороге, а тут дом уплывает в море. Ну, раз никак…
— Погодь, — Пашка знакомо наморщил лоб, сводя отцовские брови, — ну да. А пусть и мачта крутится, как та яхта. Через дыру в потолке и до самого пола, такой шест большой. Так еще флюгеры делают. И тяжелое основание.
— Но тогда… — встрял Фотий и умолк, когда Ника наступила ему на ногу.
Пашка, размышляя, кивнул сам себе. Взяв Марьяну за руку, повернулся, таща ее к большому дому.
— Пойдем, поможешь мне посчитать.
— Ага, — пискнула Марьяна.
— Ах ты, хитрая степная лиса, — негромко сказал Фотий над макушкой Ники.
— Я ж воспитатель, забыл? — отозвалась та.
На пороге Пашка с сердитым удивлением прикрикнул на обнимающуюся парочку:
— А чего вы тут еще? Идите, купайтесь. Потом времени не будет, как народ вернется.
— Я покажу тебе твою бухту, — снова вполголоса сказал Фотий, — пойдем.
— Нашу, — поправила его Ника.
Глава 25
Эпилог Ника и ее все правильно
Чтобы попасть в маленькую бухту, нужно, идя по берегу, прыгать по серым осыпям, балансируя на качающихся камнях, что валились со скал, уходя в воду колючими языками. Или, поднимаясь от дома на главный мыс дальнего края Ястребиной бухты, выходить в степь на узкие тропки, у третьей развилки спускаться, лавируя между огромных валунов в кляксах желтых лишайников, — похожих то на голову великана, то на странную птицу со сложенными крыльями. А то на приспущенный парус плывущей под землей лодки.
Первая и вторая тропки тоже вели в бухточки, так что эта была по счету третья, и — тайная.
Полумесяц крупного песка, усыпанный белыми кругляшами ракушек и сизыми, перламутрово-глянцевыми лепестками мидий. Выше над пляжиком — ровная площадка травы размером с Никину комнату, а по бокам ее, вместо полированной стенки и шкафов, ноздреватые камни-сиденья, камни-столы, камни… камни… Все более крупные, громоздились, превращаясь в скальный монолит, взявший бухту в пологую получашу, что чем выше — тем круче, серой волной поднималась и над равниной степи. В дырах камней росли изящные кустики кермека, облачками сиреневых мелких цветочков на тонких сухих стеблях. Селились пауки, заплетая входы в жилища плотной прогибистой паутиной. А выше, где камни, взрослея, становились скалами, в щелях проживали степные совы, и на верхушках тех, что торчали над морем, орали и гоготали бакланы, расправляя птеродактильи крылья. Их голоса гулко метались снаружи, но попадая в бухту, стихали, увязая в песке и пропадая под бесконечно мерным шорохом набегающей воды.
— Паша, — нервно сказала Нина Петровна в трубку и замолчала, прислушиваясь.
— Я тут, — послушно отозвался тот. Свободной рукой пригладил торчащие волосы, оглянулся на пустой двор и молчаливое сверкание вымытых оконных стекол.
— Пашенька, я посмотрела, она даже не взяла свитерок! А уже октябрь вовсю! Разве так можно? Я ночами просыпаюсь и все ду-умаю, ну, и как вы там? Конечно, все вы делаете чудесно, ах, так замечательно, даже не верится, что все-все сами, но ты должен меня понять! Я как мама и бабушка!..
Пашка закатил глаза, и мерно кивая в трубку, стал вытаскивать нитку из бахромы истертых шортов.
— Да… да, Нин Петровна, да… Что? Трихо что? Какой огурец?
— Змеевидный! Сейчас, мне тут Эдуард Михалыч записал. Вот. Три-хо-зант японский! Ты не представляешь, какая это красота! Я завернула Нике семена, а она оставила их! Ну как можно!
— Ну…
— Вы просто обязаны! Вы с папой обязаны немедленно заняться разведением трихо… этих прекрасных огурцов! Эдуард Михайлыч сказал, что это… в-общем имейте в виду, я жду вас, мы вас ждем тут. И огурцы.
Она помолчала и добавила жалобно:
— Наверное, я просто соскучилась. Передай Веронке, что я ее люблю. И Женечке. И от Алечки, от Тины Дивановны приветы, она звонила.
— Обязательно.
Степь после сентябрьских дождей снова выбила тысячи тысяч ярких зеленых травин и стала похожа на огромный газон. Или футбольное поле. После горячего лета, полного хлопот и суеты, после двух обязательных недель ненастья, будто осень сама решила его проводить и поплакать на проводах, а после взяла да утешилась — наступил мягкий октябрь. Прекрасный, задумчивый месяц тонкого дневного тепла и уже по-осеннему прохладных ночей. Полный тихого света, безлюдья и прозрачного воздуха.
Ника села удобнее, поерзала, чтоб промять под покрывалом песок и, обхватывая голые коленки рукой, сунула в рот толстый стебелек морской горчицы, прикусила зубами. Кисленький сок пощипывал десны. Она потянулась и сорвала еще один стебель, с бледными синими цветочками. Надо нарвать и поставить в спальне, пусть и там пахнет их с Фотием бухтой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: