Эрик Делайе - Переплётчик

Узкая и извилистая, Каменная улица была безлюдна даже днём. Экипаж тут проехать не мог, человек приличный считал ниже своего достоинства топтать ногами вонючие отбросы, и Каменную использовали разве что для срезания пути, да ещё хозяйки, кто жил повыше, вывешивали сушиться бельё. Каменная была замощена очень давно, когда большинство улиц имели намеренно вогнутое по центру покрытие — таким образом обеспечивался сток нечистот. Более широкие улицы перемостили в самом начале правления Людовика XIV по приказу кардинала Мазарини, оборудовав их скрытыми стоками, отводящими грязь в канализационные катакомбы. Бросать мусор прямо на мостовую на таких улицах строго запрещалось. Каменная же продолжала выполнять техническую, так сказать, «помойную» функцию.

Шарль привык ко всяким запахам. Он не зажимал нос, идя по Каменной, и внимательно всматривался во тьму, пытаясь заметить воров с товаром. Пройдя улочку до конца, он уверился, что «поставщиков» ещё нет. Но в этот самый момент позади раздалось чуть слышное цыкание. Шарль обернулся. Вор, с которым он разговаривал на Рыбной, стоял в какой-то нише, рядом с ним виднелись ещё две фигуры. У ног воров лежал большой свёрток.

Шарль подошёл. «Мужчина, — сказал вор, указывая на свёрток, — свежий, сегодня днём окочурился». Шарль молча протянул вору кошелёк. Тот спрятал его за пазуху и спросил: «Сами донесёте или помочь?» — «Сам, — ответил Шарль, — уходите, вам тут опасно». — «Да, — согласился вор, — сейчас уйдём; когда следующего? в воскресенье? в понедельник?» — «Нет, — ответил Шарль, — в ночь со вторника на среду, не раньше. Мне с этим ещё разобраться». — «Хорошо, — кивнул вор, — во вторник так во вторник; тут же?» — «Да». Вор ещё раз кивнул, и все трое исчезли во тьме.

Шарль не без труда закинул тяжёлое тело на плечо. Оно было завёрнуто в грязную мешковину, да и без того воняло порядочно. Впрочем, Шарль понимал, что чистым так или иначе остаться не получится. Идти от Каменной до его улицы было минут пять — но без тяжеленного трупа на плече. Тем более Шарль шёл по самым узким и тёмным улочкам, иной раз даже выбирая более дальний путь в целях безопасности. Как ни странно, добрался он безо всяких проблем, не встретив по дороге ни одного человека. В отличие от окраинных кварталов в этом районе жили более или менее обеспеченные граждане, не имеющие привычки шляться по ночам в поисках наживы. Добравшись до дома, Шарль свалил свёрток около порога, открыл дверь и втащил тело внутрь.

Внезапно он понял, как на самом деле устал. Он тянул труп на каком-то диком, рьяном энтузиазме, который теперь истощился, на молодого человека обрушилась вся тяжесть ночи. Он с трудом закрыл дверь, понимая, что тело в любом случае нужно оттащить в подвал. Последняя операция заняла у него чуть ли не больше, чем путь от места приобретения тела до дома. Ноги Шарля подкашивались, но всё-таки перед тем, как рухнуть в постель (на умывание сил не хватало), он развернул мешковину — посмотреть на товар. Как и было сказано, это был мужчина неопределённого возраста, судя по виду, жалкий пьяница. «В следующий раз скажу, чтобы выбирали получше», — сонно подумал Шарль, поплёлся наверх и, не раздеваясь, упал на кровать.

Утром ему было очень плохо. Во рту точно резвились кошки, в комнате страшно воняло, руки и одежда были покрыты грязью и какой-то засохшей дрянью, напоминающей рвоту. Шарль с омерзением содрал с себя вонючую одежду, отправился в туалетную комнату и забрался в бочку с холодной водой, предназначенной для стирки белья (крупные вещи де Грези, безусловно, отдавал в прачечную, но мелкие предпочитал стирать сам). Часть воды выплеснулась на пол. Шарль осатанело тёр себя криво отрезанным куском мыла, раздирая кожу, пытаясь снять её вместе с грязью.

Через некоторое время он понял, что замёрз. Более того, на душе у него скребли мыши. Вчерашние приключения полностью избавили его от иллюзий: работа с человеческой кожей уже не представлялась столь романтичной и прекрасной, как вначале. Более того, постфактум анализируя свои поступки, Шарль проникся к себе откровенным отвращением. Боже, он жевал (пусть в итоге и не проглотил) человеческую плоть, он убил человека и изувечил его труп, более того, ещё один труп лежит у него в подвале! У Шарля возникло мгновенное желание как можно быстрее спуститься вниз и выбросить куда-нибудь тело, сжечь его, уничтожить, чтобы не было этой мерзости в его доме.

Но Шарль умел держать себя в руках. Он спокойно вытерся, оделся и сказал себе: «Я начал, я закончу». Он не привык бросать дела на середине.

Спускаясь вниз, Шарль думал о том, как нужно свежевать труп. Снимать с него кожу так же, как отец учил снимал её с кроликов? Но человек гораздо больше, его кожа тоньше, да и форма тела у него совсем другая! Молодой переплётчик понимал, что с первого раза у него вряд ли что-нибудь получится.

Труп лежал на столе, где переплётчик его вчера и оставил — завёрнутый в полотно, неприятно пахнущий. Шарль бросил на него быстрый взгляд и, оттягивая момент «трупной работы», решил дообработать вычищенный квадрат кожи, снятый с тела грабителя. Участок отмок очень хорошо — значительно быстрее и лучше звериной шкуры. Шарль переложил отмокший квадрат на колоду и довольно быстро отмездрил его до практически идеального состояния. Сменив воду в чане, он вернул туда отмездренную кожу. До золки можно было смело вымачивать кожу ещё по крайней мере два дня, и потому Шарль планировал объединить золку [40] Золка — выдерживание кожи в золе и извести для полной очистки от волоса. Для человеческой кожи эта операция необязательна, чего Шарль на тот момент не знал. первого участка с золкой свежей кожи, которую предстояло снять с трупа.

Шарль развернул полотно и осмотрел мертвеца. Конечно, следовало поступить с ним, как обычно поступают с животными: сразу после убийства слить кровь и лишь затем приступать к свежеванию. Но к моменту доставки тела кровь уже свернулась, сливать было, по сути, нечего, поэтому Шарлю предстояла довольно грязная работа. Другое дело, что внутренние органы ему были ни к чему, поэтому можно было допустить определённые неточности при свежевании. Он вспоминал, как его отец работал с мелкой живностью. С кроликов старик де Грези сдирал шкуру одним резким движением, предварительно насадив тушку на специальный крюк, вбитый в стену. С человеком подобное бы не прошло, поэтому Шарль принял решение сделать так же, как и вчера, вырезав наиболее подходящие для обработки части кожи. Возможно, в будущем он научится работать более экономно, но пока нужно было освоить хотя бы азы.

Сначала он подготовил ещё несколько ёмкостей с водой, чтобы сразу помещать снятую кожу в отмоку. Это позволяло серьёзно сэкономить время: когда последние участки поступали на отмокание, первые уже можно было более или менее мездрить.