Дмитрий Руденко - Станция Университет

Словосочетание «заключать договора» вызвало тогда среди филологов серьезные споры о том, как правильно говорить: договора или договоры?

Вещи с Делегатской на Новый Арбат мы перевозили на троллейбусе «Б», курсировавшем по Садовому. На остановке «Улица Алексея Толстого» (ныне — Спиридоновка) я выскочил, чтобы добежать до любимой бабушки Оли на Грузинскую и похвастаться лэп-топом.

— Что это? — спросила Оля.

— Компьютер!

— Компьютер? — Оля испуганно закрыла лицо руками.

— На работе выдали!

— Ой! А не опасно с этой штукой вот так по улицам расхаживать?

На Новом Арбате мы теперь работали вчетвером — Сева, я, Стефани и Сергей. Сергей мне не нравился. Невысокий блондин с советской стрижкой и протокольной внешностью, он был занудой, хвастуном и умником, лишенным обаяния, но зато с необычайно высоким мнением о себе. Со Стефани он сразу пошел на сближение, стал ежедневно звать ее обедать, а нас как будто не замечал. То ли сесть с нами за один стол было ему зазорно, то ли думал, что мы не голодные. Но что делать? Начальник, он и есть начальник. Спасибо Стефани, она часто, возвращаясь, приносила нам гостинец — то «Биг Мак», то сэндвич из «Бургер Квина», новой забегаловки на Никитских воротах.

Иной раз мы с Севой спускались прогуляться и сразу оказывались в муравейнике, потому что Новый Арбат по-прежнему был базаром — нагромождением киосков. Однажды в одном из продавцов я узнал парня с нашего факультета. Он выглядел как миллионер — шикарные слаксы, топ-сайдеры и клубная куртка Yankees поверх модной майки с иностранной надписью на груди.

— Это моя палатка, — гордо сказал он и, указывая на киоск, добавил: — Видишь, недавно название придумал.

Киоск, который оберегал напряженный охранник с черной резиновой дубинкой в руке, украшало название «Stop&Shop».

— А зачем название? — поинтересовался я.

— Раньше не нужно было, а теперь — конкуренция, выделяться надо.

— Что-то я тебя на факультете давно не видел, — заметил я.

— И не увидишь больше. Все. Я бросил учиться. Финита. Я тут знаешь сколько зарабатываю? Всем профессорам вместе взятым не приснится.

— Жалко учебу бросать.

— Чего жалеть, все равно не пригодится.

— А рэкетиров не боишься?— Нет. Я им исправно плачу, причем не так уж много, — ответил мой собеседник. — Зато спокойней стало. Сначала киоски воровать перестали: раньше ночью кран подъезжал и увозил. Теперь о налетах почти забыл: бывало, по два-три раза за ночь отбивались.

По дороге в офис я решил повнимательнее разглядеть киоски. В самом деле, некоторые из них теперь украшали названия. Одна палатка называлась All for you, другая — Shop, третья — Special Shop, удивил киоск Thriller, принадлежавший, видимо, фанату Майкла Джексона, и уж совсем поразила надпись «Wir machen Haare schon» [102] В порядке перечисления: «Все для тебя», «Магазин», «Специальный магазин», «Ужас» (все — англ.) и «Мы сделаем красивую прическу» (немецкий). , приклеенная, вероятно, знатоком немецкого языка. Продавали в нем, как, впрочем, и во всех других киосках, все подряд — кроссовки, сигареты, одежду, фильмы на кассетах, диковинные женские тампоны Татрах и «оригинальный» молочный продукт «йогурт». Кстати, йогурты почти всегда были просроченные.

Однажды Стефани подошла ко мне и озабоченно спросила:

— А какую воду вы с Севой пьете?

— Не понял?

— Ну… Вы уходите с Севой в туалет и приносите оттуда чашки с водой. Что это за вода?

— А! Ну, конечно. Там, в туалете, мы из-под крана ее набираем! Еще чаще мы ее прямо из крана и пьем.

— Но ведь воду из крана пить нельзя!

— Как нельзя? Мы всю жизнь пьем!

— Нельзя! Только из бутылок! — и она протянула мне бутылку Evian.

— Пожалуйста! Пей только такую воду! И, кстати, надо пить не меньше полутора литров такой воды в день!

Я был потрясен! Вот это да! Иностранщина! Вода из бутылок! Смешно! Мы с Севой снисходительно поглядели на Стефу… И пошли набирать воду в туалете.

— Дим, — обратилась ко мне в другой раз Стефани. — Ко мне в гости на выходные приезжает друг из Германии. Роланд. Возьми нас с собой на «true Russian party» [103] Настоящая русская вечеринка. ! Пожалуйста!

Отчего не взять? У Лаврика в пятницу намечалась грандиозная тусовка.

В пятницу вечером мы с Лёничем подобрали иностранцев в «Славянской» и повезли их к Жене. Пришлось долго стоять у двери и ждать, пока хозяин расслышит наш непрерывный звонок. Наконец дверь открылась. Оглядев моих попутчиков неприветливым, колючим взглядом с ног до головы, Женя нелюбезно спросил:

— Кто это?

— Иностранцы с работы. Француженка и немец.

Женя нахмурился, осуждающе посмотрел на меня, расстроенно опустил руки, медленно развернулся и с нотками раздражения в голосе протянул: «Б…! Руденко импортных привел…». Остапишин выскочил в коридор и с любопытством рассматривал Стефани и Роланда, из-за его спины выглядывал Ерванд с рюмкой опередива. Уважительный прием, таким образом, был оказан. Не на это я рассчитывал. С другой стороны, поведение Жени можно было выдать за элемент «true Russian party».

— Небось голодные? Есть будут? — через плечо пробурчал Женя, не желая смотреть в мою сторону.

— Не знаю. А какие варианты?— Вариант один: три сосиски и пюре. Огурец еще есть соленый. Один. На всех. Больше нет ничего.

И хлебосольный Женя, не дожидаясь ответа, понуро побрел на кухню угощать иностранцев. Роланд со Стефани ели с аппетитом. Человек десять смотрели на них с завистью: сами очень хотели есть.

От Жени мы понеслись в новую модную дискотеку «Эрмитаж» в Каретном ряду, хотя кто-то звал в «Igor’s Pop Show» Игоря Селиверстова в Лужники [104] Танцклуб «Эрмитаж» открылся 16 апреля 1993 года. . В «Эрмитаж», рекламировавшийся только в англоязычной газете The Moscow Times, съезжалась исключительно изысканная и интеллигентная публика. Бандитов здесь не было. На входе, у старинной колоннады, мы увидели плотную очередь, упершуюся в нескольких крупных и очень неприветливых охранников в черных одеждах. Внутрь не пропускали. Только модная певица Лика Стар, популярный Богдан Титомир и Влад Сташевский под руку с продюсером Айзеншписом сумели кое-как проникнуть за заветную дверь. Шансов, казалось, не было никаких, как вдруг, настроившись на звуковые волны, я перехватил тихий разговор охранников:

— Слышь, иностранцы не подходили еще?

— Какие иностранцы?

— Да тут какие-то должны были подойти. Из банка. Не то «Чара», не то «Черри» называется, я не разобрал.

— А… Вроде не было.

— Если подойдут, пропусти!

— Ладно!

Это был подарок судьбы. Я взял Стефани за руку и стал протискиваться сквозь очередь ближе к охраннику. «Hello!» — выкрикнул я. Он взглянул на меня, но тут же отвернулся, делая вид, что ничего не слышал.