Олег Гладов - Любовь Стратегического Назначения

Во-вторых, училась на двойки.

В третьих, она была слишком честной.

Разбив вазу, всегда говорила: «Это я».

Кривда никогда не признавалась,

Она всегда говорила неправду.

КРИВДУ.

И никто, глядя на этих двух девчонок, никогда бы не подумал, что они СЁСТРЫ. Родные сёстры.

Кривда никогда не произносила своё настоящее имя.

Микса тоже держала рот на замке.

Их родители погибли в авиационной катастрофе,

Которую организовал я.

По их просьбе.

Девочкам нужны были деньги.

Мне — нет.

Я Аспид.

Я не нуждаюсь в дензнаках.

И наглых, самоуверенных сучках.

А Кривда была как раз такой.

Поэтому все МОИ долго удивлялись.

А МОИ — парни тёртые.

Неужели ИХ нет?!!

Как ОНИ могли позволить убить себя?!!

— Как их могли убить? — спрашиваю я у Миксы. — С ними же был Взор. Он же всегда видел на шаг вперёд. Он же предвидел любую засаду. Что за чепуха?! Неужели он их не предупредил?!

Два оторвался от своего пломбира и, открыв рот, посмотрел в мою сторону.

Микса тоже перестала пялиться в стол.

Перевела взгляд на меня:

— Взор не мог их предупредить, — сказала она.

— Почему? — рассердился я. — Он что — спал?!!

— Нет, — Микса изумлённо посмотрела на меня.

— Тогда почему?! — я окончательно разгневался.

Микса уставилась на меня так, будто я ударил её молотком по голове.

— Почему?!! — я со всей силы сжал её поврежденную руку.

Она зашипела от боли.

И Два, удивлённо переводящий взгляд с Миксы на меня, вдруг произнёс:

— Да ты же сам убил его — Аспид!!!

Я?!! Убил Взора?!!

И тут же сразу вспомнил:

Да. Именно я.

Я…

Кривда. Светловолосая, разноглазая Кри. Поклявшаяся мне в вечной любви. Выпившая глоток из моей, собственноручно взрезанной, вены.

И Я, слизнувший каплю крови из надреза на тыльной стороне её правой ладони.

— Ты же всегда ревновал, как бешеный… — начала Микса и —

БАЦ!!!

замолчала от пощёчины.

Два отвернулся.

МНЕ ЧТО?! СДОХНУТЬ?!

Да. Ревновал. Ревновал, как бешеный.

Потому что ЛЮБИЛ.

ЛЮБЛЮ…

МЫ БЫЛИ

Не просто любовники,

НЕ МУЖ И ЖЕНА (хотя чувствовали, что Высшие силы обвенчали нас без ненужных обрядов).

Само слово «ЛЮБОВЬ» меркло, не в силах выразить то, что происходило между нами.

Каждую секунду я впитывал малейшие частицы, молекулы, атомы… ЕЁ… Колебания воздуха, особую манеру улыбаться, смотреть…

То, что происходило между нами в постели, нельзя было обозвать существующими у человечества примитивными понятиями:

Секс. Страсть. Похоть.

Обнажённые, мы набрасывались друг на друга и устраивали нечто, не вписывающееся в рамки обычного.

Если Секс, то без ограничений, без правил, на грани острого наслаждения и боли.

Если Страсть, то сметающая всё на своём пути, кричащая в момент экстаза и рвущая зубами подушку, напитывающая простыни — нашим потом.

Если Похоть, то овладевающая сразу, без предварительного и затяжного поигрывания, флирта, поцелуев и ласки. Дымящийся между ног Освенцим. ОРГИЯ. ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ.

Вот чем мы занимались.

И однажды подходящая к пику одновременно со мной Кривда — завизжала так, что в доме лопнули все зеркала.

Она лучшее, что у меня было.

А я — у неё.

Не случайно на её лобке красовалась татуировка «СОБСТВЕННОСТЬ АСПИДА».

И то, что происходило между нами, иногда пугало нас самих. От этого оргазмы наши превращались в мощный выброс энергии.

Чёрным сгустком вырывалась она из нас и уходила в космос, где ей самое место.

Ибо на Земле из этого сделали бы адскую машину, равную по мощности не одному десятку Хиросим.

— Я КОНЧАЮ! КОНЧАЮ! КОНЧАЮ!

Кричала Кривда, завершая каждый наш АКТ СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ.

И все наши чувства были из этой же серии. С клеймом «РЕАКТИВНО».

Те слова, что я посвящал ей:

«… Когда реактивные чувства разорвут меня на миллиард мельчайших осколков, каждый — даже самый маленький осколочек — будет продолжать любить».

Будет. Буду.

Да. Я убил Взора.

Потому что — никто не смеет смотреть ТАК на Кривду, кроме меня.

— За что ты его убил?! — закричала тогда Кривда, бросившись на меня.

— А?! — орал беснующийся от ревности я. — Тебе будет не хватать его?! Да?! Он тебя что, пялил лучше, чем я?! Да?!

И я наотмашь ударил её по щеке. И её прекрасные глаза враз потемнели.

— Да! — выпалила она мне в лицо. — Да! Да! Да!

И моя бешеная ревность зашкалила, перевалив за опасную, красную отметку. Мой мозг вскипел. Кровь превратилась в кислоту. А слюна — в яд.

Я стал скопищем скверны.

Я хотел убить. Всех. Каждого.

Не пожалеть стариков. Изнасиловать всех женщин. Вырезать всех младенцев. Сжечь все города. Взорвать все храмы.

Только не ударить её ещё раз.

Последнее, что помню сквозь пелену злобной ревности, — хлопаю дверью, выбегая из квартиры.

А все МОИ смотрят мне вслед.

Их убили.

Всех разом.

Стёрли с лица земли.

Расщепили на атомы.

— Ты уверена, что это сделал ОН?

— Да, — Микса кивнула, — он единственный, кто остался жив.

Всем остальным в их бренные тела неведомые пока мне убийцы посеяли свинцовые семена.

Предатель. Иуда.

— Но почему Они не почувствовали опасности?

Микса и Два смотрели на меня.

— Ты ушёл. Взор был мёртв. Схема нарушилась. Круг разорвался. Мы перестали быть единым целым. Стали обычными.

Да. В своё время вместе собрались мы не зря. Взор был лучшим Смотрящим Вперёд и, находясь в Круге, наделял своей способностью других. Аэро был специалистом особого рода: когда ему было двенадцать лет, он на спор сбил какой-то американский летательный аппарат… Как же его там называли… Ах да — «Челленджер»…

Мы так привыкли быть одним целым, что когда два звена — Взор и Аспид — неожиданно выпали, все остальные растерялись.

Мы не были преступниками в обычном смысле этого слова. Помню Кривда, поняв, чем мы занимаемся, фыркнула и сплюнув произнесла:

— Это что ещё за стивенкинговские приколы? Или вы все тут из комикса «Люди Икс»?

Мы не нарушали закон. Обычными способами. И в Уголовном кодексе за наши деяния наказаний не предусматривалось.

Мы могли найти скрывающегося человека. Уничтожить самолёт. Заставить упрямца рассказать секреты. Предвидеть засаду и вычислить предателя.

Могли, когда были вместе.

Без пистолетов, взрывчатки и паяльников.

Мы не были уголовниками.

Но убили наших именно они.

Предатель, знавший, что в тот момент все слепы, открыл дверь и впустил убийц. Да, я давно замечал, что он хочет уйти. Но таким способом? Иуда.

Найду. Уничтожу.

Я вдруг посмотрел на сидящих за столом:

— Я так смотрю — вы тоже не мертвы.

Микса сразу повернулась к Два:

— Почему мы вышли из квартиры?