Олег Гладов - Любовь Стратегического Назначения

«Не в башке же у него оружие?!» — явно читается на лицах охранников.

— А ну, напоследок моего охламона проверь! — говорю я весело. Натянутый, как пружина внутри.

Два входит под рамку.

— Пи-и-ип!

— Всё! — говорю я. — Вызывай спецов. Где-то наводка пошла. Сразу на все ваши детекторы.

Беру Два за руку и постепенно отхожу в глубь комплекса:

— Скажи, чтобы проверили чувствительность.

Охранник кивает. Мы поворачиваемся к нему спиной и скрываемся за рядом игровых автоматов.

Фух! Что уж умею делать — так это планировать. Не зря без меня никто из НАШИХ не делал и шагу. Без меня ОНИ были никто. И они об этом знали.

Это если быть до конца честным.

— Два, — говорю я, — иди в туалет и собери пушку… Микса, ты со мной.

Два сразу исчезает. Микса подходит с видом заботливой жены, стирает несуществующее пятно с моей щеки. Произносит, улыбаясь:

— Да, милый. Всё, что пожелаешь, милый.

Разобранный пистолет спрятан на Два. Под мешковатой одеждой приклеены скотчем все детали. Плюс три заряженные обоймы. Сорок восемь патронов.

Микса берёт меня под руку, и мы, не спеша, прогуливаемся вдоль автоматов. Отдыхающая молодая парочка. Сейчас купят эскимо, проиграют на «одноруком бандите» несколько крупных купюр, переведённых в жетоны… Попкорн, кино, потом, может, в боулинг-клуб…

Беспечная парочка влюблённых, не знающая проблем.

Безжалостные убийцы, не знающие пощады.

Он сдохнет.

— Как ты его собираешься выманить из бара? — спрашивает Микса, прижимая к себе мою руку.

— Я знаю, как это сделать, — говорю я, направляясь к лестнице на второй этаж.

Мы поднимаемся на несколько ступеней:

— Главное, чтобы ты вовремя повесила на дверь туалета табличку «Ремонт».

— Я не подведу, Аспид, — сказала она, сжав мою ладонь, — лучше сдохну.

— Не надо, — криво усмехнулся я, — сегодня не твоя очередь.

Туалет огромен. Огромен и величествен: дорогой тёмно-зелёный кафель, зеркала. Десятки писсуаров и кабинок теряются в перспективе. Всё для того, чтобы множество клиентов одновременно могли исторгнуть свои испражнения.

И где-то в одной из кабинок, затаив дыхание и подняв ноги на унитаз, сидит Он.

Я прошёлся вдоль ряда дверей, подошёл к зеркалу, пригладил рукой волосы и произнёс:

— Хочешь попасть в книгу рекордов Гиннеса? В раздел «существо, максимально длительный отрезок времени просидевшее на унитазе»?

Тишина. Капает плохо закрученный кран. Журчит вода в писсуарах. Позади себя, в зеркале, вижу ряд дверей: ни одна не открылась.

— Кабинок — пятнадцать, — спустя несколько секунд, произношу я. — В каждую из них я пущу по три пули. Нетрудно догадаться, что очень скоро за одной из дверей я найду твой труп… Итак?

Я вытащил пистолет и послал патрон в патронник. Выждал пару секунд:

— Выходи. Поговорим, и, может быть, я тебя отпущу.

Молчание.

Вру. Он это тоже понимает.

— Хорошо… — поднял пистолет и направил на правую крайнюю дверь.

Пут-пут-пут-пут — итальянский глушитель смягчил четыре быстрых выстрела до шёпота. Только четыре звонких удара о кафель — гильзы…

В ту же секунду одна из дверей распахнулась. Он бледный дрожащий ладонями пытается отгородиться от меня:

— Ас-с-пид, — и голос тоже дрожит.

Боится. Правильно. Потому что знает меня. Зачем мы взяли его тогда? Нафиг он нам был нужен? Так неплохой специалист по компьютерам… Нужен был для одного дела. Так и остался…

Ладно. Не об этом речь.

— Что же ты, милый, убил-то всех? — спросил я его ласково. — Чем это мы тебе все не понравились?

Он судорожно взмахнул руками. Наверно, пытается изобразить жест «Чур, меня». Правильно. По адресу.

— Ты чт… Ты что, Аспид?! — заикаясь, произнёс он. — Ты что?! Я никого не убб-бивал!.. Нне уб-бивал. Я…

— А кто? Я? Я их не убивал. И Микса не убивала. И Два тоже.

— Эт-то всё ОН! Он хотел вас уничтожить!.. Давно хотел!..

Я склонил голову набок:

— Кто же этот мифический он?

Иуда не колебался и секунды, сдавая его:

— Роман Петрович…

— Фудзи?!!

Жёлчный пузырь, прорвав оболочку, хлынул своим содержимым в мою кровь.

— Фудзи?!! — я скрипнул зубами. — Любитель буддизма и японской культуры? Хайку, сакэ, честь самурая и всё такое?!

Как я сразу не догадался! Это же он открывает сеть «Суши» по стране. Роман Петрович, который рад, что ему досталось прозвище «Фудзияма». Фудзи.

— Ты теперь тоже любитель Японии, да?!

— Аспид, я…

— Фудзи?! — гнев мешал мне говорить. — Этот уголовник?! Ты что, всю жизнь мечтал быть владельцем столовки и торговать рыбой?!

— Аспид, я…

— Или самураем?!

— Аспид, я…

— Заткнись! — я ударил его ногой в живот. — Заткнись!!!

О, моя бедная Кривда! Зачем я ушёл тогда?!

Иуда задохнулся и скрючился на полу. Он заплакал. Закрыл голову рукавами своего дорогого костюма и заплакал. Как ребёнок, захлёбываясь слезами и судорожно втягивая воздух ртом.

— Это я должен плакать! — закричал я, вспомнив Кри, улыбающуюся во сне, и комок действительно подкатил к горлу.

Он тихо заскулил. Я представил себя на его месте: да, ему сейчас страшно. Потому что он знает меня.

Мне даже стало его жалко: зная меня, он сейчас не просто боится — он в ужасе.

— Встань, — сказал я ему.

И он поднялся, с трудом переводя дыхание и размазывая слёзы:

— Я пп-просто хотел уйти…

— Ты хотел спокойствия?

Он кивнул, всхлипнув.

— И что? — закричал я. — Таким способом?

Он прикрылся руками.

— Ты спокоен сейчас?! А?!

Он промолчал.

— Ладно… — спустя несколько мгновений, произнёс я и подошёл к нему ближе:

— Теперь назови хотя бы одну причину, по которой я не должен тебя убивать.

Он судорожно вздохнул:

— У меня дочь…

— Не принимается, — и я приставил пистолет к его сердцу.

— Нет… — сдавленно произнёс он.

— Умри как мужчина, — сказал я, глядя ему в глаза.

И дважды нажал на курок.

В поезде, уносящем нас ночью в сторону столицы, мы с Миксой сидим друг против друга. Она, положив локти на стол и подперев щёки обеими руками, смотрит в окно. Два спит рядом с ней. Я держу в руках парик. Светлый парик, сделанный из волос Кри. Когда-то она коротко постриглась и отдала свои локоны Миксе.

И вот теперь я держу этот кусочек настоящей Кривды в своих руках.

Моя нежная Кри. Даже эти волосы сейчас ласково прикасаются к моим пальцам. Словно она сама.

Мне очень хочется провести золотистыми нитями по своей щеке. Вдохнуть их запах — вдруг он ещё остался? запутался в волосах? Хотя бы маленькая частичка, молекула запаха?

Но здесь — Микса. Поэтому я просто сижу и поглаживаю локоны. Поглаживаю мою Кри по голове…

Убив предателя, я не испытал облегчения. На сердце стало ещё тяжелее. Я понял, что легче мне уже не будет. Никогда. Если бы это могло вернуть мою любимую…