Павел Лаптев - Сказки уличного фонаря

Оля посидела немного на ней, повернула лежащего мужчину, пытаясь разглядеть его поближе.

— И вроде такая же татуировка, и вроде там же, — сказала девушка, — гад такой! — и со всей силы ударила рукой по лицу. Мужчина вздрогнул и застонал.

Оля встала, нащупала на столике свои пятьсот рублей, бросила их в сумочку, подумала и бросила туда и фигурку фавна. Вышла в прихожую, прислушалась: в комнате послышался кашель. Оля вышла в подъезд и захлопнула за собой дверь. Спустилась по порогам, подумала, достала из сумочки фигурку фавна и бросила его в дверь гадалкиной квартиры. Фавновый фаллос отвалился и с грохотом полетел куда-то вниз лестничной темноты, унося с собой последнюю веру девушки в трансцедентное.

Чуть слышно, мягко и неглубоко, в тёмно-желтое чрево пруда отец погрузил весла и надавил на них. И они, словно деревянные ладони погладили толщу воды и нежно толкнули лодку.

Сделав несколько махов веслами, отец остановился.

— Давайте сфотографируемся ещё! — предложил он. — Сонь, — протянул пятилетней дочери серебристую камеру, лежащую рядом на лавке. — На, сними меня с вёслами.

Дочь встала и потянулась к отцу.

— Осторожно! — мама, сидящая рядом с ней поддержала её, покачнувшуюся, чуть не нырнувшую.

Соня взяла мыльницу, своими маленькими пальчиками покрутила и села на своё место.

— Чего там? — не понял её озабоченность отец, — всё настроено. Смотри, как видишь, так и будет. — и хитро улыбнувшись добавил, — Обрежешь и обрежется…

Мама тоже усмехнулась, красиво прищурясь на солнце.

— Ты, как в писании, пап… — сказала ему. — Обрежешь и обрежется… дополнишь и дополнится.

— А что не так? — спросил отец.

Мама пожала плечами в розовом купальнике, вдаль посмотрела на зелёную шапку соснового бора.

— Хорошо-то как!.. Отпуск и…

— У кого отпуск… — отец перебил её.

— Ой, ладно, ты по сменам работаешь по двенадцать часов, больше дома бываешь, уж тебе ли ныть. — справедливо поспорила она.

Но отец не ответил ей, нахмурился только и обратился к дочери по поводу фото:

— Ну, чего? Я гребу, а ты меня в полете щёлкни.

Соня подняла камеру, посмотрела в глазок, прищурилась и нажала на спуск — щ-щик!

Но быстро и неуклюже опуская руки выронила её.

— Ай-й! — все хором крикнули вслед за камерой, которая красиво сверкнув серебром описала дугу и плюхнулась в воду…

Некоторое время все молчали, будучи в некотором оцепенении, как на фотографии, даже, показалось вода, и та остановила движение свое вслед за веслами и отец не выдержал первый:

— Всё, капец — руками по коленкам хлопнул, — Ай, да Соня! Купи, папа, ещё…

Соня отвернулась, за борт на круги на воде взгляд устремила, на место падения камеры, как будто ожидая её чудесное выныривание. И снова все притихли.

Но вот мама теперь нарушила тишину:

— Ладно, всё, что ни делается — все к лучшему, — начала успокаивать. — Чего там — один мегапиксель — игрушка. Давно просилась нормальная камера.

— Какая?! — Соня обрадовалась затее, повернулась, сразу став не виновником, а героем.

— Ну, не знаю… какие есть, пап? — мама обратилась к отцу.

Отец похмурился и погреб не спеша, проговорив:

— Всякие-разные есть… Сони, Самсунги… Какие ещё… Олимпусы, Коники, Касии… Полно всяких с разной оптикой… — вздохнул тяжело. — Жалко только, что снимки потеряли.

— Да, ладно, чего там с такой матрицей можно разглядеть? — мама махнула рукой, всё успокивая, — желтая сборка, Азия…

— Ага, а ты думаешь все остальное не Азия? — заспорил отец.

— Да теперь всё, наверно — Азия… — замяла начавшийся спор мудрая женщина.

Недалеко от них проплыла лодка с парой в купальниках — парнем и девушкой, ещё дальше — ещё лодка, набитая под завязку весёлыми людьми, а совсем вдали ещё одна выезжала с лодочной станции.

Отец, взглянув на близкую лодку, сказал:

— Семьдесят рублей в час… Дорого, а люди берут лодки.

— А что делать? Инфляция инфляцией, а жизнь-то одна, — мама тоже посмотрела на молодых людей.

— Одна, а…

— Папа! — Соня перебила отца. — Гарри Поттер тоже семьдесят рублей за билет. Пойдем на Гарри Поттера в кино?

Отец нахмурил брови и грозно сказал:

— Во-первых, сколько тебе раз говорить, чтобы старших не перебивала, а во-вторых — отстань! Мы смотрели уже твоего поттера…

— Ну, пап, мы смотрели первый и второй и третий, а это — четвёртый, Кубок огня-я — протянула дочь.

Отец вздохнул громко и глубоко, отрезал:

— Посмотрим…

— Не посмотрим, а по-смо-трим, — девочка перегнулась через бордюр лодки и погрузила руку в воду.

— Сейчас тебя какая-нибудь Несси схватит, — мама, шутя пугала.

Дочь вытащила руку из воды, выпрямилась.

— Не-а… — помотала головой.

— А, кстати, ты не знаешь, почему этот Гарри Поттер такой популярный? — мама обратилась к отцу.

Отец отложил весла, посмотрел вверх, на небо, где только что солнце зашло за тучу и почему-то о другом спросил дочь:

— Сонь, скажи вот — солнце крутится вокруг Земли или Земля вокруг солнца?

Соня не задумываясь выдала:

— Земля…

— Чего Земля?

— Ну, это… вокруг солнца, — вроде угадала.

— А как же солнце по небу едет? — отец хитро улыбался. — А?..

Соня ничего не ответила, посмотрев вверх на солнце, которое вышло из-за туч. А мама опять повторила вопрос:

— А? Не знаешь про этого Гарри Поттера?

— Чего? — отец как первый раз услышал, вновь налёг на весла. — Я думаю, потому что он самодостаточен. Ему не нужен Бог или святой или колдун какой, чтобы творить чудеса.

— Он сам, как бог. — Дочь выдала умную мысль.

— Во-во… — согласился отец. — Люди в основной массе своей простые, не обладающие никакими способностями влиять на свою судьбу и видят в нем чаяния свои как-бы… Учителя от иррационального учат, что человек может стать богом.

— Царствие божье внутри вас есть? — вспомнила истину мама.

Вдруг недалеко от лодки плеснулась рыба. Она, на мгновение показала спину, разрезала плавником воду и скрылась.

— Вау! — Соня крикнула радостно.

— Ага, — обрадовался и отец и погреб быстрее, будто пытаясь догнать эту рыбу. — Или та же природа Будды с нирваной, или… — продолжил тему.

Вдруг мама закашляла, нагнулась как от боли.

— Что с тобой? — заботливо спросил отец и остановился.

— Гх! — быстро дышала мама, — Ничего! Наверно, мороженое слишком холодное было. Гх! Гых! — отвернулась, нагнулась к воде. — Гх! — повернулась, вздохнула сильно, — поперхнулась… бывает. — и почему-то улыбнулась.

Отец пожал плечами и погреб дальше.

— Всё, что ни делается — все к лучшему, — тут Соня успокоила маму.

Внезапно рядом, даже чуть задев порывом воздушным голову отца пролетела большая птица.