Алексей Ручий - Песни/Танцы

- Что будем пить? – спросил меня Серега, когда мы поравнялись с заставленным разного рода бутылками прилавком.

- Мне все равно, главное – не потеряться в предстоящем дне.

- Ну, сохранить человеческий облик – наша первостепенная задача.

- Хорошо, что ты это понимаешь.

- Предлагаю крепленого.

- Тогда на травах.

- Принимается.

Мы взяли две бутылки вермута, четыре яблока и замороженную пиццу. Уже собрались уходить, когда Серега предложил:

- Может, на улице посидим? Во дворе есть скамейки.

- А пицца? - я указал на замороженный полуфабрикат.

- Ничего с ней не станет.

- Раз не станет – то давай.

Серега вернулся к прилавку и купил еще одноразовых стаканчиков. После этого мы, наконец, покинули магазин.

На крыльце Серега достал сигарету и закурил. Мне курить не хотелось, я принял из его рук пакет с покупками. Мы пошли обратно во двор.

Мимо нас проехала поливальная машина, вывернула на проспект и двинулась в сторону метро, разбрызгивая содержимое своей цистерны по асфальту. Полоска света на востоке существенно расширилась и напоминала теперь здоровый порез на тучном теле неба. По моим прикидкам сейчас было около пяти часов утра.

Мы расположились на скамейке под большим тополем. Серега достал из пакета бутылку вермута и разлил содержимое по стаканам.

- За встречу, - предложил он.

- Так пили же уже за встречу.

- Это вчера было, а сегодня мы еще не встречались.

Разбираться в его витиеватой логике было себе дороже, поэтому я отступил.

- Ладно, давай за встречу.

Пригубили из стаканов. Из-за домов налетел легкий ветерок и закружил пыль под ногами. Я поднял глаза наверх: над нами раскинул свои жилистые лапы тополь, сквозь просветы в ветвях было видно темно-синее небо, постепенно меняющее свои оттенки на более светлые.

- Тебе нравится здесь жить? – спросил я Серегу.

- Как тебе сказать… - начал было он.

- Как есть – так и скажи.

- Возможно, есть места куда более хорошие и годные для проживания, но пока что мне хорошо и здесь. Тем более, я кое-где побывал после женитьбы, - он потянулся еще за одной сигаретой, на этот раз я последовал его примеру и закурил тоже, - сам понимаешь, это заслуга Оли, в общем-то, тут секретов никаких, сам бы я дальше Бирюлево не уехал… так вот – побывал кое-где, и скажу тебе: все везде одинаково. Везде одни и те же люди, одни и те же дома, машины, события. Меняются только названия населенных пунктов, но такое ощущение, что больше для проформы, а суть не меняется. Если ты дурак – ты и в Париже дурак.

- А ты считаешь себя дураком?

- В определенной степени.

- Тогда я тоже дурак.

- И ты дурак.

- Давай за дураков.

- Ага.

Мы стукнулись стаканчиками, выпили. Серега налил еще.

Из подъезда напротив вышел мужик с собакой. В дальнем углу двора завелась машина и, рыкнув мотором, поехала прочь. В нескольких окнах зажегся свет. Потихоньку ночь сходила на нет, мегаполис просыпался.

- Я думал, что в Москве смогу развеяться, вырваться из болота, засосавшего меня в Питере, - сказал я.

- И как?

- Не развеялся, не вырвался.

- Видимо, ты хотел невозможного.

- Почти наверняка.

Светлая полоса на востоке расширилась до значительных размеров, налилась алой краской с вкраплениями оранжевого, окрасила в тот же цвет облака, и, наконец, прорвалась потоком слепящего свечения. В этом свечении посреди неба обозначился ярко красный диск восходящего солнца. Новый день начинался.

- За новый день, - предложил я тост.

- За новый день…

Мимо нас прошел еще один собачник, минут через пять завелась и тронулась с места еще одна машина. Несмотря на то, что сегодня был выходной день, к тому же воскресенье, многие по привычке или по необходимости вставали очень рано.

«День за днем, хоть они и разные…»[1] - мелькнула в голове строчка одной песни. Все так. Хоть и разные, а звенья одной цепи – цепи, которой мы, словно бесправные рабы, прикованы к настоящему. Рабы и есть…

Одну бутылку вермута мы допили. Как ни странно, в голове было легко и ясно, словно мы и не употребляли алкоголь. Мозг работал прекрасно, фиксируя каждую мысль и нанизывая на общую нить смысла, анализировал, раскладывал по полочкам.

- Каждый новый день – это смешная копия дня вчерашнего.

- Почему смешная?

- Потому что всем понятно, что копия, но все делают вид, будто этого не замечают. Именно поэтому и смешная.

- Понятно. Пойдем домой.

- Пойдем.

Мы поднялись назад в квартиру. И Паша, и Оля по-прежнему спали. Мы прошли на кухню и устроились за столом. Серега закинул пиццу в микроволновку. Затем разлил вино по стаканам.

- Сонное царство, - изрек Серега.

- Ага…

Пицца прогрелась плохо и поэтому была жесткой, но закидывать ее в микроволновку по второму разу и Серега, и я поленились. Разжевывая мороженое тесто, мы опустошили свои стаканы.

- Надо музыку поставить, - резюмировал свои впечатления от вина и пиццы Панк.

- Не боишься разбудить жену и Пашу? – спросил я в ответ.

- Сколько можно спать? Пора уже подниматься!

Он приволок на кухню музыкальный центр и включил что-то тяжелое, громыхающее тарелками ударных и ревущее струнами пропущенных через дисторшн электрогитар. Кухня наполнилась агрессивным вибрирующим звуком.

Не прошло и двух минут, как на кухне появился Паша. Он выглядел заспанным, лицо было опухшим. Он приземлился на диван рядом со мной, молча достал сигарету из лежавшей на столе пачки и прикурил.

- Чего не спите? – спросил он, задумчиво глядя на нас.

- Рассвет встречали, - ответил за обоих Серега.

- Понятно.

- Тебе налить?

- Ты еще спрашиваешь…

Следующий наш тост был за пополнение нашей компании. Музыкальный центр продолжал изрыгать жесткие гитарные рифы вперемешку с бешеным пульсом барабанов и хриплым вокалом. Вскоре на кухне предсказуемо появилась Оля, она была на удивление спокойна.

- Доброе утро, - поприветствовала она всех нас.

- Доброе утро, - почти хором ответили мы.

- Сережа, ты снова собираешься разбудить весь подъезд?

- Нет, только тебя. Собирался…

- Тогда можешь убавить громкость, я уже проснулась.

Панк послушно прикрутил ручку громкости музыкального центра. Оля присела за стол рядом с ним.

- Свободные стаканы есть? – спросила она.

- Есть, - ответил Серега.

- Тогда налей и мне.

Серега разлил вермут по стаканам. Мы молча стукнулись ими и выпили. В окно поползли первые мягкие лучи утреннего солнца, разливаясь по кухне белым свечением. Я посмотрел на часы на холодильнике, на циферблате значилось шесть двадцать одна. Новый день начался.

- Хорошее начало дня, - улыбнулся Паша, ставя свой опустошенный стакан на стол.

- У Сережи часто дни так начинаются, - заметила Оля.

- Чего это часто? – возмутился Серега, - Не часто, а как у всех.