Аркадий Шугаев - Щепотка перца в манной каше

Меньше, чем за неделю все кактусы были распроданы. Когда у Вовы в комнате осталось не более 25 экземпляров, мы решили, что тема с экзотическими растениями исчерпана. Раздарили остатки девчонкам в общежитии. Мы больше не хотели заниматься кактусами, нужно было искать новую тему. Успешные рейды в Ухошино и Крым привели нас к долгожданной цели. Мы не только рассчитались со всеми долгами, но и приобрели необходимый капитал для начала собственного надежного и стабильного бизнеса.

Первым делом мы оформились как частные предприниматели. Что дальше? Дальше нужно было выбирать направление деятельности. Вышли мы с Македоном в город, посмотреть чем люди торгуют. Шмоточные рынки нас не вдохновили, не серьезно как-то двум молодым, энергичным мужчинам тряпками заниматься. Цветами торговать тоже не хотелось — скоропортящийся продукт, головняк с ними. Продуктовая тема отпадала по той же причине. И тут вдруг у метро мы наткнулись на стеллажи книготорговцев.

— Аркаша, а ведь ты неплохо разбираешься в литературе… — рассуждал вслух Македон.

— Ну, что значит разбираюсь, читаю много, вот и все.

— Если ты много читаешь, значит, должен ориентироваться в мире книг, — уверенно заявил эстонец.

— Я, Саня, читаю в основном всякую фигню. Психология там и прочая шняга. От таких книг расстройство одно. Они мешают человеку нормально жить в реальном мире, — ответил я.

— Вот это направление мы и сделаем ведущим в нашем бизнесе. Психология — сейчас это модно. Магию еще добавим, астрологию, — Македон уже все решил.

Доверяя феноменальному деловому чутью Македона, я согласился. Мы начинаем карьеру книжных торговцев.

Прежде чем начать работу, мы с Урмацем решили провести маркетинговое исследование предполагаемых торговых зон. Учитывалась «проходка» людей, интеллектуальный уровень населения, наличие тусовочных мест.

Район метро «Петроградская» представлял для нас в этом свете наибольший интерес. Там находится медицинский институт — «Первый Мед», в котором учится масса народу, потенциальных покупателей. Кроме того, сама Петроградская сторона гуще заселена образованной, читающей публикой, чем, например, Лиговка или Гражданка. Немаловажным было наличие подземного перехода, что делало торговые точки всепогодными.

После «Петроградской» на плане-схеме метрополитена идет станция «Горьковская». Ее тоже следовало взять в обработку, окучить, как говорил Македон. Да и как же можно было упускать такое бойкое, перспективное место! В окрестностях этой станции располагаются такие объекты как: Петропавловская крепость, зоопарк, Артиллерийский музей, что гарантирует наличие туристов и другой праздношатающейся публики, готовой потратить денежки. Подземных переходов на Горьковской даже два! Это еще один неоспоримый плюс.

На этих стратегических точках мы остановили свой выбор. Приложив некоторые усилия и дав чиновникам незначительные взятки, мы получили нужные документы и стали готовиться к открытию розничной торговли. Решено было открыть одновременно четыре точки. Две на «Петроградской», две на «Горьковской».

Нам были нужны столы, на которых будут разложены книги. Такие столы в магазине не продаются, только на заказ делаются. Специфика. Тут, очень кстати, вспомнилась нам с Македоном одна случайная пьянка со столярами.

Тогда мы еще учились в институте, и было у нас пять бутылок великолепного выдержанного коньяка. Мне их проспорил Махарадзе. Предмет спора я уже не помню, кажется, что-то из биохимии. Цикл Кребса как будто бы. Я в тот день предоставил грузину неопровержимые доказательства своей правоты, и тот вынужден был выставить проигранные пять бутылок. Пить с нами он отказался, не простил мне своего поражения.

Так вот, спиртное лежало в сумке, а пить его было негде. В кафе со своим коньяком не пойдешь. Неприлично. Мы с Урмацем стали обследовать территорию института, искать укромный, интимный уголок. Коньяк призывно и нетерпеливо булькал в сумке. И вот на окраине, около железнодорожного полотна мы заметили покосившуюся избушку. Выглядела она гостеприимно. Постучали. Открыл угрюмый мужик.

— Чего надо? — недовольно спросил он.

— Нам выпить негде, — честно признались мы.

— Леха меня зовут, — представился неприветливый.

— Ну, так что, Леха, накатим? — предложил я.

Уговаривать себя он не заставил. Мы очутились в столярной мастерской. По углам просторной комнаты стояли недоделанные рамы, какие-то деревянные конструкции. В глубине, около верстака прятался в полумрак еще один угрюмый дядька, Лехин двойник. Мы поздоровались. Мужик недовольно посмотрел на нас, сплюнул на пол и отвернулся.

Леха крупно порезал хлеб, щедро его посолил, достал помятые алюминиевые кружки. Мы вчетвером уселись за верстак и в полчаса выпили все пять бутылок сортового коньяка, закусывая его черным хлебом. Строго, по-мужски. За все время не было произнесено ни единого слова. Столяры были очень серьезные, приученные, видимо, следить за базаром. Им бы не деревяшки стругать, а трупы криминальные расчленять. Может, они и этим занимаются, в свободное от основной работы время. Инструменты есть, характеры подходящие…

Только когда мы с Македоном уже уходили, Леха сказал, что если будет работа по столярке, он сделает. Вот сегодня как раз и подвернулась халтура. Мы с Македонским вновь появились в мастерской. С собой у нас была бутылка водки и чертеж нужного нам стола. Леха опять был предельно лаконичен. Он отобрал у нас бутылку, бросил беглый взгляд на чертеж и, назвав цену, назначил прийти через неделю. Столы будут готовы.

Мы тем временем старались найти достойных продавцов. Составили объявление и повесили его на доску в деканате. Адрес — общежитие №2, ТОО «Дебют». ТОО «Дебют» — это пока только два человека. Я и Урмац. Офис наш располагался в подвале общаги. Комендантом ее с недавних пор стал наш бывший однокурсник по фамилии Заяц. Я подозревал у Зайца гирсутизм — тяжелое заболевание, связанное с нарушением гормонального фона. Все его рыхлое тело обросло черными, толстыми волосами. Я на физкультуре видел его один раз. Неприятное зрелище.

Гирсутист выделил нам в подвале крохотное помещение с телефоном, за которое драл немыслимую цену. По дешевке мы купили старую мебель — диван, пару кресел, письменный стол. Здесь же, в подвале, дислоцировался книжный склад.

Уселись мы с Македоном в продавленные кресла. Сидим, ждем претендентов на рабочие места. У нас имелось четыре вакансии, предполагался конкурсный отбор. В первый день не пришел ни один человек. Мифы о бедных студентах давно канули в Лету, в наше время в институтах не учатся малоимущие молодые люди. А в медицинском-то уж точно их нет, да и не было никогда. Студенты здесь, в основном, дети обеспеченных родителей. Поэтому на наше объявление с предложением работы никто не откликнулся, не там мы его повесили.