Факир Байкурт - Избранное

— Ай да молодец, Яшарчик! И как тебе только удалось вырастить куропатку? У всех птенцы передохли, а у тебя живет! Ну-ка, признавайся, какой такой секрет знаешь?

Братишка у меня — сама простота. Ему что ни скажешь — все на веру принимает. Вот и слова тетушки Шефики всерьез принял.

— Валлахи, тетя, нет у меня никакого секрета. Просто ухаживал за ней, кормил-поил. Вот и все.

А тетя трясется от смеха:

— Ах ты врунишка! Не может такого быть, чтоб секрета не было. Просто говорить не хочешь, а?

Яшар в грудь себя стучит, божится: нет у него никакого секрета. Смех, да и только.

Стала Яшарова куропатка совсем ручная. Скачет по дому, по двору и улетать не думает. Не было еще такого, чтоб она надолго из виду пропала. Люди диву даются: «До чего чудная куропатка! Второй такой не сыскать».

Помню, был такой случай. Послала мать братишку в лавку купить стекло для керосиновой лампы. Он, как всегда, прихватил с собой клетку с куропаткой. Но то ли дверцу забыл закрыть, то ли она сама собою открылась — выпорхнула куропатка из клетки и улетела. Я в тот раз чистил кормушки в хлеву. Слышу, мать меня кличет. Вышел я во двор и собственным глазам не верю: разгуливает Яшарова куропатка среди наших кур, будто так и полагается. Мы с матерью забеспокоились, не запропастилась бы она — без клетки как-никак. Будь Яшар дома, он бы мигом поймал ее, а нам она не очень-то в руки давалась.

Я скинул обувь и на цыпочках тихо-тихо стал подкрадываться к ней, чтоб схватить. Не тут-то было! Прямо из рук выскальзывает. Тогда я начал кур загонять в курятник, думал, она вместе с ними пойдет. Так нет же, порх крылышками — и вылетела на улицу.

— Беги, сынок, за ней. Ты тишком, тишком, сзади подбирайся, чтоб не заметила. Непременно поймать надо, — говорит мама.

Куда там! Только руки протяну, она — от меня. Я и заметить не успел, как она очутилась во дворе нашей тетки Шефики.

Все, решил я, больше не воротится, а мать никак успокоиться не может:

— Ты уж постарайся, сынок. Непростое дело — птицу поймать, но ты все-таки постарайся.

Уж я и так и эдак изловчался, а толку никакого. С теткиного двора она перелетела к роднику, оттуда — на тутовое дерево. Тут и мама сдалась.

— Бог с ней. Возвращайся, сынок. Ничего у нас не выйдет.

Но я не из таковских, что на половине дело бросают. Я — к тутовому дереву, а она возьми да и взлети прямо у меня из-под руки. Так я и остался с открытым ртом, только издали вижу — села куропатка возле самой бакалейной лавки, где Яшар среди других покупателей в очереди стоял, ждал, пока ему хозяин стекло для лампы продаст. Увидел брат свою птичку, преспокойно взял ее в руки, погладил, приласкал. Вернулся я к матери, рассказал, она только головой покачала:

— Ну и дела, сынок. Отродясь не встречала такой чудной птицы и такого чудного мальчишки. Не иначе как промеж них тайный сговор.

Вскоре брат вернулся с покупкой. Мама ему ни слова не сказала, взяла стекло и стала протирать его, а я подозвал брата к себе:

— Вот что я тебе скажу, Яшар. Ты больше клетку не оставляй открытой, а то мама сердится.

— Я нарочно не запер клетку, — смеется брат.

— Смотри, улетит — не воротится.

— От меня не улетит. Она ко мне привыкла. Где бы я ни был — всюду меня отыщет, прилетит.

— Ну ладно, — говорю.

У мужа нашей тетки Шефики, Кадира, тоже живет куропатка, правда, старая уже совсем. Кадир возьмет, бывало, ее с собой на охоту, а она уже и петь не может, вот и возвращается он с пустыми руками. Отец частенько дразнил его:

— Не куропатка стара стала, ты сам уж немолод.

Кадир на такие слова сердится, досадует.

Как-то раз, когда отец был в отлучке, пришел к нам Кадир, подозвал к себе братишку и давай его обхаживать:

— Ты, Яшарчик, умный, славный мальчик. Гляжу на тебя — не налюбуюсь, разумник ты наш. Сам диву даюсь, до чего ж ты мне люб. Послушай, Яшар, уступи мне свою куропатку. Я тебе за нее что хочешь отдам.

Брат, ни слова не говоря, отошел от Кадира, сел ко мне поближе.

— Ну продай, — не отстает тот. — Я тебе за нее целых десять лир отвалю.

— Нет, — говорит Яшар, — и за сотню не отдам.

— Ну зачем она тебе? Скоро лето, ты другую поймаешь, вырастишь. Я тебе двадцать лир дам.

— Вот ты сам летом и поймай себе куропатку, а моя не продается.

— Состарилась моя. Не поет совсем. Хочешь меняться? Я тебе барашка дам.

— У меня свой есть, не продам куропатку.

— Я тебе за нее ослика дам.

— У нас свой ослик есть. Говорю ж: не продается и не меняется.

— Щенка дам. Породистого…

— Не надо. Не люблю я собак.

— Тогда жеребчика. Уступи, Яшар.

— Сколько раз повторять: не отдам.

Пришлось Кадиру ни с чем уйти. А мать удивляется:

— Ты ведь, Яшар, сынок, уступчивый. Чего у тебя ни попросишь — все отдашь. Почему ж на сей раз не уступил?

— Моя куропатка. Она ко мне привыкла. Ни за что не продам.

На другой день Кадир опять заявился. Как ни улещал брата, как ни умасливал — попусту время терял.

— Мне моя куропатка самому нужна, — отвечал брат. — Я и сам с ней охотиться буду.

— Давай тогда вместе на охоту пойдем, — предложил Кадир. — Согласен?

Долго думал Яшар, прежде чем ответить.

— Ладно, — наконец сказал, — согласен.

— А не передумаешь?

— Не передумаю.

— Вот молодец! Давай прямо завтра и пойдем. В Айватлы, хорошо? Мы твою куропатку спрячем на дубу, она петь начнет — все куропатки с округи слетятся. Добычу пополам разделим.

— Пополам так пополам, — кивнул брат.

На том и порешили. А мама возмутилась:

— Кто тебя за язык тянул соглашаться? Уйдете с ним далеко от дома, он у тебя хитростью заберет куропатку.

— Не заберет. Я не дамся.

— Ах ты простота, простота, и не заметишь, как он тебя вкруг пальца обведет.

— Да как же он у меня заберет куропатку, если я по своей воле ни в жисть ее не отдам, — возразил братишка. — И потом, не забывай, мама, моя куропатка ни одному человеку, кроме меня, в руки не дастся.

Мать меня к себе подзывает:

— Поди, сынок Али, с ними завтра в горы. Последи за Яшаром, ты ведь старший. Он у нас простой чересчур. Даже Бургач прытче его. А Кадир хитер и плутоват. Уж если он позарился на чужое добро, хоть бы и на куропатку, не успокоится, пока не отымет. Помнишь, сынок Али, как восемь лет тому отец купил нашему Яшару новую шапку, красивую, нарядную. Не дождался Яшарчик праздника, надел ту шапку да пошел скотину пасти в Чюрюкташ. Этот самый бестия Кадир увидел на нем новую шапку и с расспросами приставать начал: «Где ты нашел эту шапку, Яшарчик?» А тот, в простоте душевной, и говорит: «Отец купил». Кадир не отстает: «Что ж ты, так прямо новую и надел? И постирать не успел?» «Не успел», — отвечает мой сын. «Никуда это не годится. Новую шапку нельзя нестираной надевать. Вот потому она тебе и не личит». Побежал мой мальчик к воде, сунул туда свою новокупочку, отжал-выкрутил. Вернулся домой, я смотрю, а от шапки одно названье осталось. Весь в отца пошел, такой же простодушный. Боюсь, опять на Кадирову приманку попадется…