Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 3

Майли отметила, что лесорубу все же удалось удивить Охотника. Николя нахмурился:

- Дочка мельника тоже пропала? Почему Вагни ничего об этом не сообщил?

- Он слишком гордый. Наверняка решил, что разберется сам.

- Что ж, теперь разбираться придется мне, - тяжело вздохнул Николя. - Думаю, Мелюзина была бы благодарна, что у тебя хватило смелости все рассказать. Если это все, то ступай.

- А... мне... - снова начал мяться лесоруб.

- Никто не узнает, что ты с нами разговаривал, - оборвал несвязное бормотание Охотник.

- Я не об этом. Я... - возразил парень. - Вы думаете, Мелюзина жива?

- Я слишком мало знаю, чтобы что-то предполагать, но сделаю все возможное, если есть шанс ей помочь, - уже с гораздо большей приязнью ответил Николя.

И Майли даже заставила себя приветливо улыбнуться этому простоватому пареньку на прощание. Может, прав Охотник, и не все бюргеры такие уж ничтожные.

- А картинка-то становится все мрачнее и мрачнее, - вздохнул Николя.

Лесоруб скрылся за пригорком, а Майли с Николя направились к мельнице, которая находилась за южной окраиной города. Идти туда пешком пришлось не меньше получаса. К тому же Майли с трудом поспевала за размашистым шагом Охотника в своих красивых, но не слишком удобных сапожках на каблучках, которые постоянно вязли в размокшей от распутицы почве. Тяжелым дыханием, Майли напоминала себе давешнюю кобылу Эглаборга. Неуклюжую и медлительную, как раскормленная свинья. Нужно было одолжить обувь у Герды. Вот уж кто всегда предпочитал удобство красоте и элегантности. Теперь впервые Майли ее понимала.

Облегчению ее не было предела, когда впереди наконец показалось стройная башня мельницы из посеревшего дерева. Громадные крылья лениво ворочались на едва ощутимом ветру. Николя деловито поднялся на крыльцо, по традиции постоял с минуту на пороге и постучал в дверь. Долго никто не отвечал, но Охотник терпеливо ждал, пока изнутри не раздались неспешные шаги. Дверь отворилась, и на улицу выглянул высокий подтянутый мужчина среднего возраста с большими залысинами. Поверх невзрачной рабочей одежды из грубого сукна был одет белый фартук. На бледном осунувшемся лице хорошо проглядывались черными круг под глазами. Видно, он не спал несколько дней. Мельник отер об передник выпачканные в муке руки, всем своим хмурым видом показывая, что совсем гостям не рад.

- Чего вам? У меня слишком много работы, чтобы тратить время на праздную болтовню. Убирайтесь!

Вагни попытался захлопнуть дверь перед самым носом Охотника, но она словно налетела на невидимую преграду и распахнулась еще шире.

- И что же у вас за работа в середине весны? - саркастично осведомился Николя и, бесцеремонно отодвинув мельника в сторонку, вошел внутрь. Майли поспешила следом, пока дверь не захлопнулась.

- Кто дал вам право вламываться ко мне в дом?! - опешив, закричал мельник.

Майли инстинктивно сжалась от его низкого командного голоса.

- Приказ бургомистра, - совершенно спокойно ответил Охотник, оббегая все помещение внимательным взглядом.

- Моя мельница стоит за чертой города. Бургомистр здесь не властен, - процедил сквозь зубы бургомистр, враждебно сложив руки на груди.

- Нельзя жить в обществе, и быть свободным от общества, - снова процитировал кого-то из ученых мужей Николя. Мельник нахмурился, силясь понять смысл высказывания.

Майли ухмыльнулась. Как же все-таки хорошо он умеет усмирять этих спесивых бюргеров, причем они сами, по-видимому, ничего не осознают.

Николя нахмурился и подошел к одной из прибитых к стене полок, на которой между инструментов и глиняных горшков лежала большая белая раковина с частоколом длинных тонких шипов, похожих на зубья гребешка для волос.

- Какая симпатичная вещица, - с восхищенным придыханием похвалил ее Николя.

- Да вот, нашел после шторма на берегу, - не слишком уверенно ответил Вагни, почесывая затылок.

- Не уступите ее мне? Могу хорошо заплатить. Хочу сделать подарок для своей невесты на Бельтайн. Она тоже очень любит диковинные раковины, - заискивающе улыбаясь, предложил Николя.

Майли приоткрыла рот от удивления. Это он о Герде? Ну да, кому еще, кроме этой дурехи, могут нравиться такие безделицы? И все равно завидно. Финист ни разу Майли ничего не дарил. Она даже сомневалась, что он знает хоть что-нибудь про ее вкусы и предпочтения.

- Она не продается! - поспешно ответил мельник, закрывая собой драгоценную раковину от алчного взгляда Охотника.

- Даже за сто монет? - упорствовал Николя.

- Даже за все золото Мидгарда, - Вагни снял раковину с полки и спрятал себе за пазуху.

- Какая дорогая раковина! - хмыкнул Охотник.

- Надеюсь, вы потревожили меня не из-за этого? - подозрительно спросил Вагни.

- Кто знает, - добродушно улыбнулся Николя. - Мы хотели поговорить с вашей дочерью. Где она?

- Уехала к матери.

- Я думал, вы вдовец, - нахмурился Николя и кивнул Майли.

Поняв его без слов, она достала из-за пазухи амулет и начала его раскачивать. На давно умерших можно было гадать без вещей и даже без имени. Янтарь лег пентаграммой вниз.

- Мертва, - едва слышно прошептала Майли на самое ухо Охотнику.

Мельник шумно закашлялся, показывая, что ему не нравится, когда сговариваются прямо у него в доме.

- Думаете, что я убил демонова лесоруба? - спросил он напрямик, устав от намеков. - За выкупом пришли? Так это я выкуп требовать должен. Этот выродок убил мою дочь!

Вагни закрыл лицо руками. Ходившие ходуном плечи указывали на то, что он плачет.

- Так Мелюзина мертва? Когда это случилось? Вы видели ее тело? - начал заваливать его вопросами Николя, решив добить, пока тепленький. Хотя Майли это показалось несколько жестоким.

- Пять дней назад. Нет. Я... - с трудом борясь со всхлипываниями, говорил мельник.

Николя усадил его на лавку, взял со стола деревянную кружку, плеснул туда напитка из собственной фляги и вручил мельнику, а сам устроился на табурете напротив.

- Расскажите все по порядку, - вкрадчиво попросил Охотник, продолжая безотрывно смотреть Вагни в глаза.

Мельник одним глотком опустошил полкружки и громко закашлялся. Но, по крайней мере, немного пришел в себя и заговорил сравнительно ровным голосом:

- Этот ублюдок изнасиловал ее, принудил к близости. Я не знаю, как это вышло. Ничего не замечал, пока Мелюзина сама не сказала мне, что ждет ребенка. Я пытался выяснить, кто отец и почему поступил с ней так гнусно, но она упорно молчала. Лишь повторяла, что хочет сохранить все в тайне. Я предлагал ей избавиться от ребенка, уехать или хотя бы сказать мне, кто тот подонок, чтобы я смог призвать его к ответу. Но она от всего отказывалась, плакала и молила меня ничего не предпринимать. А потом я заметил, как этот выродок-лесоруб следит за ней, и все понял без слов. Я попытался его утихомирить, но он начал угрожать мне и дочери. Я оказался абсолютно бессилен. И ничего, совсем ничегошеньки не смог сделать.