Тим Лотт - Штормовое предупреждение

Только что закончилось занятие по аэробике в их районном спортивном клубе. В зале зеркало во всю стену. Морин внимательно следила за своими прыжками, наклонами, махами, сравнивая себя с остальными женщинами. Сравнение было далеко не в ее пользу. Почти все эти женщины гораздо ее моложе и еще не знают того, что известно ей. А ей доподлинно известно, что увядание и дряхлость неизбежны и неотвратимы. Сила тяжести все сильнее прибивает нас к земле, к этому неумолимому магниту. В данный момент Морин находится в ванной, на полу свалено в кучу ее снаряжение для пробежек. Надо быстренько пропустить костюм через стиральную машину, а просушить и прогладить можно после работы.

Работа. Морин смотрит на часы. Она через двадцать минут должна быть в "Чародейке". Она страшно благодарна Мари-Роз за то, что та все-таки ее уломала. У нее теперь даже есть свой кабинет, это ее владения. Теперь она не просто ведет канцелярские книги, подсчитывая ежемесячную наличность. Теперь она помогает рассчитывать налоги с прибыли, следит за налогами на добавочную стоимость, звонит в налоговую инспекцию и очень ласково разговаривает со всесильными мужчинами, с могущественным начальством. Она подшивает квитанции, оформляет счета, раскладывает по коричневым конвертикам зарплату. Ее влияние за пределами домашнего пространства постепенно растет. Империя Морин очень мала, но она реальна, ее реальность можно почувствовать. Иногда Морин приходит в голову, что ее жизнь с Чарли какая-то выморочная — в сравнении с часами, которые она проводит в парикмахерской.

Работа там — это настоящая реальность, и оплачиваемая к тому же.

Ну все, можно отправляться, осталось только снять с вешалки плащ и взять лежащую рядом со стойкой для зонтиков тоненькую папку. Из-за бородавок на пятке Морин прихрамывает, но сегодня ей гораздо легче. Обычно, как только она выходит на улицу, боль почему-то становится менее острой, а как только она переступает порог салона, исчезает вообще.

Морин смотрит на себя в зеркало. Модные кремовые расклешенные брюки, ярко-розовый блузон, коричневые босоножки на низеньком каблуке. Плащ очень приличный, купленный в универмаге "Бритиш хоум сторз". Что ж, пожалуй, ей удалось найти золотую середину — вид вполне деловой, но не слишком официальный.

Она подходит к двери, но в этот момент раздается звонок. Морин смотрит на часики. Если это миссис Джексон пришла поболтать, то придется извиниться… Однако, открыв дверь, Морин видит на пороге Кэрол в ядовито-розовой пушистой кофте, жакете и черных кожаных брюках. Волосы крашеные, оранжевого цвета, но лицо без косметики. Вид у нее несчастный. Вся сжалась, будто ей очень холодно, хотя погода сегодня довольно теплая.

— Здравствуй, Кэрол.

— Миссис Бак, простите, что я вас побеспокоила.

Морин не знает, как ей быть: не хочется показаться невежливой, но и опаздывать тоже не хочется.

— Кэрол, я как раз убегаю на работу. Прости, но я не могу тебя сейчас пригласить.

— Ой, что вы, что вы! Я только хотела спросить, нет ли у вас телефона Роберта…

— Роберта?

— Да. Я… я пробовала ему звонить. Но там, кажется, отключен телефон.

— Я и не знала, что вы до сих пор дружите.

— Да так… общаемся иногда. Мне нужно до него дозвониться.

— А почему такая спешка?

В ответ — молчание. Карол сует руку в карман жакета и вытаскивает нещадно скомканную пачку дешевых сигарет.

— Он кое-что у меня забыл. Я хотела ему отдать.

— Забыл? Так, значит, он к тебе заходил?

Кэрол зажигает сигарету. Морин снова смотрит на часы.

— Да, заходил.

— Странно, что он не зашел домой, хотя бы поздороваться. Знаешь, Кэрол… не могла бы ты прийти попозже, вечерком?

— Я только… Может, вы знаете… может, у него номер поменялся или… ну мало ли…

— Вряд ли. Мне он ничего такого не говорил. Кэрол, я должна идти.

Морин выходит и захлопывает дверь. Кэрол, зябко поеживаясь, отходит в сторонку.

— Тебе нездоровится?

— Нет-нет. Все в порядке.

Она вымученно улыбается.

— Ну что ж, тогда…

Деликатно обогнув Кэрол, Морин направляется к выходу.

— А его адрес у вас есть? — Кэрол идет рядом.

— Я никогда у него не была, лапонька моя. Откровенно говоря, он никогда меня к себе не приглашал. Я только знаю, что это где-то а районе Бэттерсипарк. Ну и еще… что у него голубая дверь. Он прислал мне фотографию. Но он такой… нет, адреса он мне не дал. Он такой смешной. Любит всякие тайны. Слушай, если он мне позвонит, я скажу ему, что он забыл у тебя… А что он забыл-то?

— Что? Часы свои.

— Часы? Вот не знала, что Роберт все-таки купил часы. Он вечно твердит, что люди слишком зациклены на времени.

— Да? Ну, значит, это не он забыл, а кто-то еще…

— А если даже и он, то никакой катастрофы нет, как-нибудь поживет без них недельку-другую, а?

Сказав это, Морин прибавляет шаг. До начала работы всего пять минут, а она страшно не любит опаздывать. Слава богу, бородавка на пятке стала меньше, может, удастся совсем вывести. А неловкое молчание Кэрол уже просто невыносимо.

— До свидания, миссис Бак.

Уже на крыльце Кэрол разворачивается, что-то бормоча. Но почему-то стоит, не поднимается назад, в свою квартиру. Из окон ее кухни доносится жалобный писк Нельсона, ее малыша.

--

Войдя в салон, Морин сразу понимает: что-то случилось. Не потому, что все кресла еще пусты, — клиентки появляются гораздо позже, часам к одиннадцати или к середине дня; и не потому, что разговаривающая с кем-то по телефону Мари-Роз сердито размахивает руками. Морин настораживает, что не слышно музыки. Едва ступив на порог, Мари-Роз тут же включает музыку и выключает только перед уходом. Да, у них постоянно играет музыка. Начальница Морин считает, что без музыки их салон напоминает склеп; отчасти она права: декоративная "маркиза" над входом отнимает очень много света, да еще и рисунок на ней густо-коричневый. Света у них действительно маловато, и, по мнению Мари-Роз, только музыка может компенсировать этот недостаток. И дюжине светильников не под силу одолеть этот постоянный полумрак. Правда, такое освещение имеет и свои преимущества. При таком свете зеркала немного льстят клиенткам. Они выглядят гораздо лучше, чем обычно, даже еще до того, как их волосы приведены в порядок.

Швырнув телефонную трубку, Мари-Роз оборачивается к Морин:

— И где же, черт возьми, тебя носит!

Морин смотрит на часы. Она опоздала на три минуты, ровно столько времени отнял у нее разговор с Кэрол.

— Прости. Я нечаянно…

— Не бери в голову. Это я так.

Мари шумно выдыхает воздух и плюхается на банкетку, заметно ее примяв. Где-то на заднем плане порхает молоденькая их сотрудница, нервно переставляя на полке тюбики и бутылочки с красками, шампунями и прочим.