Ольга Паволга - Записки на запястье

Утром, только проснувшись, находишься пару секунд в сладком беспамятстве — кто ты, где ты, что с тобой. Но очень быстро все воспоминания падают на тебя одно за другим, больно ударяя углами, как если бы ты задел стеллаж с книгами и они посыпались с высоты тебе на голову.

Читаю чей-то дневник за 2002 год.

Так вживаюсь, что выходя на улицу, думаю: «о, пальто какое у девочки, сейчас уже такие не носят».

Женщины — это делательницы многого из малого. Слона из мухи, скандал из слова, жемчуг из соринки, любовь из взгляда, ребёнка из клетки.

Встречаемся, чтобы познакомиться с приятельницей по переписке. Договариваемся о месте и времени, я вспоминаю её фотографию, где она с ножом в зубах. Ну, смеюсь, вы, наверное, будете с ножом, я вас узнаю. Сижу, жду, ем суп, ко мне подходит очаровательная девушка, показывает из-за пазухи большой сверкающий нож. Я потом все думала: а вот если бы она обозналась?

Погуляла с псом, приняла душ, приготовила завтрак, погладила, опаздываю на работу, наспех глотаю кофе, а по телевизору какая-то девушка просыпается по будильнику в 8 утра. Перевожу глаза на свои часы и вижу, что у меня время тоже. Тунеядка, мстительно думаю я, это она только проснулась.

Надоело жить в ощущении, что ты кнопка на шахматных часах, причем твой игрок на редкость быстро думает. Не передохнуть от ударов по башке.

Давно не читала глянцевых журналов. Гляжу, пишут про Павла Санаева, задерживаюсь на странице. Небольшой текст, фото подписано: «На Павле вельветовый пиджак, джинсы, кожаные ботинки, водолазка из кашемира». Как будто шпаргалка внучке, которая будет читать вслух слепенькой бабушке, а та будет расспрашивать: «а как, как он выглядит?».

Иногда на меня находит какое-то оцепенение и я буквально перестаю чувствовать своё тело. Это так неприятно, что я тут же принимаюсь пить холодную воду. И тогда отлично ощущаю себя, но только примерно до середины, где заканчивается желудок. Так и возникли кентавры.

Утром собираюсь в полутьме, Серёжа ещё спит. Тереблю его, прошу, чтобы он дал мне диск и деньги. Просыпается, хрипло говорит мне:

— А, это ты, алчный меломан…

Мне очень понравился фильм «Иллюзия полёта». Два часа действие фильма происходит на фоне длинных рядов самолётных кресел перед большим экраном, на котором пассажирам показывают кино. И только к середине понимаю, что я сижу в огромной матрёшке. Перед моими глазами силуэты кресел кинозала и большой экран. Я просто продолжение тех рядов, и хочется позвать билетёршу, попросить воды или карамельку, спросить, на какой высоте. Хорошее, в общем, у фильма название.

То, что нас не убивает, добьёт нас попозже.

Редактирую текст:

«Но тяга к спорту, засевшая в него, судя по всему, надолго, после работы компенсировалась на баскетбольной площадке.

Он пока плохо говорит по-русски и вообще довольно молчалив, но его руки говорят сами за себя».

Ужинаем под «Собаку Баскервилей», которая у нас застольный фильм. Вот убийца Степлтон зовёт Ватсона: «Вы должны непременно посетить нашу ферму».

Соображаю вдруг, а почему ферму? Они тогда должны что-то выращивать на ней…

— Угу, собачку, — жуя бормочет Серёжа.

Когда выпал снег, на поляне сразу проявились дорожки следов всех прошедших по ней людей и зверей. И я стала видеть то, что пёс чувствует носом. Будто под ногами проявились запахи, или в бумажном белом кульке протекла клубника.

От боязни «только бы никого не обидеть» получается избавляться только уродским методом «обидеть всех».

Чтобы окончить мои тяготы по прогуливанию пса, купили семиметровый поводок-рулетку. Рулю им, жму на кнопку-стоппер, когда надо объект задержать, и отпускаю её, когда можно объект более не задерживать. В темноте троса не видно, и полное ощущение, что управляешь собакой с помощью джойстика.

Думала «Негрустина» купить, смотрю, на пачке нарисованы две театральные маски, одна печальная, другая ржёт. То есть внутри два типа таблеток, и на какую напорешься — неизвестно (кто-то недавно остроумно заметил, что в сказках кувшинчики с живой и мёртвой водой всегда одинаковые и стоят рядом). Правильное лекарство — то ли добьёт, то ли вылечит. То есть мучаться в любом случае перестанешь.

Известно, что желания необходимо формулировать очень точно, иначе можно получить обезьянью лапку. Сто лет уже не могу ничего загадать, потому что всё время спохватываюсь, и всё вписываю и вписываю свои расшифровки, ремарки, сноски и пояснения.

Надо вставить в роман: Он взглянул ей в глаза, сердце его растаяло, и он заключил её в свои жаркие кавычки. Или вот ещё так. И присудили ему три года заключения в кавычках.

То есть дали условно.

Мне нравится ехать по дороге шириной в одну полосу. Часто я представляю себя звеном, объединяющим всё, что находится по обе стороны трассы. Бегунок застежки-молнии. Застегиваю свой город поглуше.

Бог поступает жестоко. Давно, ещё в самом начале, он включает тебя в свой контакт-лист и с тех пор светится вечным n/а. Видишь, знаешь — есть, но не достучаться. А когда вдруг голый онлайн, отчего-то молчишь. Привет, а у нас снег.

Поняла, что мне напоминают мои утра. Пробуждение нарисованного принца Персии. Всех вчера победил, все ловушки обошёл, принцессу нашёл и даже женился. А с утра кто-то решил сыграть ещё раз.

Самая часто повторяемая байка-присказка у нас дома: Крепкая старушка тянет упирающегося орущего внука к клумбе и, показывая на бабочку, кричит ему в лицо:

— Видишь красоту, видишь?!

В принципе человек ко всему привыкает, поэтому со временем и неприятные тебе люди не так ужасны, и то, что ты вынужден делать против воли, уже не так тяготит. Но потом, когда плохие люди исчезают, а напрягающие дела — заканчиваются, ты разом выправляешься обратно, как зонт выгнутый было ветром кверху, а потом одним лёгким движением возвращённый на место. И понимаешь, как на самом деле ты устроен, каково твое естество. Даже все руки-ноги покалывает, будто отсидел всего себя.

В супермаркете служащих нарядили по-новогоднему. Кассиры мрачными глыбами сидят в оленьих рогах. В них что-то мигает красным и я думаю — они как небоскребы, придёт кинг-конг и пообломает им эти рога.

Видела, как усталая женщина заказала в Макдональдсе тридцать рожков мороженого. Их невозможно поставить и она складывала их рядками на поднос, как солдатиков в коробку на ночь, аккуратно подсовывая под каждый салфетку. Выстроила из них гору и понесла, как с поля боя.

Утром, уже после прогулки, тренировки, приготовления завтрака решаю всё же будить Серёжу. Открывает один глаз, тянет носом возле моей шеи, спрашивает:

— Это чем ты пахнешь?

— Ничем.

— А, это как там было: «только безделье не пахнет никак»!