Дина Бакулина - Андерсен-Кафе

— А ведь и правда, Валентина, — лучше не сказать!

— Аух!.. — не то радостно, не то грустно выдохнула Валентина.

В моей душе зашевелилось подозрение, что сейчас и остальная компания примется плакать. Пытаясь разрядить обстановку, я предложила:

— А может быть, попьём чайку!

К счастью, компания не возражала, к тому же коньяк, наконец-то закончился. На самом деле его было не много: всего три бутылки на… сейчас посчитаю… на шестерых. Евгения (библиотекаря) я не посчитала: он к коньяку не притрагивался.

Кудрявая Ольга, Катерина с соломенными волосами и полная курносая Зоя помогли мне убрать со стола, — мы даже умудрились вымыть почти все тарелки. Пока мы вчетвером находились на кухне, остальные тоже не скучали: занимались, кто чем. Расположившись у окна, Валентина громко читала Евгению свои стихи; Лена (хрупкая блондинка), облокотившись на стол, дремала. Ну, а Андерсен, если вы помните, ушёл на свидание с тойтерьером Клавой.

Потом мы попили чаю. Чай я заварила сама, — очень ароматный получился. Мы потом ещё недолго посидели, и все понемногу разошлись. Осталась одна юбилярша, — но и она, наконец, собралась уходить. Выразив сожаление, что не может лично попрощаться с Андерсеном, Валентина у самой двери неожиданно горячо схватила меня за руку. Признаюсь, я даже немного испугалась: мне почудилось, что она хочет снова читать свои ужасные стихи, но, к счастью, этого не произошло. Вместо этого раскрасневшаяся и вся светящаяся радостью она сказала:

— Ну, Люба, спасибо за гостеприимство! Надеюсь, мы не причинили вам с киской особенного неудобства…

— Ну что вы!

— Я, Люба, ещё загляну в «Романтику» примерно через пару деньков. Занесу новую пьесу. Хочу, чтобы вы посмотрели.

— Пьесу? — удивилась я.

— Пьесу. Наш Кирилл сейчас как раз заканчивает работу над пьесой — к празднику всё будет готово. Вот я вам сразу и принесу её.

«Кирилл? Ах, да, на фотографии был ещё и Кирилл — высокий лысый сценарист».

— А… пьесу вы… мы… где будем ставить? — осторожно поинтересовалась я.

— Как это — где? — удивилась моему непониманию Валентина. Здесь, конечно, в кафе.

— А… по какому поводу премьера? — не унималась я.

— Ах, да! — Валентина звонко хлопнула себя ладонью по лбу. — Я же вас не предупредила. Да по поводу юбилея моего, конечно же.

— Юбилея?

— Ну, конечно!

— А… сегодня у нас разве был не юбилей?

— Сегодня? Нет, конечно, Люба. Это была так, репетиция! Да и повод хороший, чтобы познакомиться получше.

— Понятно, — задумчиво произнесла я.

— А юбилей-то у меня ещё… — она почему-то замялась, — нескоро! Ну ладно, Любочка, засиделась я тут с вами. А у меня дома кролики скучают! Проголодались уже, наверное. До свидания, моя дорогая, до свидания!

И Валентина крепко пожала мою руку.

Закрывая дверь, я со вздохом подумала: «Ох! Если у них такие репетиции, то какие же тут праздники?!»

Следующий день в кафе «Романтика» тоже прошёл не без событий. Дождя на этот раз не было, да его как будто бы ничто не предвещало. Но Андерсен, похоже, вовсе не собирался покидать кафе, а сидел с самого утра на подоконнике и как будто чего-то ждал. Я, помня о редкой интуиции своего не совсем обычного кота, тоже невольно стала поглядывать на дверь. И что же? Не прошло и десяти минут, как дверь кафе широко распахнулась и на пороге появилась незнакомая дама. Я тут же попыталась сообразить, не встречала ли я изображение этой дамы среди фотографий Синего альбома. Нет, ничего подобного. Дама была явно не из общества Романтиков.

— Добрый день, — любезно одарив меня видом своих белоснежных, идеально ровных зубов, важно произнесла дама и взглянула на меня как-то очень… по-королевски. Я неторопливо и, надеюсь, с некоторым достоинством кивнула.

— Вы ко мне? — спросила я тоном, может быть, слегка напряжённым, однако исключительно вежливым и любезным. Вид гостьи, её манеры заставили меня одновременно и собраться внутренне, и в то же время опасливо насторожиться. В самом деле, откуда мне знать, чего ожидать от вошедшей? Вот вчерашние посетители во главе с Валентиной, хотя и вызвали во мне сложную гамму чувств, всё же не показались слишком чужими. Но сегодня, едва надменная гостья появилась на пороге, как меня пронзило острое ощущение чуждости, — хотя вряд ли я смогла бы толком объяснить, в чём эта чуждость заключалась.

Попробую всё же хоть немного описать гостью. Её красивые серые глаза скрывались в тени густых накладных ресниц, которые вовсе не казались вульгарными на бледном, возможно, перепудренном лице. Фигурой дама отличалась крепко сбитой, крупной и статной. Голову её венчала красивая укладка, — такая, что только королевской диадемы не хватало. В ушах грузно висели крупные серёжки в виде луковиц, а на руках столь же грузно болтались яркие браслеты. Её лёгкую красную блузу из шёлка украшала массивная круглая брошка, — сама по себе красивая, но к наряду вовсе не подходящая. Дама была блондинкой, что слегка смягчало её твёрдое, спокойное лицо; однако и романтическая бледность, и светлые волосы, не могли скрыть тот факт, что характер у гостьи очень даже имелся.

Словом, если искать подобия в мире животных, то незнакомка более всего напоминала крепкую, сноровистую лошадь, полную жизни и уверенной силы.

— Меня зовут Муза Андреевна, — представилась дама. — А можно просто Муза.

Не церемонясь, она прямиком направилась в Оранжевую комнату, быстро осмотрелась там, заглянула в Зелёную комнату, потом на кухню и, снова вернувшись в Оранжевую, решительно уселась за круглый стол и произнесла приговор:

— А у вас тут ничего. Хорошо.

— Я рада, что вам нравится, — не без ехидства ответила я. А сама подумала: «Интересно, куда подевался Андерсен? То вертелся всё утро под ногами, а тут…»

— Ой, вы извините мою бесцеремонность, — спохватилась дама, — но у вас в самом деле так хорошо, так уютно… Вы ведь не возражаете против моего визита?

— Нисколько, — немного покривив душой, ответила я. На самом деле поведение гостьи было мне совсем не понятно.

И тут на сцену вышел Андерсен. Вернее, он каким-то образом в один миг очутился на столе прямо пред самым носом Музы Андреевны. Та даже отпрянула на секунду, изумлённо похлопала глазами, а потом радостно вскричала:

— Ой! Ой! Какой котик!

И уже протянула свою крепкую руку с цепкими пальчиками, намереваясь ухватить Андерсена, но тот очень быстро и изящно увернулся. Мгновенно отскочив на противоположный конец стола, мой кот возмущённо уставился на гостью.

— Вы его случайно не продаёте? — не замечая негодования Андерсена, спросила Муза. — Нет? Как жалко! Я бы купила. Я много котов на своём веку перевидала. Но этот какой-то… особенный! Можете мне поверить!