Фэнни Флэгг - Стоя под радугой

Но он ничего не замечал. Сесил грезил о том, как администрация губернатора Спаркса поразит высокопоставленных гостей из других штатов, и дел у него было по горло. Да большая часть губернаторских помощников до сих пор разгуливала в коричневых туфлях и белых носках! Сесил Фиггз и модельерская свита неистово метались по резиденции, сдергивали шторы, вешали новые, приставали к каждой мужской особи, чтобы та немедля вставила в петлицу свежий цветок. К концу месяца нервы у чиновников не выдержали и Родни Тилмана командировали с жалобой к Хэмму.

Но Хэмм лишь отмахнулся:

– Пусть развлекается, он заслужил.

– Черт, Хэмм, он весь персонал с ума сведет, – сказал Родни.

– Это их проблема. Придется научиться с ним ладить. Он никого не обижает.

Родни ничего не добился. По неизвестным причинам Сесил получил карт-бланш на любые безумства. И если хочешь достучаться до губернатора, то начинать следовало с Сесила.

Конечно, не обошлось без шуточек. Народ хихикал, что настоящая первая леди – это Сесил Фиггз, но вечно занятому Хэмму было не до сплетен. Сесилу же хватало забот о том, чтобы «придать немного лоска губернаторскому особняку». Ежедневно он сетовал насчет запрета Хэмма на алкоголь: мол, это позор – подавать только лимонад и сок президенту и первой леди Франции во время их визита. Сесил изводил всех и вся и только к Бетти Рэй не приставал: щадил.

А Бетти Рэй радовалась, что Сесил вместо нее планирует вечеринки и ведет себя как хозяин или, вернее, хозяйка, развлекая многочисленных гостей. Что есть кому заниматься делами, в которых она не смыслит. Хэмм, правда, обещал, что ее не будут дергать, но все же иногда приходилось принять участие в важных событиях. Сесил обращался с подобной просьбой только в случае крайней необходимости.

– Милая моя, – говорил он, глядя на нее своими большими глазами, – тебе нужно выйти хотя бы на минутку. Как-то будет неправильно, если ты совсем не появишься.

И Бетти Рэй выходила к гостям, ежась от неловкости, и старалась соответствовать, а сама поджидала сигнала Сесила, чтобы ускользнуть.

Ей удавалось остаться на заднем плане, так что роль первой леди оказалась не такой уж невыносимой. Ее даже мало кто узнавал. Когда Сесил повел Бетти Рэй в магазин купить платье для инаугурации, одна дама подошла и спросила:

– Мисс, нет ли у вас такого же, только четырнадцатого размера?

А другая полюбопытствовала, какие у них в наличии черные вечерние платья без рукавов.

Некоторые особо злобные репортеры утверждали, что у Бетти Рэй нет и намека на харизму первой леди. Мало кто слышал, чтобы она вообще что-то произносила, кое-кто даже засомневался, умеет ли она говорить. Но пуще всего Бетти Рэй не нравилось, что детям приходится расти в замкнутом мире губернаторской резиденции. Будто в аквариуме. Вечно на виду, для себя момента не выберешь. Люди толпились в доме днем и ночью. Нельзя спуститься в кухню воды попить, чтобы не наскочить на группу туристов. И никуда не выйдешь без охранника. Но Бетти Рэй не жаловалась. Хэмм никогда не был так счастлив. В конце концов, это же всего на четыре года. После окончания срока он пообещал вернуться к нормальной жизни и купить им дом. Ради этого можно и потерпеть.

В первые два года своего губернаторства Хэмм доказал, что он не такой уж сосунок в политике, и методично ворошил осиные гнезда. Он был твердо настроен выполнить предвыборные обещания, особенно по части экономии денег налогоплательщиков. Он расстроил «полюбовную сделку» Эрла Финли с компаниями по производству бетона и гравия и отдал контракты производителям, предложившим самую низкую цену. Он пристально изучил деятельность компаний, предоставляющих коммунальные услуги, и велел провести по всему штату опросы жителей, чтобы выяснить, насколько эффективны коммунальщики. Элмвуд-Спрингс был одним из первых в списке.

Тощий молодой человек лет двадцати в белой рубашке с коротким рукавом, широких коричневых брюках, с галстуком-бабочкой на резинке и в черных ботинках, как у почтальона, взошел на крыльцо и постучал. Никакого ответа. Снова постучал. Через окно он видел, как в глубине дома, на кухне, снует старушка. Она его упорно не замечала, но ему требовались еще три анкеты, поэтому он обошел дом, постучал и толкнул заднюю дверь.

Старушка изумленно уставилась на него:

– Ой, это кто ж…

– Мэм, я стучал, но вы, должно быть, не слышали.

– Погоди-ка, – ответила старушка, – сбегаю за слуховым аппаратом. – Через минуту она вернулась: – Чем могу быть полезна? Что-то продаешь?

– Нет, мэм, я из…

Не дав ему закончить, она потянула его через порог:

– А входи-ка. Ты ж не серийный убивец, правда? А то мне таких в кухню нельзя впускать. Я обещала племяннице, Норме, что никаких серийных убийц в дом не допущу.

– Нет, мэм, я собираю…

– Да ты садись.

– Спасибо. Я собираю…

– Кексика покушаешь?

– Нет, спасибо, мэм.

– Уверен? Только испекла.

– Нет, мэм.

– Не против, если я скушаю? – Старушка взмахнула ножом.

– Нет, мэм, что вы. – Гость неотрывно следил за лезвием.

Потом сел и открыл большую кожаную сумку.

Старушка отрезала кусок кекса, положила на тарелку и достала вилку из буфета.

– Уверен? На этот раз, кажись, удался. В прошлый раз получилось паршиво… – Она глянула на бумаги, которые он разложил на столе. – Ты в школе учишься?

– Нет, мэм. Уже отучился. Я собираю анкеты для Отдела потребителей электрической компании Миссури. И хотел бы задать вам несколько вопросов. Можно?

Она вдруг воодушевилась:

– А за правильные ответы мне положен приз?

– Нет, мэм, это обычный информационный опрос. Для учета потребления.

Несколько разочарованная, она села к столу:

– Ну ладно, давай. Спрашивай.

– Имя?

– Первое имя Элнер, второе Джейн, а третье фамилия – Шимфисл.

– Дата рождения?

– Ну, скажем, между 1850-м и 1890-м, где-то так.

Он записал: «Дата неизвестна».

– Мисс или миссис?

– Миссис Уилл Шимфисл, овдовела в пятьдесят три.

– Сколько проживающих в доме?

Она задумалась.

– Пятеро… Кот, я и три мыши.

Он выдавил слабую улыбку, зачернул цифру «5» и поставил «1».

– Род занятий?

Она непонимающе смотрела на него. Он наклонился к ней и сказал погромче:

– Миссис Шимфисл, чем вы занимаетесь?

Элнер долго обдумывала, затем ответила:

– Да просто живу, наверно, чем же еще-то. Разве не все этим занимаются?

– Нет, мэм, я имел в виду, работаете ли вы где-то, вне дома?

– А, тогда ясно, к чему ты клонишь. Ну, в саду понемногу и за курями смотрю. Когда-то я много чего делала во дворе, но теперь муж моей племянницы, Мак, приходит каждую субботу, стрижет траву и кусты подрезает. Норма не велит мне брать в руки ничего острее резинового шланга, так что поливать я поливаю, когда необходимо.