Софи Оксанен - Очищение

— Слушайся.

Девочка подчинилась. Эмалированный таз звякал, вода плескалась, Алиде стояла на том же месте, от нее пахло. Заметила ли Линда ее голые ноги? Она снова как бы отделилась от своего тела, чтобы положить его на постель, и опять вернулась в него, когда почувствовала знакомый соломенный тюфяк под боком. Ингель подошла к двери со словами, что приготовит для нее ванну, когда Линда отправится в школу.

— Сожги одежду.

— Всю?

— Всю. Я ничего им не сказала.

— Знаю.

— Они снова придут за нами.

— Надо отправить куда-то Линду.

— Ханс начнет сомневаться, нельзя дать ему усомниться никогда, ни в чем. Ему нельзя рассказывать.

— Нет, нельзя, — повторила Ингель.

— Нам надо уходить.

— Куда? И Ханс…

В тот осенний вечер они варили мыло. Линда играла с каштановой птичкой и немецкой брошкой матери, натирала до блеска ее синие стеклянные камни, как всегда, отлынивая от чтения букваря. Банки со сваренным накануне яблочным вареньем стояли на столе в ожидании, когда их унесут в кладовку, возле стоял кувшин с отжатым яблочным соком, часть которого была уже разлита по бутылкам. Это был хороший день, первый после проведенной в подвале муниципалитета ночи. При пробуждении Алиде прежде, чем вспомнить о вчерашнем, минуту любовалась на утреннее солнце, вливавшееся в комнату через окно. Хотя никто не пришел за ними после того, как она одна добралась до дому, они вздрагивали при каждом стуке, но так же вели себя и другие люди. В это утро в Алиде затеплилась крупица надежды: может, их наконец оставят в покое, поверят в то, что они ничего плохого не сделали. Дадут им возможность спокойно делать свою работу, заготавливать варенья и консервы. К ним заглянула соседка, она сидела за столом и болтала. Ее бочка с мясом, предназначенным для варки мыла, была украдена и потому они пообещали ей часть своего. Беседа с ней действовала умиротворяюще, она помогала смягчить царившую в кухне атмосферу немого крика. В будничных словах соседки слышалось что-то родное, даже рассказ о судьбе стокилограммовой свиньи, павшей от чумки, звучал по-домашнему тепло. Чумка унесла ее свиноматку, и она была вынуждена заколоть ее, выпустить кровь и засолить мясо. Тем не менее бочка исчезла из погреба в то время, пока Айно гостила у матери.

— Представьте только, сейчас кто-то ест это мясо! Из него должно было получиться мое мыло! — качала головой Айно.

— Это был кто-то посторонний, ведь все у нас в деревне знают, отчего умерла твоя свиноматка.

— К счастью, в этом старом погребе не было больше ничего другого.

Сырье для мыла вымачивали и промывали много дней, и в этот вечер оно наконец кипело в большом котле на тихом огне, и Ингель начала добавлять щелочь. Это была работа Ингель, так как у Алиде не хватало терпения, а Ингель замечательно умела готовить мыло. Куски мыла Ингель всегда были самыми большими и лучшего качества, что неизменно вызывало зависть, но сегодня это не волновало Алиде, потому что это был первый хотя бы чуточку спокойный день. Утром «цветной» Йозеп предлагал свои красители для тканей, которые ему кто-то тайком поставлял с завода Орто, чистый цвет без искажений. Заодно от него они услышали все сплетни про соседние деревни.

И вот мыло в котле пенилось, Ингель деревянным черпаком помешивала варево, Айно болтала о работе на колхозном поле, о том, сможет ли она справиться со все возрастающими нормами. То же самое заботило и сестер, но в тот вечер Алиде решила не огорчаться из-за этого, позже успеет позаботиться о нормах. Беседу женщин прервал визг Линды: она уколола палец острием брошки. Ингель схватила брошь и прикрепила ее к блузке дочери, запретив играть с ней. Линда немного похныкала и прикорнула в углу кухни, куда забралась с каштановой птичкой, так как Ингель напугала ее тем, что брызги от щелочного раствора разъедают кожу. Домашние хлопоты вызвали у Алиде улыбку. Она предложила Линде проводить соседку, которая отправилась на вечернюю дойку коровы. На следующий день та должна была снова прийти к ним. Тогда мыло можно будет уже резать, и она сможет отнести свои куски домой сушиться. Алиде сладко потянулась. Скоро она пойдет вместе с Линдой в хлев кормить скотину, придет на кухню Ханс, чтобы спустить тяжелый котел с печи на пол остывать.

Мужчин было четверо.

Они не постучались. Они вошли в дом, как хозяева.

Ингель как раз добавляла щелочь в котел.

Алиде сказала, что ничего не знает о Хансе.

Ингель вылила в котел все содержимое бутылки.

Мыло вылилось и зашипело на плите.

Она также не сказала, где Ханс.

Не сказала ни слова и Линда.

От плиты поднялся чад, огонь погас, котел пенился.

В муниципалитете Линду отняли у них и куда-то увели.

На потолке в подвале болтались лампы без абажуров. С ними вместе были два деревенских парня, сын старого Лемета и Армин Йоффе, который до прихода немцев перешел на сторону СССР. Ни тот, ни другой даже не посмотрели на них.

В муниципалитете солдаты курили махорку и пили водку. Из стаканов. И утирались рукавом, как принято у русских солдат, хотя и говорили по-эстонски. Им тоже предложили. Они отказались.

— Мы осведомлены, что вы знаете, где находится Ханс Пек, — сказал один из мужчин.

Кто-то, вроде, видел Ханса в лесу. И кто-то из допрашиваемых утверждал, что Ханс был в той же самой землянке, что и он, и в одном с ним отряде.

— Мы вас сразу же отпустим домой, как только вы скажете, где прячется Ханс Пек.

— У вас такая очаровательная дочка, — добавил другой.

Ингель сказала, что Ханс умер. Убийство с целью ограбления в 1945 году.

— Как зовут вашу дочку?

Алиде сказала, что Ристлан Хендрик, друг Ханса, видел случившееся. Ханс и Ристлан ехали на лошади по дороге, внезапно на них напали и убили Ханса. Ингель начала нервничать. Алиде почувствовала это, хотя внешне ничего не было заметно. Ингель стояла прямо и держалась независимо. Какой-то мужчина все время расхаживал позади них. Ходил и ходил, а другой ходил по коридору. Звук поскрипывающих сапог.

— Как зовут эту вашу красивую девочку?

Линде исполнилось всего лишь семь.

— Скоро мы будем задавать те же вопросы вашей дочке.

Они молчали. И тогда в комнату вошел новый человек. И тот, кто их допрашивал, сказал вошедшему:

— Иди и поговори с девочкой. Глупышка, она ничего не сказала. Не трать понапрасну время. Выкрути лампочку, только осторожно, не обожгись. Или нет. Приведи ее сюда. Потом нагнешь ту лампу, и тот провод так, чтобы она доставала до стола. Положим девочку сюда на стол и после этого…

Мужчина только что поел, еще дожевывал. Руки и рот блестели от жира. Двери отворялись и закрывались, сапоги стучали, кожанки скрипели. Стол передвинули. Привели Линду. На ее кофточке не было пуговиц, она придерживала ее руками.