Андрей Дьяков - Тени Пост-Петербурга

– Ну, что там? – шепнул Дым, примостившись рядом. – Видно кого-нибудь?

Со своей позиции Глеб не наблюдал ничего необычного. Все та же картина запруженной льдом улицы, легкая рябь бежит по воде…

Рябь? От чего? Вот шевельнулась, покачнувшись, ледяная глыба, за ней еще одна… А затем все трое увидели наконец показавшуюся на поверхности метровую башку морского гада. Следом, плавно изгибаясь и подставляя рассветным лучам маслянистые бока, тянулось бесконечное, с автофургон длиной, туловище.

Змея… Огромная, обманчиво медлительная и пугающе грациозная в своем неспешном заплыве… Правда, от вымершего прародителя эта красотка отличалась не только размерами. Вдоль всего туловища, начиная с головы, тянулся частокол соединенных тончайшей перепонкой шипов, образуя нечто наподобие плавника. А на самой морде, вызывая подсознательное отвращение, топорщились шевелящейся бахромой розоватые нити усов-щупов.

Высунув из воды приплюснутую голову, мутант в раздумьях застыл посреди улицы. Неужели учуял добычу в каменных джунглях заброшенного города?

– Здоровый, гад… Представляю, если б эта страхолюдина нам немного раньше повстречалась, когда мы на плоту барахтались! – Дым передернул плечами. – Может, вальнем гада, на всякий пожарный?

– Тише, Гена! – шикнул Таран. – Мы не от этой змеюки здесь прячемся.

В ответ на немой вопрос приятеля сталкер кивнул в сторону соседнего здания. Лишь теперь Дым, а следом и Глеб рассмотрели жмущееся к бетонному карнизу тело. Вроде бы и человек, но серая, слегка отливающая серебром кожа, шишковатые наросты на голове и отсутствие какой бы то ни было одежды, кроме подобия плетеного баула на лямках за спиной, заставили в этом усомниться. Вот незнакомец шевельнулся, переползая подальше от края, и теперь, в свете восходящего солнца, стали отчетливо видны вполне человеческие руки и ноги. Правда, неестественно длинные и широкие ступни больше походили на ласты, а осиная талия слишком уж диссонировала с широченной грудью и длинными руками – телосложением прирожденного пловца.

К изумлению путешественников, серый человек вдруг резко обернулся, словно почувствовал присутствие чужаков. Случилось это настолько внезапно, что Дым не успел укрыться за выступом и встретился с незнакомцем взглядом. Тот весьма бурно отреагировал на зеленокожего мутанта, издав нечто среднее между криком и протяжным горловым бульканьем. Змей тотчас замер, идентифицировав, наконец, источник дразнящего запаха, а затем медленно двинулся навстречу обнаруженной жертве. Мокрые чешуйки блестели на свету, тело мутанта, поднимаясь с глубины, грациозно перетекало на ступени выраставшего из воды лестничного марша и кольцами стелилось по влажному бетону. Хищник готовился к стремительной и беспощадной атаке.

Серокожий, уже не таясь, пятился задом, аккуратно ступая меж каменных обломков и торчавших из-под снега арматурных прутьев. В руке он сжимал копье с костяным наконечником, одного взгляда на который было достаточно, чтобы сделать неутешительный вывод – в схватке с огромным морским гадом примитивное орудие вряд ли станет весомым аргументом. Спасти бедолагу теперь могли только спешное бегство и нерасторопность змея, ставшего вдруг жутко неуклюжим вне пределов родной для себя стихии.

Копье с треском переломилось пополам, когда челюсти монстра с неожиданной прытью сомкнулись на тонком древке. Лишившись единственного оружия, незнакомец отскочил от бесновавшегося морского гада и, очень некстати споткнувшись о ржавый остов велосипеда, кубарем покатился по изломанной панели межуровневого перекрытия. Змей подался вперед, хищно приоткрыв пасть. Толстый хвост в нетерпении молотил по ступеням, выбивая бетонную крошку. Неизвестно, чем бы закончилось противостояние двух обитателей нового мира, если б не загремевшие из засады выстрелы. Трескотня «Бизона», отрывистый лай «калашникова» и мерное уханье «Утеса», слившись воедино, отдавались в ушах безудержным оглушительным стаккато. Туловище мутанта свернулось в немыслимый узел, несколько раз проскребло по стенам шершавым чешуйчатым брюхом и, опав на манер сдувшейся колесной камеры, затихло бесформенным клубком сине-зеленой подрагивающей плоти.

Голова монстра, простреленная сразу в нескольких местах, истекала густой черной кровью прямо на ступени лестничного пролета. Спасенный незнакомец осоловело озирался, донельзя напуганный поднявшимся грохотом. А с близлежащих крыш, балконов и прямо из мутной воды выбирались к месту происшествия соотечественники загадочного недочеловека. Все как один – плечистые, долговязые, с двумя продольными щелями вместо носа и розовеющими под скулами складками жабр.

– Я все в толк не возьму, люди это или нет? – Дым пристально разглядывал чужаков. – Уж больно на рыб похожи.

– Амфибии, судя по жабрам, – Таран закинул автомат за спину, поднимаясь в полный рост и демонстративно показывая пустые руки.

– Амфибии? Это как?

– Это значит, и на суше, и в воде способны жить, – припомнил Глеб познавательные беседы с Авророй. – Как тритоны.

– Хм… А ведь и правда, «тритоны», – ухмыльнулся сталкер. – Рыбохвостые сыновья древнегреческого бога, вестника глубин…

– Чьи сыновья? – озадаченно переспросил Геннадий, вслед за приятелем покидая укрытие.

– Не забивай голову, – отмахнулся Таран. – И ствол не зачехляй пока. А то мало ли как оно обернется…

На появление чужаков племя отреагировало с опаской и любопытством, но без проявления враждебности. Спасенный мутант первым проковылял к странной троице и, издав серию булькающих звуков, указал на поверженного монстра.

– Чего это он? – недоверчиво буркнул Дым.

– Погоди, Гена, не встревай.

Сталкер подчинился приглашающему жесту незнакомца и, приблизившись к туше змея, потянулся к чехлу на поясе.

– Ах, черт, нож-то свой я комдиву подарил…

Дым с готовностью протянул командиру увесистый тесак. При приближении гиганта тритоны испуганно отпрянули, но быстро успокоились, не выявив в его действиях угрозы. Таран примерился и, коротко рубанув по туше, в несколько точных ударов срезал солидный шмат слизистого мяса.

– И что ты с этой дрянью делать будешь? – Геннадий лыбился во весь свой щербатый рот. – Сожрешь в знак дружбы народов?

– Притухни, говорю! – зашипел сталкер. – Иначе тебе скормлю, если варежку не захлопнешь.

Демонстративно кивнув переговорщику, он отошел к своим, аккуратно положив добычу на ступеньку. Тритоны, на время потеряв к незнакомцам интерес и окончательно успокоившись, принялись деловито разделывать труп морского гада и набивать мясом объемные сетки-баулы и заплечные корзины, точь-в-точь такие же, как и у первого встреченного путешественниками охотника.