Теодора Димова - Матери

почему?!

почему?!

почему?!

почему?!

я останусь глубоко-глубоко в вашем сердце, ищите меня там, только там вы найдете меня по-настоящему

ее длинные пальцы, побледневшее лицо, Явора, смертельно бледная на их месте встречи, с опущенными глазами, не верящая в то, что надвигалось — и они вокруг нее, стадо вокруг своего пастуха, каждый с задавленным криком в горле, плотно прилепившиеся друг к другу, стена вокруг Яворы, стена колодца, в который Явора будет сброшена, Явора, сброшенная в этот своеобразный колодец из их тел, Явора — единственная, Явора — любимая

ты не имеешь права так поступать с нами, Явора, первым произнес витающие в воздухе слова Александр, он первый произнес эти слова

она побледнела еще сильнее, я два года была с вами, Алекс, два года, а это страшно много дней, вы уже знаете всё, вам придется с этого момента жить самим, самим понимать, все постигать своим умом, смотреть через свою жизнь — так, как я учила вас смотреть

но Явора… и Андрея расплакалась первая, Явора, ее голос сломался так же, как только что срывался голос Яворы, словно ветка, которую обломили навсегда, Явора…

и Андрея на коленях сползла на землю, обхватив голову руками… Явора… что ты делаешь… не надо…

и едва сдерживаемая мука вырвалась из их горла, тайный вопль — из их лиц, их глаз, их рук

совершенно неправдоподобной была эта сцена в одном из скверов в центре Софии. Под вечер, посреди притихшего города, безлюдных улиц и все еще теплых тротуаров, под легким ветром, свежим и ласковым

неправдоподобно, что эти дети плакали о Яворе, ведь Явора была с ними, а теперь бросала, и они расставались с Яворой

неправдоподобно, что они знали Явору, что она принадлежала им, а теперь вот они расстаются, прощаются с ней, подчиняясь ее воле

я хочу, чтобы вы запомнили, снова заговорила Явора, на свете много любви, много, очень много любви, она — везде, нужно только не проспать ее, любви хватит на всех

сейчас Явора плакала вместе с ними. Они были совсем близки к тому, что должно было случиться

вместе с сумерками, с исчезновением солнца, с помутнением света, с судорогами еле сдерживаемых криков в их глотках, с их телами, телами зверей, стеной окружившими Явору, вместе с уверенностью, которая разливалась в беседке, как паутина из металла, сковывая и подталкивая их к тому, что должно было случиться

они не в силах в одиночку нести свой крест и идти дальше — без Яворы

они не смогут справиться со своим кровообращением — без Яворы

им не хватит воздуха — без Яворы

ни радость, ни свет не придут к ним больше — без Яворы

Явора была лучшей и большей частью каждого из них, они не могли позволить ей их бросить, не могли остаться без самих себя, не могли остаться без своей лучшей и большей части

это невозможно, Явора, сказала совсем тихо Калина, подавив свои крики, свою безутешность

это невозможно, Явора, повторил Деян, он сказал это очень тихо, почти никто не услышал его, но все почувствовали его слова, он сказал это так, как говорил Бояне, когда они прикасались друг к другу лбами, носами, губами

это невозможно, Явора, сказала Андрея, потерявшая свою последнюю опору, она оставалась одна в абсолютном мраке безумия своей матери, в котором уже не различала предметов — только катастрофы

это невозможно, Явора, на самых низких нотах своего голоса произнесла Дана, сказала с присущей ей категоричностью, с которой говорила всегда, сказала так, словно Явора была ребенком, а они — многоголовыми ее родителями, словно Явора провинилась, совершила что-то недопустимое, не имея на это права, и поэтому должна быть наказана

это невозможно, Явора, подтвердил Александр своим глубоким, плотным, мужским голосом, Александр, который был не в силах вынести еще одну утрату

ты не можешь уйти от нас, Явора, промолвила Лия, ее крылья поникли, ниточки в них опять порвались

ведь ты не уйдешь, да? повторил Никола басом, поправляя очки, их стекла запотели, он почти не видел Явору.

Они стояли в беседке, окружив ее плотным кольцом. Стояли рядом друг с другом, не шевелясь. Ночь, темнота уже спустилась над городом, уличные фонари зажглись, уличные кошки носились в кустах, уличные проститутки заходили в питейные заведения в ожидании конца матча, когда их клиенты вырвутся наконец-то из его душных объятий. Явора сжимала виски руками, она ощущала свой пульс в венах лба, считала свой пульс — перед казнью.

Ты ведь не сделаешь этого, Явора, да? Скажи, что не бросишь нас, снова проговорил своим глубоким, плотным, мужским голосом Алекс, Алекс — худой и высокий, сутулый, с впалой грудью и поникшими плечами, он был такой хрупкий и весь как бы вытянутый вверх, что его плотный голос казался чужим, он как будто говорил голосом другого человека. Ну вот, начинается, подумала Явора. Начинается, и громко сказала: я вам всё рассказала, всё дала, вы всё видели. А теперь дайте мне уйти. Она была такой беспомощной и слабой среди них, как птичка. Когда это начнется, то продлится совсем недолго, сказала себе Явора. И закончится очень быстро.

Нельзя так играть с нами, Явора, спокойно и ясно заявила Дана и шагнула вперед на полшага, все остальные последовали за ней, и круг замкнулся.

Ты использовала нас в своем эксперименте, да? Все нас предупреждали, что ты такая, сказала Лия, в ее голосе было ехидство и вызов. Это был глухой и темный голос, голос, который не мог кричать.

Ты думаешь, что так можно? — пригреть кого-то, а потом выбросить? Ты думаешь, что мы это стерпим? Что сможем тебя потерять? совсем тихо спросила Калина.

Явора смотрела вниз, обхватив голову руками, вот сейчас, сейчас

Андрея взяла ее за руку

Андрея стала трясти ее руку и кричать

ты нас обманула! предала! ты врала нам!

и это был знак, пароль с неба,

который превратил их в стаю собак

обманщица! предатель! лгунья!

стая озверевших собак

они кружились вокруг своей жертвы

Явора! Явора! Явора!

ты не смеешь так поступать с нами, Явора!

ты не можешь нас бросить!

не можешь уйти

не можешь отнять себя у нас, Явора

после всего, что было

и они начали толкать Явору, бить ее по плечам и рукам — сначала ладонями, потом кулаками, они стали бить ее кулаками — в грудь, в живот, кто-то дал ей пощечину, кто-то дернул за хвостик, и волосы выплеснулись на лицо, закрыв ей глаза, которые испуганно вглядывались в их лица, ее глаза не понимали, не могли взять в толк, они ни о чем не молили, глубокие и прозрачные глаза животного, которому было страшно

они повалили Явору на землю

и пинали ее своими огромными кроссовками

а девочки дергали, били кулаками

Явора! Явора! Явора!

ты не можешь приходить и уходить, когда тебе вздумается, Явора!