Эрих Кош - Избранное

Море было спокойное, поднимавшийся бриз чуть морщил рябью голубую его гладь. На ней чьей-то сорванной шапкой, подпрыгивая на мелкой волне, уплывал поплавок.

— Саша! — крикнула она. — Где ты, Саша! Вылези ты, ради бога, вылези же наконец!

Он не мог ее слышать. И тем более ответить ей снизу, из воды. Только отзвук ее крика вернулся к ней, отраженный скалами. Она ринулась к мотору, по какому-то наитию дернула наугад за шнурок и, подгоняемая страхом, полетела к родным берегам. Одна, с сетью на носу, в которой еще трепыхался, умирая, большой скат. Забытая каракатица, выглянув одним глазом из-под дощатого настила на дне лодки, попыталась достать ее ногу щупальцем и снова забилась в темноту своего влажного убежища.

Когда примерно час спустя напуганные жители маленького рыбацкого селения, вооруженные крюками и баграми, двумя лодками двинулись на поиски сетей и приезжего, они еще издали заметили белый поплавок, который мотался под бризом по Маслиновой бухте.

Приезжего «оригинала» они увидели, когда поймали поплавок и вытащили начало сети. С неторопливой медлительностью выходил он из моря. Он стоял в воде, опустив руки по швам, точно воин, застыв по стойке «смирно». Обращенный лицом кверху, открытыми глазами он укоризненно смотрел на своих спасителей, так непростительно поздно пришедших ему на выручку. Мелкая волна, подгоняемая ветром, плескалась, перекатываясь через него и перебирая его волосы, как траву на прибрежных камнях.

Длинными крюками рыбаки отцепили от скалы нижнюю веревку снастей и потащили их в лодку. Вместе с сетью всплыл на поверхность и он и, перегнувшись, упал лицом в воду. Его подхватили под мышки и втащили в лодку. Правая нога у него запуталась в сети: нейлоновая веревка, прорезав кожу, вонзилась в тело до костей, затянутая вокруг щиколотки петлей его отчаянными попытками вырваться из нее и дотянуться головой до поверхности.

До расследования отвязывать его не стали. Положили на снасти на носу, рядом со скатом и прочей еще не выбранной рыбой и, не имея ничего другого под руками, накрыли той же сетью. Он смутно различался под ней, уже покрытый мертвенной желтизной.

Все произведения, включенные в настоящий сборник, опубликованы на языке оригинала до 27 мая 1973 г.

Произведения, отмеченные знаком *, были опубликованы в переводе на русский язык до 1 июня 1973 года.

Стадион и парк в одном из центральных районов Белграда.

Ерих Кош, Taj проклети занат списателски, Нови Сад, «Матица Српска», 1965, с. 48.

Ерих Кош. Taj проклети занат списателски, Нови Сад, «Матица Српска», 1965, с. 65.

Подробнее о сатирических романах Э. Коша см. статью И. Радволиной «Большая забота „маленького“ человека», журнал «Иностранная литература» № 6, 1972 г.

Члены антифашистской молодежной организации. — Здесь и далее примечания переводчиков.

Сельскохозяйственные кооперативы.

«Пополо д’Италиа» есть? (итал.).

Газетами не торгуем (итал.).

Источник, родник (турецк.).

Здравствуйте!.. Доброе утро (турецк.).

Добрый вечер! (турецк.).

Житель приморского города Боки Которской.

— Когда должен родиться ребенок?

— Родился ребенок? (итал.).

«Моя жена, мои дети» (итал.).

Змай Йованович, Йован (1833–1898) — видный сербский поэт XIX века.

Абрашевич, Коста (1879–1904) — сербский пролетарский поэт.

Одна из центральных площадей Белграда.

Имеется в виду Вук Караджич — великий сербский просветитель, составитель азбуки и лексикографического словаря.

Перевод Н. Холодковского.

Омерзение (франц.).

Я больше не могу! Я больше не могу! Смилуйтесь, ради бога. Разве вы не видите, что я умираю! (итал.).

Окорок особого копчения.

Перевод Н. Холодковского.