В. Виджани - Мечта

— И чё? — Она простодушно захлопала глазами.

— А то! Ты их с земли насобирала, и больше двух дней они не пролежат! — авторитетно заявил Андрей. — Небитые есть?

— Ну, есть! Только они дороже будут!

— Тащи! — Он надкусил яблоко и, сморщившись, сплюнул. — Я ж говорю — обман налицо.

Девчонка шмыгнула во двор и вынесла другое ведро. Андрей рассчитался, пряча улыбку, и, аккуратно высыпав плоды искушения на заднее сиденье, поехал дальше. Не все люди живут в столицах, и пишут маслом тоже не все, и от этого они не хуже столичных, просто другие — от них пахнет парным молоком, свежим хлебом или яблоками… Он улыбнулся. А наивные попытки обмануть скорее умиляют, чем вызывают раздражение.

@

Ее не было на связи два дня. Внутри росло беспокойство. Андрей отмахивался от него, приводя самому себе всевозможные доводы — она могла заболеть, внезапно уехать к матери, получить, например, срочный заказ, да мало ли что.

Проезжая через мост, он увидел мальчишек, сооружающих на песчаном берегу шалаш из подручных материалов. Съехал с дороги и остановился, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Затем, подумав немного, достал телефон и набрал ее номер. Пока шло соединение, он разулся и, закатав штанины, вошел в воду.

— Привет, Андрюша, — обрадовалась она, — я жутко соскучилась. Ты даже представить не можешь КАК! Разрешаю поставить тысячу восклицательных знаков.

— Привет, — сухо поздоровался он. На душе отлегло: бодрая — значит, здорова. Это главное.

— А я была в нашем знаменитом подвале, — похвасталась она.

— Не понял, в каком подвале? — переспросил он.

— На прошлой неделе позвонил мой бывший сокурсник. Я тебе о нем рассказывала. Предложил поучаствовать в одном небольшом проектике. Дань юности. Я согласилась не раздумывая.

— И что за проект?

— Каким-то чудом в Москве собралась наша «Могучая кучка», еще со времен альма-матер. Я же тебе говорила! Помнишь?

— Ты что-то путаешь! Не говорила.

— Ну что ты, Андрюша!

— Я пока не жалуюсь на память! — замороженным голосом произнес он и вздохнул.

— Ну что ты вздыхаешь? Хочешь сказать, это у меня не все нормально с памятью? — Она сразу сникла и обиделась.

— Я ничего не хочу сказать. Просто ты мне ничего не говорила ни про ваш «проектик», ни про подвал. Рассказывай дальше. — Внутри что-то царапнуло, рождая подозрение в откровенном вранье. Но она никогда до этого не лгала: или не умела, или была потенциальной правдисткой. Есть такие люди, тут нечему удивляться.

— Ну, слушай. Мы, сообщество диких художников-авангардистов по призванию и определению, решили встретиться в старом логове. И я опять выпала из жизни, только на этот раз в другое измерение и в другое пространство.

Он слушал ее и наблюдал за играми загорелых до черноты мальчишек.

— Я рад, что тебе было весело. — Говорить было не о чем. Главное, ничего из ряда вон не случилось.

— Прости, Андрюша… — она перешла на шепот, — я попала в прошлое и… растерялась. Если честно, совсем не весело. Просто впечатления… институт — запахло весной в конце лета.

Стайка мальков резвилась возле ног, задевая лодыжки скользкими прохладными боками. Андрей замер, боясь их спугнуть.

— Я понял — ты одержимая.

— Наверное… я скучаю… По настоящему искусству! Вот, вернулась домой, пропахшая красками, и руки в гипсе. — Она рассмеялась.

— Почему в гипсе? — испугался он.

— Мы ваяли… гипс — материал скульптуры.

У него отлегло от сердца.

— Тебе повезло родиться в столице. В другом месте ты зачахла бы.

— Прости, не поняла.

— Продолжай, мне интересно.

Его голос осип, и ему показалось, что она догадается, но Ева улыбнулась:

— Тебе правда интересно?

Мальки исчезли так же внезапно, как появились, стоило на секунду оторвать от них взгляд… Андрей вышел из воды и присел на отполированный добела камень.

— Мы делали слепки рук. А композиция представляет собой стену, покрытую газетными листами, афишами, рекламными флаерами и фотографиями — всем тем, что может символизировать информационное поле… всё, о чем говорит мегаполис…

— А клавиатура, наверное, занимает центральное место, — перебил он ее, и она рассмеялась:

— Я написала там очень важные слова. Тебе. Не спрашивай какие. Боюсь, не воспроизведу сейчас. Но ты их обязательно услышишь.

— Теперь я знаю, зачем Бог даровал мне большие уши. — Андрей повертел головой, глядя на свою тень.

— Руки — самое главное! Там из стены вопрошают, танцуют, молятся, плачут и смеются человеческие руки. Их много… очень… я не знаю сколько, не считала… — Она говорила в запале, перепрыгивая через слова. — Теперь среди множества других есть и моя рука, а рядом — твоя. Я уверена, что у тебя красивые кисти… рук.

— Красивые?.. Ни маникюра, ни лака… полный, как его… моветон. Жаль, что ты не слышишь меня. — Андрей с интересом стал разглядывать свою руку.

— Но ты же не метросексуал! От таких я бегу. Руки передают информацию… вернее, их прикосновения, ведь не все люди красноречивы? А еще я подумала о том, что моя рука могла бы перевернуть твою страницу и… мы никогда бы не познакомились. — Ее голос дрогнул.

— Возможно, наша встреча была логическим завершением каких-то не связанных на первый взгляд событий… И я не исключаю, что эта цепочка начала выстраиваться в день нашего появления в Интернете. Например… если бы в детстве меня пугали ведьмами или, скажем, развратные девицы привили бы мне в подростковом возрасте какой-нибудь комплекс, мое знакомство с Марго вряд ли состоялось. — Он запнулся и спросил: — Так вы закончили работу?

— Пока нет. Все дело во мне… впрочем, как всегда. Я подумала, что там чего-то не хватает… Мне нужна моя Ведьма, я совсем беспомощна без нее… Но она виртуальная, поэтому с ней сложнее… Зато все понятно!

— Вот как? Прямо треугольник какой-то… Не понимаю, зачем она тебе? Ты не думала об этом?

— Я не хочу думать дурно о ней… и не хочу ее терять. Ведь к потерям нельзя привыкнуть.

— Нельзя. Согласен. Но потеря — не самое плохое, что может случиться в жизни. Гораздо страшнее обман или предательство. Часто потеря оказывается единственно правильным решением, и мы долго помним о ней… А через много лет эти воспоминания могут вызвать, как ни странно, положительные эмоции.

— За меня теперь раздает Ведьма, нисколько не заботясь о тех, кто получает от нее авансы и кредиты в преданности, одаривая давно забытыми эмоциями… Поэтому я пришла за ней.

— Странно… я думал, вы друг без друга никуда. Иногда я вижу, как она молча стоит у тебя за спиной и показывает мне язык. — Андрей взглянул на часы и не спеша пошел к машине.

— Когда собирали каркас нашей конструкции, у меня возникло ощущение, будто я вхожу в тайное сообщество небожителей. У меня всегда возникает подобное ощущение, когда я рисую.