Филип Дик - Голоса с улицы

Не успел Хедли оглянуться, как лекция закончилась. Повсюду теснились люди, окружая со всех сторон. Похолодало: прошло уже много времени. Хедли неуклюже встал и начал проталкиваться между ними, думая лишь о том, что необходимо попасть в зал, испытывая настойчивое желание пробраться через дверь к Теодору Бекхайму. Хедли был уверен, что, стоит добраться до него, и чернокожий великан возьмет к себе Пита – в этом Хедли не сомневался. Если только дойти до Бекхайма, все будет хорошо. Зал, разумеется, опустел: толпа уже вышла оттуда. Хедли заглянул внутрь, пока мимо бочком проходили люди, и его потряс вид пустой сцены с трибуной, на которой только что выступал Бекхайм.

– Где Бекхайм? – спросил Хедли у крупной женщины средних лет с охапкой брошюр.

Та покачала головой.

– Понятия не имею.

Хедли немедля поспешил вниз по лестнице, внезапно уверившись, что Бекхайм уже ушел. Стюарт добрался до тротуара и стал озираться в отчаянных поисках, мечась из стороны в сторону и не замечая окружающей плотной толпы.

У обочины стоял длинный четырехдверный седан «крайслер» светло-бежевого цвета. Хедли сразу догадался, что это машина Бекхайма, и, охваченный волнением, помчался к ней. К машине пробиралась кучка людей – белых и негров: одна дверца открылась, и туда села пожилая женщина в тяжелой шубе.

А вслед за женщиной – Бекхайм.

Вокруг Хедли толкались и пихались люди, но он, не замечая их, ссутулив плечи, прокладывал себе дорогу к желтому «крайслеру» на обочине. Стюарта охватил страх: мотор уже включился, и машина вот-вот должна была тронуться с места. Белый мужчина уселся за руль, посигналил и махнул людям, чтобы они ушли с дороги. С ослепительным хлопком вспыхнули фары: Хедли поморщился, быстро нагнул голову и стал протискиваться сквозь толпу.

Прямо перед ним выросла фигура, которая не пожелала отойти в сторону. Его схватили чьи-то руки, и закричали, завопили пронзительные голоса. Он стряхнул руки и, вырвавшись на свободу, снова пихнул фигуру, но та не сдвинулась с места.

– Стюарт! – завизжала она – это была Лора Гоулд. С обезумевшим лицом и растрепанными волосами, она преграждала ему путь, подняв руки и наваливаясь всем своим грузным телом. – Стюарт, что ты здесь делаешь ? Эллен тебя обыскалась – мы знали , что найдем тебя здесь!

Из-за спины Лоры выскочил Дейв Гоулд. Он схватил Хедли за пальто и потащил от обочины обратно к зданию – подальше от скопления народа вокруг «крайслера».

– Где тебя черти носили? – говорил он на ходу. – Хедли, ты спятил – что с тобой? Где ребенок – с ним все нормально? Что за хрень ты затеял?

Хедли вырвался.

– Отпусти меня, – сказал он неразборчиво.

Дейв Гоулд продолжал нетерпеливо его тянуть. Люди вопили и наступали друг другу на ноги, сердито пихались. Машину уже атаковали со всех сторон. Водитель непрерывно сигналил, пробираясь сквозь толпу, заполонившую проезжую часть. Темноту прорезали яркие лучи фар. Ропот и крики заглушались гулом двигателя и шелестом шин.

– Что с тобой творится? – заорал Дейв Гоулд. – Ты чертов придурок – перестань себя так вести!

Лора задрожала от дурного предчувствия.

– Отпусти его, – заорала она с остекленевшим взглядом. – Осторожно, Дейв. Сейчас что-то случится.

– Замолчи, – рявкнул на нее Гоулд. – Какая муха тебя укусила, Хедли? Ты идешь с нами или нет? – Он дернул Хедли за рукав. – Пошли туда, где можно хотя бы отдышаться. Я хочу поговорить с тобой.

– Убери от меня свои жидовские руки, – сказал Хедли не своим голосом.

Черты лица Гоулда расплылись, но затем медленно восстановились.

– Ты под воздействием того мудака? – спросил он.

Хедли ударил его вслепую. Лора вскрикнула, очки Гоулда слетели на землю, а сам он попятился, размахивая руками.

– Уходи, Дейв! – завизжала она.

Гоулд упал и покатился, но затем с трудом все же встал на ноги. Наклонив голову, он, словно бык, бросился на Хедли. Его жилистое тело врезалось в Стюарта, и какое-то время они боролись. Хедли ощущал перед собой горячее, слюнявое пыхтение Гоулда, который беспорядочно размахивал кулаками, пытаясь до него дотянуться. Хедли задыхался под его разъяренной дерущейся тушей. Лягался, откатывался, отчаянно отбивался. Он ничего не видел – лишь вздымающиеся силуэты, скучившиеся тени вокруг… Каждый вздох вызывал боль в глотке и легких.

Вцепились чьи-то руки. Где-то вдалеке завыли сирены. Хедли споткнулся, и его стащили на мокрый асфальт. Голова ударилась обо что-то твердое: из глаз полетели искры, будто от наковальни. В мозгу раздался и прокатился эхом ошеломительный лязг : на целую вечность опустилась чернота, и он лишь смутно воспринимал отдаленные силуэты. Его пнули, ударили кулаком по лицу. Он ухватился за этот кулак, сумел наполовину подняться. Ослепший, с текущей по щекам кровью, с порезанными и ушибленными руками, Хедли побрел прочь, во что-то уперся, но затем прорвал кольцо из обступивших фигур.

Затем наступил смутный период с бегом и остановками, когда он переводил дыхание и прислушивался. Людей вокруг больше не было. Темные улицы, звезды над головой. Безмолвные дома и магазины. Парочка машин. Он уселся на бордюр и вытащил носовой платок, чтобы вытереть кровь с расквашенного носа.

Хедли был в ужасном состоянии. В голове все еще звенело, и сильно болел правый бок. Наверное, сломалось ребро.

Он зашел на бензоколонку и пробрался в мужской туалет. Сняв пальто, умылся над блестящей раковиной. Промокнул ладони и руки бумажными полотенцами, затем сел на один из унитазов, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.

Набравшись сил, высушил лицо и откинул назад влажные волосы. Напялил свое грязное, порванное пальто, разгладил, как мог, рубашку и вышел из мужской уборной.

Пока он шел по Фримонт-авеню, его пронизывал ночной холод. Десять минут спустя он отпер входную дверь «Современных телевизоров» и направился к лестнице в подвал.

Когда появился Хедли, шестеро игроков в покер оглянулись в изумлении. Фергессон опустил свои карты и встал.

– Где тебя черти носили? – спросил он, окинув взглядом разбитое лицо и испорченную одежду Хедли.

Хедли крепко ухватился за дверной косяк.

– Я хочу получить свои деньги.

Фергессон пробрался сквозь задымленную комнату к Хедли.

– Ты пьян? – Он побелел, увидев, что из расквашенного носа Хедли течет кровь, капая на подбородок и воротник. – Боже правый, что стряслось?

– Видать, кто-то его грабанул, – негромко сказал Джек Уайт. Все встали и молча подошли.

– Отдайте мои деньги, – повторил Хедли и стал подниматься обратно по лестнице. – Я заработал их. Они мои.

– Он имеет в виду зарплату, – пояснил Джек Уайт.

Фергессон направился за Хедли вверх по лестнице.