Гийом Мюссо - Завтра

Но теперь, когда Кейт умерла, какой смысл был в таком большом доме? Дом остался живым мучительным напоминанием о ней. Убранство дома, мелочи, даже запахи — ароматических свечей, палочек, саше, — все было связано с Кейт. Все здесь напоминало Мэтью о жене, и ему казалось, что Кейт стала этим домом, и у него не было ни воли, ни желания с ним расстаться.

Но воспоминания не покидали только нижние этажи дома, верх оживила своим присутствием Эйприл, арендовавшая верхний этаж — просторную спальню, ванную комнату, гардеробную и небольшой кабинет.

На втором этаже находились комната Мэтью, комната Эмили и еще комната малыша, появление которого они с Кейт не собирались откладывать слишком надолго. На первом они оставили открытое пространство, служившее и кухней, и гостиной, и столовой.

Мэтью, медленно выходя из оцепенения, заморгал глазами, стараясь прогнать тягостные мысли. Он спустился в кухню, где они так любили утром завтракать, а вечером рассказывать друг другу, как прошел день, сидя рядышком возле стойки. Он достал из холодильника упаковку светлого пива, откупорил бутылку, вытащил из кармана блистер с анаксиолитиком [8] Психотропные лекарственные средства, самые распространенные транквилизаторы, снимающие тревогу и страх. и запил таблетку глотком «Короны». Лечебно-алкогольный коктейль. Другого средства быстрой отключки и сна он пока не нашел.

— Эй, красавчик, поосторожнее с такими смесями, они тебе могут сильно навредить, — окликнула его Эйприл, спускаясь по лестнице. Она собиралась провести вечер с друзьями и была, как всегда, ослепительна.

На умопомрачительных каблуках в шикарном эксцентричном наряде — прозрачная бордовая блузка с вышивкой на манжетах, кожаные блестящие шорты, темные колготки и темный жакет с подхваченными ремешком рукавами. Свои роскошные волосы Эйприл подобрала в шиньон, на лицо нанесла тональный крем с перламутровым отливом, благодаря которому особенно выразительно смотрелись ее кроваво-красные губы.

— А ты не хочешь пойти со мной? Я в «Выстрел», новый паб неподалеку от набережной. Там такая свинина, убиться можно! А мохито! Нет слов! И сейчас там ужинают самые красивые девушки нашего города!

— А Эмили? Я оставлю ее одну?

Эйприл тут же отмела возражение:

— Попросим посидеть с ней дочку наших соседей. Она всегда готова поиграть в няню.

Мэтью, не соглашаясь, покачал головой:

— Нет, спасибо. Я не хочу, чтобы моя маленькая дочь проснулась через час, разбуженная дурным сном, и обнаружила, что отец ее бросил, потому что захотел выпить мохито в баре лесбиянок и сатанистов.

Всерьез огорченная Эйприл поправила широкий браслет с пурпуровыми арабесками.

— «Выстрел» вовсе не бар лесбиянок, — немного нервно возразила она и настойчиво прибавила: — Мэтт, я говорю совершенно серьезно: тебе нужно выходить, видеть людей, постараться снова нравиться женщинам, заниматься любовью…

— Влюбиться? Мне? Как ты себе это представляешь? Моя жена…

— Я не говорю о чувствах, — оборвала она его. — Я говорю о постели. О телесном удовольствии, освобождении, чувственности. Могу тебя познакомить со своими подружками. Сердечные девушки и хотят только немного поразвлечься.

Мэтью взглянул на нее, как на инопланетянку.

— Все поняла и больше не настаиваю, — отступилась Эйприл, застегивая пиджак. — А ты никогда не задумывался, одобрила бы твой образ жизни Кейт?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Если предположить, что она смотрит на тебя сверху, то что она думает о твоей жизни?

— Нет никакого сверху! Не хватало, чтобы и ты изрекала подобные благоглупости!

Эйприл не обратила никакого внимания на возражение «философа».

— Подумаешь! Я сама тебе скажу, что думает о твоей жизни Кейт! Она не хочет, чтобы ты застревал на месте, а хочет, чтобы ты взял себя в руки, встряхнулся, снова зажил полной жизнью!

Гнев перехватил горло Мэтью.

— Как ты можешь говорить от ее имени? Ты ее не знала! Ты ее даже не видела!

— Это правда, — согласилась Эйприл, — но мне кажется, ты полюбил свое горе и всеми силами его растравляешь, потому что боишься, что иначе потеряешь связь с Кейт и…

— Уймись! Доморощенный психолог из женского журнала! — взорвался Мэтью.

Обиженная Эйприл не пожелала отвечать и ушла, хлопнув дверью.

Оставшись в одиночестве, Мэтью устроился на своем любимом маленьком диванчике. Выпил залпом бутылку пива, вытянулся и стал массировать себе веки.

«Черт знает что, право!..»

У него не было ни малейшего желания заниматься с кем-то любовью, прикасаться к чужому телу, целовать чужое лицо. Ему хотелось быть одному. Он не искал ни понимания, ни утешения. Да, действительно, он хотел лелеять свою боль, свое горе со своими верными анаксиолитиками и любимой «Короной».

Стоило ему закрыть глаза, и перед ним бежали картинки, словно он опять смотрел все тот же фильм, который смотрел уже сотни раз. Ночь с 24 на 25 декабря 2010 года. В тот день Кейт дежурила до девяти вечера в детской больнице на Джамайка Плэйн, педиатрическом отделении Массачусетского главного госпиталя. [9] Больница в Бостоне при университете. Кейт позвонила ему после дежурства:

— Застряла на больничной стоянке, дорогой. Машина никак не заводится. Ты, как всегда, прав, мне и в самом деле пора избавляться от старой калоши.

— Я говорил тебе это тысячу раз.

— А мне жалко! Старенькое купе «Мазда»! Ты же знаешь, первая моя машина, я купила ее самостоятельно, когда была еще студенткой!

— А было это в девяностом году, сердечко мое! И к тому же она была подержанной.

— Попробую добраться на метро.

— Ты шутишь? В этот час в районе больницы небезопасно, я сажусь на мотоцикл и заезжаю за тобой.

— Не надо, слишком холодно. Ты знаешь, что идет дождь со снегом? На мотоцикле опасно, Мэтт!

Но он настаивал, и Кейт в конце концов согласилась.

— Так и быть. Только будь осторожен. Жду тебя.

Это были ее последние слова. Она нажала на кнопку «отбой».

Мэтью мигом оседлал «Триумф». И только он выехал за пределы Бэкон-Хилл, как Кейт удалось завести старушку «Мазду». А в 21 час 07 минут муковоз, который доставлял груз в хлебопекарни центрального района, сшиб ее на полном ходу, когда она выезжала со стоянки. Машина Кейт перевернулась в воздухе и приземлилась на крышу. Грузовик занесло, и он раздавил ее своей тяжестью. Когда Мэтью подъехал к больнице, пожарные работали над высвобождением бесчувственного тела Кейт из металлической ловушки. Понадобился целый час, чтобы освободить ее и привезти в университетскую больницу. На следующую ночь она скончалась от полученных травм.

Шофер грузовика не пострадал. Анализ на наркотики, который ему сделали после катастрофы, показал небольшое количество анаши. На следствии он клялся, что причиной случившегося было то, что Кейт звонила по телефону и не уступила ему, как положено, дорогу.