Валерий Губин - Вечное невозвращение

— Есть у вас в деревне огромный высохший колодец? — спросила она идиота.

— Был. Рядом хотели рыть другой, уперлись в гранит, рванули, старый завалился. Потом земля просела, и сейчас там целый туннель.

— Ну вот, оттуда они и пришли.

— И мы туда пойдем, — сказал Костя.

— На экскурсию в Средневековье? — съязвил Круглов.

— Нет, не на экскурсию, насовсем уйдем! — тихо промолвил Сергей Иванович.

— Вы что? Оттуда можно не вернуться.

— И не стоит нам возвращаться, — поддержал Сергея Ивановича Костя.

— Ну хватит! Сначала надо вернуться в деревню, — потребовала Эля. — Вы так раскричались, что они уже начинают вглядываться в темень. Это может быть опасно.

— Ничего опасного. Вот я их сейчас шугану! — Костя сложил руки рупором и проревел:

— Господа офицеры! По натянутым нер-р-р-вам…

И, как в прошлый раз, все задрожало, начало рассыпаться и через несколько минут исчезло в сыром и холодном воздухе.

— Ну зачем ты опять все испортил? — голосок Тони дрожал от возмущения. — Они же завтра уйдут, и мы никогда их больше не увидим!

— Завтра мы их в любом случае увидим, — заверил Сергей Иванович.

Все пошли в дом к профессору. Костя забежал к бабке за бутылкой самогона. Пили его, потом чай, обсуждали увиденное, спорили. Эля еще раз пересказала все, что запомнила из разговора рыцарей.

— В этом есть нечто, — говорил захмелевший Круглов. — Вперед в Средневековье! Помните о новом Средневековье у Бердяева?

— Нет, Средневековье нам ни к чему, — говорил Костя. — Нам бы освоить этот переход, если он действительно существует. Чтобы можно было туда и сюда перемещаться. Мы бы наладили такой бизнес!

— Ты б туда запчасти для «БМВ» поставлял, — засмеялась Эля.

— Зачем запчасти? Оружие, например. Мы бы озолотились!

— Потом этим оружием они бы грохнули твоего прапрапрадеда и ты в ту же секунду исчез бы. В прошлое нельзя вмешиваться.

— Иголк! Иголк! — сердито произнес все время молчавший идиот.

— А что, если все это — только кино? Может быть, эти люди на самом деле не здесь, мы только видим какую-то виртуальную копию? Иначе почему они вдруг исчезают, как будто растворяются, как будто экран выключили? Как будто сказка обрывается.

— И мне, — вмешалась Тоня, — показалось, что они явились к нам прямо из сказки. Они необычные и красивые. Может, и живут в сказочной стране? Если бы можно было туда попасть, я бы отправилась не задумываясь.

— И меня бы бросила?

— Нет. Только с тобой. Куда ж мне без тебя!

— Ладно, давайте по домам, уже третий час ночи. А завтра сходим все вместе на то же место и посмотрим, что из всего этого получится.

Круглов, выходя, тихо спросил профессора, кто тот человек, что сидел рядом с Тоней и все время счастливо улыбался.

— Это доцент Зернов.

— Вы шутите?

— Нисколько. Все античники очень странные люди.

Когда они остались одни, Эля подошла к Сергею и положила ему руки на плечи.

— Вот уж не знала, что, отправляясь к тебе на дачу, можно попасть в Средневековье.

— Мы туда еще не попали. А если бы знала — не поехала?

— Обязательно бы поехала. Это почти по моей брошенной специальности. Я очень люблю все эти века, и мне кажется, что я бы чувствовала бы там себя как дома.

— Странно, что я тебя рассказывал недавно о рыцарях, а ты мне о том, что писала о рыцарской литературе диссертацию. Мы как будто вызвали давно исчезнувших людей, и появились призраки.

— Не удивлюсь, если завтра в лесу наткнемся на призрак Мичурина.

Утром они осмотрели тот лаз, что образовался на месте взорванного колодца. Дыра была такой огромной, что туда можно было въехать на лошади. Они прошли вниз несколько метров, скользя по мокрой глине, но дальше идти побоялись: вдруг рухнет свод? Только идиот смело ушел вперед и растворился в темноте. Они вышли наружу и долго ждали его. Наконец он появился, радостно улыбаясь.

— Там дальше кругом камень и идти очень удобно, — сказал он, с трудом ворочая языком и еле выговаривая слова.

— Что-то я сомневаюсь, что это дорога в прошлое! — Лена зябко куталась в плащ.

— Возможно, это просто бывший колодец. Сегодня вечером мы все узнаем.

Дул холодный сырой ветер. Они стояли сиротливой кучкой странников, словно самом краю земли, уже оторвавшись от своего мира и не зная, куда идти дальше, да и надо ли вообще куда-то идти.

«Какая странная компания! — думала Эля, оглядывая всех. — Профессор, бандит с подругой, студент и его возлюбленная, идиот и я, старая дура, собравшаяся сыграть в игру, которая ведется по не известным мне правилам. Да нет, мы все просто бесимся от неудовлетворенных желаний, от этой тяжелой и в общем-то пустой жизни, а потому дошли до коллективных галлюцинаций. Но сегодня это наваждение пройдет, рассеется как дым».

Мы еще только подходим к поляне, а зеленое сияние уже движется нам навстречу. Едва успеваем посторониться — рыцари проезжают мимо, совсем рядом с нами, и я готов поклясться, что чувствую запах лошадиного пота.

Едущий сзади огромного роста могучий всадник что-то кричит товарищам.

— Неприютная страна, — переводит Эля, — здесь почти нет людей. Хорошо, что мы ее покидаем.

Стараясь не шуметь и не высовываться, вся наша компания двигается за рыцарями.

«Непонятно, — думаю я, — кто из нас призраки, мы или они».

У колодца рыцари спешиваются и тянут заупрямившихся лошадей вниз, в огромную черную дыру. Я, как бы взявший на себя руководство, долго в нерешительности топчусь перед лазом, потом беру Элю за руку и начинаю спускаться. Остальные идут следом. Движемся мы так минут пятнадцать. Я освещаю путь крохотным фонариком, у которого уже почти сели батарейки. Потом он все-таки гаснет, и мы продолжаем идти, шаря руками по стенкам. Постепенно меня охватывает дикий, животный ужас, я чувствую, как дрожит Элина рука, но все-таки иду и иду вперед. Тоня сзади начинает плакать. Константин рявкает на нее, и она замолкает.

Я встряхиваю фонарь, он снова слабо загорается, и мы видим, что туннель раздваивается, перед нами две огромные, почти одинаковые дыры. Мы долго стоим в нерешительности, потом я шагаю вправо и все молча следуют за мной.

Наконец впереди появляется свет, он все больше и больше заливает туннель. Мы ускоряем шаги, почти бежим, теперь уже не вниз, а вверх; а потом не бежим — карабкаемся на четвереньках все выше и выше.

Я вылезаю первым, подаю руку Эле. Вокруг заснеженное поле с редкими черными деревьями по дальним краям. Сыплет мокрый снег, и кажется, что воздух удивительно теплый. Мы идем по полю, озираясь. Бабушкин сын вырывается вперед, бежит и подпрыгивает от переполняющих его чувств.

— Друзья! — кричит он. — Мы с вами в другом мире! Мы здесь все будем счастливы и здоровы. Смотрите, как тепло, какие удивительные, крупные снежинки.