Вячеслав Лейкин - Нет счастья в жизни

Он же, тогда же: «Душевнобольные не различают тепла».

Гордиев санузел.

Светлана В. (усаживая четверых в свою машину): «Я одна впятером еще ни разу не ездила».

Мать – дочери: «Учти, мужчины все одноразовые – одни как шприц, другие как жизнь. Вот среди вторых и ищи».

(На телефонное предложение одного навязчивого виршеблуда познакомиться): «Человек я немолодой, и знакомств у меня так уже много, что любое следующее может оказаться губительным». – «Понял», – ответил этот доставала и канул в эфирную прорву.

Эрот – Афродитя.

Катя Иванова, десяти лет: «Дедушка, улыбнись! Ну улыбнись! Ну я прошу тебя!» Дедушка улыбнулся. Катя: «О, с такой улыбкой не стыдно и на Хэллоуине показаться!»

В Бога вроде бы верил, но как-то не очень ему доверял.

Стихи так называемых «традиционалистов» весьма отличаются между собой манерой, предметом, авторской повадкой, тогда как господа авангардисты, публично насилующие свободную мысль и живое слово, похожи друг на друга, как надгробья.

«Исключительно между нами, – сказал он себе. – Между мной и мной».

Она притворялась влюбленной в него,

А он притворялся, что верит. (Из ненаписанного)

Кате Ивановой десяти лет сказали:

– Если человек в детстве не прочел «Трех мушкетеров», то у него, считай, и детства не было.

– С грустью и даже болью, – отвечала Катя, – думаю обо всех, родившихся до Дюма. Ну не было у несчастных детства.

Читал стихи пятиклассникам. Потом спрашиваю: «Может, у вас ко мне вопросы есть?» Некоторое время вопросов не было. Затем встает один мальчик, продолговатый такой, подходит ко мне и как-то так интимно спрашивает: «А сколько вам заплатили за ваше выступление?» Я и потерялся.

А то еще перед второклассниками выступал. Прочел стишок: «Ах, если бы к зубам молочным / Глаза молочные иметь». Тут же мальчик с первой парты: «А как вам нравится глаз мудрости?»

Честного, вполне даже порядочного милиционера по имени Рудольф так все и звали Руди-мент.

– Ты чего такая грустная? – спросил я внучку Катю, когда мы с ней гуляли в парке.

– Красиво очень, – отвечала она.

Прочел у Ларисы Володимеровой: «Один слепой к сорока годам прозрел, посмотрел вокруг и повесился».

Право же, из какой ничтожной ерунды мы устраиваем порой состояние души.

С телеэкрана человек в белом халате сообщил доверительно: «Геморрой – это не повод молча страдать».

В «Царскосельском альманахе» за 2010 год есть стихи некой Оксаны Алексеевой. И отчество у этой самой Оксаны – Соловьевна. Альтернатива тут простенькая: либо ее сначала снесли, а потом высидели, либо девичья ее фамилия – Разбойник.

Персонажи некой бурлескной буколики:

Подбедерок – молодой свинопас.

Мостолыжка – шустрая такая девица на выданье.

Говяжье копыто – папаша Мостолыжки, хамоватый резонер.

Название для молодежного компьютерного клуба: «А нам по сайту».

Романсная строка от Н. С.: «Голубые кальсоны с начесом».

Из интервью с композитором Максимом Дунаевским: «Почему так много ремейков?» – «Потому что не хватает брендов».

Про капли в нос, в глаза, в уши: если уж закапывать, то целиком. Полное исцеление ото всего гарантировано.

Постоянно идут на ум слабые рифмы, типа:

Ф. Петрарка (из «Письма к потомкам»): «Юность обманула меня, молодость увлекла, но старость меня исправила и опытом убедила, что молодость и похоть – суета».

И дальше: «Приближаясь к сороковому году жизни, когда было еще во мне и жара, и сил довольно, я совершенно отрешился не только от мерзкого этого дела, но и от всякого воспоминания о нем».

Соврамши, следует заметить, беспардонно, чему, как сказано в комментариях, свидетельств всяческих немеряно.

Спрашиваю внучку Соню: «А правда, что у меня с твоим папой голоса похожи?» – «У тебя похож, а у папы – нет» – был ответ.

Что пожелать тому, у кого все есть? Единственное: чтобы ничего не отняли.

Я – внучке Кате одиннадцати лет: «Какая ты красивая!» – «А толку!» – ответила она.

Это больше, чем всё, чаще, чем всегда, глубже, чем насквозь. Вероятно, это Бог.

Заведение называется «Магазинчик». Предположительно на ценниках: «Колбаска», «Яичко», «Сырок», «Мясцо», «Водочка»… Проверять, однако, не стал. На всякий случай…

Тамара (чокаясь со мною за обедом) :

– Выпьем, чтоб ты обрел наконец покой.

Я (отводя рюмку) :

– За это пьют не чокаясь.

И дольче вита длится день.

По TV выступал пожарник из Красноярска Павел Безматерных .

Звонит поэтесса Г.: «Я в глубокой заднице». Я ей: «То-то у тебя голос такой глухой».

Из «Энциклопедии»: «Воробьиные делятся на три подотряда: широкороты, кричащие и певчие». Я порою – особливо под некоторым шофе – принадлежу, полагаю, всем трем подотрядам одновременно.

Человеку талантливому и невежество простительно.

Британский премьер и при этом малопопулярный романист Бенджамин Дизраэли заявил однажды: «Когда мне хочется прочесть книгу, я ее пишу».

Стесняться как-то было не очень удобно…

Фразка из «Человека без свойств» Р. Музиля: «Она… утратила нечто, об обладании чем мало что знала дотоле…» Изыски, однако.

– У вас есть торт? – спросил я в кондитерском отделе.

– Какой?

– Ну этот, забыл его название. Вот ведь, каждый раз подходя к зеркалу, вспоминаю, а сейчас забыл.

– А-а, «Трухлявый пень», – догадалась продавщица, – сейчас нет, но обещали завезти.

У меня от счастья так все и осыпалось внутри.

Испанский мальчуган – мачёнок .

Пиф-пафос.

Примат-доцент.

Оказывается, есть норвежский писатель (XX век) с упоительным для русскоязычного слуха именем: Ингвал Свинсос.

Объявление у входа в магазин (в начале Широкой улицы): «Требуется рабочий. Работы мало».

25 сентября – Международный день глухих.

Я – жене Тамаре. Поздравляю с праздником!

Она. Что?

Я. С праздником поздравляю.