Джумпа Лахири - Низина

Уличный уборщик уже переместился в следующий квартал. Вдалеке слышен грохот транспорта. Скоро он станет непрерывным и всеподавляющим.

Она прижалась к перилам балкона. Посмотрела вниз. Как высоко! В душе волной поднималось отчаяние. А еще ощущение ясности. И порыв.

Вот тут — подходящее место. За этим она и приехала. Вернулась в родные края, чтобы попрощаться.

Она представила себе, как закидывает на перила сначала одну ногу, потом другую… Ничто не держало ее здесь, в этом мире, ничто не тянуло назад. Всего несколько секунд, и ее время на земле закончится.

Сорок лет назад у нее не хватило на это духу. У нее внутри тогда находилась Бела, и Гори не ощущала вокруг себя этой пустоты, этой бессмысленной оболочки никчемного бытия.

Ей вспомнился Кану Санъял и женщина, нашедшая его мертвое тело. Женщина, как Абха, заботилась о его ежедневных потребностях.

А вдруг внизу будет кто-то проходить в этот момент? Возвращаясь с прогулки у озера, увидит, как она падает. Поймет: ее уже нельзя спасти, и торопливо прикроет глаза ладонями, поспешит отвернуться.

Она закрыла глаза. В голове пустота. Только один настоящий момент — ни прошлого, ни будущего. Момент, которого она до сих пор ни разу не видела. Она полагала, что это походит на состояние, если посмотреть на ослепительное солнце. Но ей не хотелось зажмуриться.

Потом, одну за другой, она начала сбрасывать с себя вещи, будто это оковы. Избавляться от тяжести — так она снимала с себя металлические браслеты после гибели Удаяна. Перед ней мгновенно промелькнуло: Удаяна она видит с террасы в Толлиганге, видит маленькую Белу в их доме, видит полицейского под окошком за руку с маленьким сыном.

И последнее воспоминание: Удаян стоит рядом с ней на балконе в северной Калькутте. Они смотрят вниз на улицу, и он расспрашивает о ее жизни, хочет узнать ее лучше. Они находятся близко-близко друг к другу, всего несколько дюймов. А перед ними расстилается будущее. В тот момент жизнь ее началась заново, началась во второй раз.

И она сейчас опять на балконе перед перилами, посмотрела на то место, куда должна была упасть. И вспомнился трепет, охватывавший ее при встрече с ним, вспомнилось ее обожание, ее восхищение им. И момент утраты, когда он ушел от нее навсегда. И как сжалось ее сердце, когда узнала, во что он вовлек ее тогда. И муки в момент рождения Белы уже после его ухода.

Она открыла глаза — его не было.

Утро вступило в свои права. Матери вели детишек в школу, мужчины и женщины торопились на работу. Во дворике картежники рассаживались вокруг дощатого стола. Настройщик сародов раскладывал на расстеленной прямо на тротуаре простыне сломанные инструменты, чьи струны ему предстояло натянуть за день.

Прямо под балконом Гори разложил товар зеленщик: красные помидоры, оранжевая морковка, зеленая стручковая фасоль. Сам уселся на потертой циновке, зазывая покупателей. Наладил весы, поставил гирьки. Уже успел обслужить одну покупательницу.

Тут появилась Абха — она шла готовить завтрак и заваривать чай. Задрав голову, она увидела Гори, показала ей свои покупки: связку бананов, бутылочку моющего средства, хлебный каравай. Другая ее рука держала газету.

— Что-нибудь еще надо?! — крикнула она.

— Нет, больше ничего!

А что ей еще надо? Она в конце недели покинет Колкату, чтобы вернуться к своей жизни. Когда Абха позвонила в дверь, Гори уже ушла с балкона, чтобы открыть ей.

Несколько месяцев спустя в Калифорнию пришло второе письмо из Род-Айленда.

На конверте светло-синими чернилами небрежно написан адрес — как только почтальон сумел разобрать его? И куда делся тот аккуратный почерк, которому Белу научили в школе? Но разобрать адрес все же возможно, поэтому оно и дошло до адресата.

Гори изучила конверт. На марке — лодочка с парусом. Она села за стол в своем патио и вскрыла письмо. В него были вложены два листка, один — рисунок Мегны, подписанный ее именем. На рисунке — широкая полоска синего неба, внизу полоска зеленой земли, а в белом пространстве между ними плывет разноцветная кошка.

Письмо на этот раз написано по-английски, никакого обращения ни к кому.

Мегна спрашивает о тебе. Может, она чувствует что-то, не знаю. Рассказывать ей все пока рано. Но когда-нибудь я объясню ей, кто ты такая и что ты сделала. Моя дочь обязательно узнает правду о тебе. Я ничего не прибавлю и ничего не скрою, скажу только правду. Если после этого она все равно захочет знаться с тобой и поддерживать с тобой отношения, то я, может, этому посодействую. Но это касается только ее, а не меня. Ты уже научила меня обходиться без твоей персоны, и про Удаяна мне большего знать не нужно. Но может быть, когда Мегна станет постарше, когда и она, и я будем готовы, то мы можем попробовать встретиться с тобой снова.

На западном побережье Ирландии, на полуострове Беара движется по дороге машина. В ней супружеская чета едет из Корка по сонным просторам и ближе к вечеру попадает в пустынную гористую местность. Здешние долины хранят следы доисторического земледелия: полевые разметки, остатки каменных стен, погребенные под торфяными отложениями.

В одном из здешних городков супружеская чета сняла себе домик — беленые стены, а дверь и ставни покрашены синей краской. Весь городок едва ли больше квартала, в котором когда-то вырос мужчина.

Узкая пологая улочка, по обочинам цветут фуксии, припаркованы машины. В двух шагах от домика находится паб, еще в двух шагах — желтая церковь, куда ходят местные прихожане. В магазинчике при почтовом отделении супружеская чета покупает продукты — молоко, яйца, консервированную фасоль и сардины, баночку черничного джема. Здесь даже можно посидеть на улице за столиком, заказать чаю, свежих сливок и масла, блюдо ячменных лепешек.

Ночью после долгой дороги и пинты пива в пабе мужчина крепко спит. Но посреди ночи он просыпается и просто лежит рядышком с женой. Со своей новой женой. Она мирно спит, повернув голову набок, скрестив на груди руки.

Он встает с постели и спускается вниз. Прямо босиком выходит на заднее деревянное крыльцо с видом на сад и на пастбища, раскинувшиеся до самого Кенмаре-Бэй. Его густые волосы от седины белы как снег. Жена любит ерошить их пальцами. Он стоит на крыльце, любуется дорожкой лунного света на воде. Ясность здешнего неба и такое громадное количество звезд просто ошеломляют.

Буйный морской ветер вторит шуму прибоя. Мужчина поднимает голову и смотрит на звезды, хотя давно уж забыл их названия, которым когда-то учил свою дочь. Сгустки горящего газа, а на земле их принято считать холодными светящимися точками.

Он возвращается в постель, но все равно лежит и смотрит из окна на небо, на звезды. Красота здешних звезд, видимых даже днем, его поражает. А еще его преисполняет чувство благодарности к прожитым годам. Он благодарен жизни за данную возможность — увидеть эту безграничную роскошь и величие мироздания.