Максим Михайлов - Плач серого неба

— Не слышу! — полуговорю — полупоказываю я, и цвергольд злобно сплевывает. Тычет пальцем себе в грудь, потом в сторону Ратуши. Описывает рукой дугу. Подносит руки к глазам, словно изображает очки.

— А-а-а! — понимаю я. Согласно киваю. Пусть наблюдает, вдруг что придумает. Всяко больше толка, чем от игры в прятки.

Карлик чешет бороду и вдруг тянет за рукав Ларру. Отвечает на немой вопрос той же пантомимой, но теперь толстый палец указывает на них обоих. Мгновение колебаний, кивок — и алхимики, пригибаясь, отбегают за угол и рвутся через проспект Возрождения под упоенные вопли старого альва:

"Встаньте, несчастные. Восстаньте и задумайтесь, а здесь ли он вообще, ваш Творец? Слышит ли? Слушает ли? Позовите его снова — что вы услышите в ответ? Лишь тишину. Творца больше нет с вами. Он бросил вас, оставил одних".

Я один. Те, кто были со мной, растворились в сизом месиве дыма и холода непотушенных фонарей. Выглядываю из-за угла.

Магполы рассредоточились. Две четверки укрылись за витринами магазинов, осиротевшая тройка пропала из виду, а инспектор и его звено все еще неподалеку от меня. Внезапная мысль далека от гениальной, но других нет, и я решаюсь. Бегу к инспектору.

— Я… могу помочь, — уж если идти — так напролом.

— Чем? Вы ведь не маг, — холодный взгляд из серебристого омута держит цепко.

— Зато я умею стрелять. Есть свободный арбалет?

— Возможно. Но вы видели…

— Бросьте, инспектор, некогда. Ежу понятно…

— Хорошо, — обрывает магпол, — вы правы. Седьмой, отдай Брокку мой камнестрел, я буду на защите.

Невысокий магпол — уж не тот ли, что был с инспектором у Хидейка? — вытаскивает из-за отворота плаща нечто бесформенное. Разворачиваю. Это длинная, до локтя перчатка с укрепленным прямо на ладони луком. Тыльная сторона покрыта чешуей — что это, камень? — а щитки над костяшками пальцев топорщатся короткими острыми шипами. Надеваю и чувствую, как удобно ложатся плечи лука в левую ладонь. Левую?!

— Левая! — кричу я, и инспектор кивает.

— Плохо работаете левой?

— Не то чтобы, но хуже…

— Не страшно, — обрывает он, — без стрелы будет проще. Главное, цельтесь точнее. Прицел — по длинному шипу.

Вытягиваю руку и вижу, что над средним пальцем зубец и впрямь длиннее остальных.

— Спусковой образ — скала над океаном. И краткий инструктаж. Стрелять там, где…

Вопль Артамаля рвет слова инспектора в клочья.

"Но кто же наставит и направит вас, одиноких сирот? Где искать вам смысл жизни и утешение?"

— …выстрела! — договаривает инспектор, но быстро все понимает и повторяет:

— Стрелять только в присутствии Земли, целиться как можно точнее. И старайтесь, чтобы на линии выстрела никого не было. Ясно?

— Да.

— Отлично. Наступаем. Брокк, вы — слева от Седьмого. Без команды не стрелять.

"Есть!" едва не восклицаю я, но вовремя себя одергиваю.

— Звенья второе и третье! — я вижу, как Седьмой — наверное, личный адъютант инспектора, — судорожно дергает руками, и голос командира становится громче воплей Артамаля.

Из темных недр квартала выбегают две таившихся четверки. Мы сливаемся в единую колонну и бежим к врагу.

При виде нас смелеют и мирские. Выходят из-за деревьев. Залп! Смелый отвлекающий маневр.

— Огонь — котел! Воздух — тело! Вода — котел! Брокк — в ноги! Земля — защита! — быстрые и четкие приказы находят адресатов едва не одновременно. Тут же четыре груды камней с щелчками выворачиваются из мостовой. Четыре подвижных щита плавают вокруг нас.

Тарахтит и жужжит новый рой стальных жал, звонкая дробь — залп отражен. С ревом бьют в котел огненные шары. Понимаю, что медлю, вздергиваю руку, сжимаю кулак. Инспектор был прав — без стрелы целиться куда легче. Ловлю глазами длинный шип. Рука подрагивает, хватаю ее второй. Навожу прицел на стальной конус, быстро вызываю в памяти образ замшелого утеса над морем.

Толчок. Плечи арбалета вспыхивают изумрудным. Ш-ш-шфах! — из земли вдруг выскакивает каменный шип, толкается в железную юбку, скользит по гладкому боку.

Прекрасный артефакт. А сильный-то какой.

Три вопля, три агонии. Судорожно оглядываюсь.

Ревут, не переставая, огненные шары, ветер толкает монстра в грудь, начеку каменные щиты. А маги воды в муках хватаются за головы и оседают на землю. Бесстрастные магполы превращаются в вопящих безумцев.

— Не останавливаться! — орет инспектор, и, словно издеваясь, вторит ему Артамаль:

"Возрадуйтесь, ибо искать не нужно. Просто откройте души тому, кто уже давно ждет вас с распростертыми объятиями — Предвечному и Бесформенному Хаосу! Не бойтесь, освободитесь от всех оков!"

Последняя четверка прекращает прятаться и бежит к нам из-за угла Железнодорожного тупика.

— Вода Шестой, не трогать котел! — быстро кричит инспектор. Вокруг шлема чудовища вновь сгущается туман.

— Залп!

На этот раз поступаю хитрее: острие шипа смотрит чуть ниже стального подола. Со скрежетом рвется из земли каменная игла, с силой бьет тварь снизу, и та… Нет. Лишь шатается.

Рука-обрубок звонко долбит по мостовой, и приземистая туша сохраняет равновесие.

По команде мы пробегаем еще метр, но тут же останавливаемся. Утробный рев разбивается о сомкнувшиеся щиты — новая огненная волна опадает, не притронувшись к нам. Слышу вопль.

Щиты размыкаются. Мирских только четверо. Бедняги. Наверное, кто-то пытался подобраться поближе. Отвожу взгляд.

Творец всемогущий… Чудовище прямо перед нами.

Жирный блеск оголенного мяса, ядовито-желтые потеки на стальных деталях. Металл и правда врастает в тело. Внутри все переворачивается, но я подавляю тошноту. Сейчас даже вопль Артамаля, который отвлекает от мерзкого видения, приносит некоторое облегчение.

"Прислушайтесь к себе, услышьте глас истинной свободы, выпустите свои желания и стремления — пусть ничто вас не сдерживает. Отриньте глупости церковников — совесть, честь, сострадание — долой иллюзии! Запреты — тлен. Важны лишь вы и ваши желания".

"Мое желание — чтобы эта гадость исчезла, сволочь ты психованная!"

И ответом на мою внутреннюю ярость — череда резких, лающих команд.

Не понимаю.

О! Это не инспектор. Ратушу огибает толпа цвергольдов. Красные мундиры — Гвардия Борга.

Но что это? С ними двое одушевленных, которых при всем желании не причислишь к гвардейцам. Высокая дама с зонтом и всклокоченный карлик с медными волосами.

Экая неожиданность. Карл же терпеть не может сородичей.

Но сияют щиты, гудят арбалеты коренастого воинства, а в гуще его идет Тронутый алхимик.

Монстр яростно ревет. Кричи, гад, пуганные уже, знаем. Сейчас не так заорешь…

Что за скрежет?

Основание монстра расходится по швам, словно цветок.