Эдуардо Мендоса - Правда о деле Савольты

Свидетельский документ приложения № 7-ж.

(Приобщается английский перевод, сделанный судебным переводчиком Гусманом Эрнандесом де Фенвик).

Барселона, 30–10-1918.

Извините, что я не сразу ответил, слишком уж мало было новостей, заслуживающих вашего внимания. Но несколько дней тому назад случилось нечто, на мой взгляд, важное, о чем и спешу вас уведомить. Дело в том, что снова арестовали Н. К. Г. за то, что он в голом виде попрошайничал на главной галерее собора. Так что он опять среди нас, но теперь его приговорили к шести месяцам лишения свободы, и он еще никогда не был таким взвинченным. Но самое главное, что у него изъяли личное имущество, среди которого, судя по словам моего приятеля из управления (о нем я уже писал вам в предыдущих письмах), оказались кое-какие бумаги, якобы не представлявшие ценности, и разные мелочи. Я сильно подозреваю, что «бумаги, не представлявшие ценности», на самом деле очень важные, вот только не знаю, как до них добраться. Что вы мне посоветуете? Всегда остаюсь к вашим услугам.

Остерегайтесь мавров, они сущие варвары и очень кровожадны.

С уважением

Бата, 10–11-1918.

Я слег в постель, измученный какой-то странной болезнью, которая изнуряет меня. Врачи говорят, что это тропическая лихорадка и что она пройдет, как только я покину здешние неприветливые края, но я уже не верю в свое выздоровление. Я заметно похудел, глаза ввалились, лицо стало небесно-голубого цвета и покрылось пятнами, которые страшно зудят. Всякий раз, глядя на себя в зеркало, я с ужасом замечаю, что болезнь моя прогрессирует. Я совершенно потерял сон, желудок отказывается принимать пищу, которую я с трудом заставляю себя проглатывать, в голове непрерывно звучит грохот барабанов, и стук этот, кажется, отдается во всем теле. Боюсь, что мы уже никогда не увидимся.

Что касается Н. К. Г., то пусть ему дадут кровяной колбасы с рисом и луком.

С приветом

Была половина десятого ненастного декабрьского вечера. На улице шел мерзкий проливной дождь. Роса Лопес Феррер, известная больше по прозвищу «Роса-Идеалистка», профессиональная проститутка, дважды судимая (один раз за продажу краденых вещей, а другой — за укрывательство опасного преступника, разыскиваемого полицией и впоследствии арестованного за участие в террористических действиях), отхлебнула глоток вина и тут же выплюнула, обрызгав посетителя, который вот уже некоторое время молча смотрел на нее.

— С каждым днем вы все больше разбавляете вино водой и подмешиваете туда какой-то бурды, кобели вонючие! — завопила она во всю силу своих леших, обращаясь к хозяину таверны.

— Может быть, сеньора маркиза хочет лечь со мной в постель? — невозмутимо парировал тот, убедившись прежде, что никто не слышит его откровенного выпада, кроме посетителя.

— Придержи язык, приятель! — прервал свое молчание посетитель.

Роса-Идеалистка посмотрела на него так, словно только теперь заметила его, хотя он уже больше двух часов сидел на низком табурете, не поднимая глаз.

— А ты не суй нос, куда тебя не просят, воришка! — съязвила Росита.

— С вашего позволения, я только хотел восстановить справедливость, — извинился посетитель.

— Так катись отсюда к шлюхам на панель, там будешь ее восстанавливать, если тебе так приспичило, паскуда! — крикнул хозяин таверны, возвышаясь над стойкой в полтуловища. — От таких гнид, как ты, вся торговля застопорилась! Торчишь здесь весь вечер, а не истратил ни сантима. Пугало огородное! Тобой только ворон стращать, а вони — не продохнешь!

Всей своей скорбной позой посетитель выражал боль, причиненную ему этим жестоким оскорблением.

— Я ухожу, ухожу, только не ругайся.

Росе-Идеалистке стало жаль его.

— На улице дождь. У тебя есть зонт?

— Нет, но ты не беспокойся за меня.

Росита приблизилась к хозяину таверны, который все еще злобно смотрел на посетителя.

— Слушай, у него нет зонта.

— А мне какое дело? Не сахарный, не растает.

— Пусть переждет здесь, пока дождь не утихнет, — попросила она.

Хозяин таверны вдруг потерял всякий интерес к происходящему и занялся своими обычными делами. Посетитель снова уселся на табурет и молча уставился на Роситу.

— Ты ужинал? — спросила она его.

— Нет еще.

— «Еще» с каких пор?

— Со вчерашнего утра.

Великодушная проститутка, воспользовавшись тем, что хозяин таверны отвернулся, стащила с прилавка кусок хлеба и дала посетителю. Затем протянула ему тарелку с тонко нарезанными ломтиками ветчины.

— Возьми несколько кусочков, пока он не видит, — шепнула она.

Посетитель запустил руку в тарелку, но хозяин заметил его воровской жест и заорал:

— Клянусь матерью, я выпущу из тебя кишки, ворюга паршивый!

И выскочил из-за прилавка, размахивая кухонным ножом. Посетитель спрятался за Роситу-Идеалистку, успев при этом отправить в рот несколько ломтиков ветчины.

— Гони его в шею, Росита, иначе я проткну его ножом! — кричал хозяин, намереваясь осуществить свою угрозу.

И в ту же минуту дверь таверны отворилась и вошел пожилой господин среднего роста, седовласый, хмурый. Элегантная одежда хорошего покроя, сшитая из дорогого материала, свидетельствовала о его достатке. Он остановился и с любопытством оглядел помещение и его обитателей. Заметно было, что он не привык к такого рода заведениям, и хозяин, Росита и посетитель сразу предположили, что незнакомец ищет укрытия от дождя, так как пальто и шляпа на нем промокли.

— Чем могу служить, сеньор? — угодливо спросил хозяин таверны, пряча под передник нож и подобострастно сгибаясь. — Милости прошу, входите, погода сегодня собачья.

Господин недоверчиво посмотрел на хозяина и его передник, из-под которого торчало острие ножа, сделал несколько шагов вперед, снял с себя пальто, шляпу, повесил на замусоленный крюк и, не проронив ни слова, решительно направился к испуганному посетителю, спасенному благодаря внезапному приходу незнакомца.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Немесио Кабра Гомес, к услугам вашим и господа бога.

— Идем-ка сядем где-нибудь в сторонке, чтобы нам никто не мешал. Есть дело.

Хозяин таверны подошел к господину и заискивающе произнес:

— Да простит меня сеньор, но этот мошенник только что стащил у меня ветчину, однако учитывая, что вы…