Майк Гейл - Моя легендарная девушка

— Нет проблем, мистер Пришелец, — ответила Кейт. Она меня уже во второй раз так назвала. Я как раз собирался спросить, что она имеет в виду, как вдруг в голове что-то щелкнуло, и я понял — это намек на «Девушку Грегори». Стало так хорошо, будто я только что нашел смысл жизни.

— Нет проблем, миссис Пришелица, — радостно отозвался я.

— Потом поговорим. — Она хихикнула и добавила: — С днем рождения!

Мы с Томом не были особенно близки. Только последние пару лет я начал считать его частью рода человеческого. Нас разделяло восемь лет — о чем мои родители думали, я не знаю. Может, он получился по ошибке. Но даже если так, в последнее время он превратился во вполне персонифицированную ошибку. Да, он был ленивый, вечно совался не в свое дело и постоянно брал вещи без спросу, но было в нем что-то такое, что делало его для меня привлекательным. Мы редко дрались, потому что он был слишком отрешенным, чтобы категорически мне на что-то возразить. Когда он родился, я решил дать ему понять, кто здесь главный, и потратил следующие несколько лет на изобретение все более и более изощренных способов, как довести его до слез — прятал его соску, строил рожи из-за спинки его кроватки, говорил ему, что у него аллергия на мороженое и что он от него задохнется, но все, что я делал, было ему до лампочки. Я подозревал, что он получил от родителей двойную порцию (то есть и мою порцию, кроме своей) генов, которые заведуют способностью освобождать голову от хлама, что, по моим соображениям, полностью объясняло мою неспособность относиться беззаботно к чему бы то ни было.

— Итак, что я могу для тебя сделать?

— Просто хотел поздравить тебя с днем рождения, — ответил он. — Что поделывал?

— Ничего особенного, — сказал я как ни в чем не бывало. — Развлекался помаленьку со здешними приятелями. Ходили в паб, выпили по пинте, потом зашли к одному знакомому и посмотрели несколько гонконгских боевиков — «Пьяный мастер II», «Светлое будущее II» и «Легендарный кулак».

Дело не в том, что недавние события не научили меня, что врать подобным образом — глупо. Это-то я запомнил. И очень хорошо. Но как старший брат Тома и, возможно, единственный в этой семье, которая разваливалась у него на глазах, кто способен был оказать на него хоть сколько-нибудь стабилизирующее влияние, я чувствовал, что должен быть тем, на кого он сможет равняться. Может быть, я даже надеялся стать для него таким же важным человеком, каким старший брат Саймона, Тревор, был для нас с Саймоном в нашем детстве. Даже много лет спустя, уже после того, как Тревор погиб в автокатастрофе в двадцать один год, мы с Саймоном только и мечтали, что отрастить усы, водить развалюшный «Мини Купер» [91] Марка автомобиля. и «кадрить телок» в темных капроновых колготках. Помню, как Саймон лаконично выразил суть нашего восхищения, когда годы спустя сказал о брате: «Он как Фонз из „Счастливых дней“ [92] Телевизионный сериал (1973), главный герой — Артур Фонзарелли (в исполнении Генри Винклера). , только его можно потрогать». Тревор был крут. Глядя на него, мир казался проще.

— Где моя открытка? — спросил я у Тома.

— Там же, где открытка на мое семнадцатилетие, — откликнулся он.

Я пропустил это мимо ушей и попытался придумать такую тему для разговора, которая не вызвала бы у него столько энтузиазма.

— Как твои экзамены?

Том громко щелкнул языком.

— Экзамены, — рассеянно повторил он. — Думаю, у них все хорошо.

Он был преисполнен намерений учиться в Оксфорде, потому что Аманда, его жизнерадостная подружка и потенциальная возлюбленная, подала туда документы. Мама позвонила мне еще в начале недели и рассказала о результатах его пробных экзаменов, которые, мягко говоря, были не из тех, что позволяют вам тут же очутиться в первоклассном высшем учебном заведении. Мне было его немного жаль, а мама сказала, что без Аманды он будет сильно скучать.

— Ты уже решил, куда будешь поступать? — спросил я тоном настоящего старшего брата.

— Мама тебе уже сказала? — спросил Том в ответ.

— А что она должна была мне сказать?

— Похоже, в Оксфорд я не попаду. — В его монотонной речи не прозвучало и намека на какие-либо эмоции.

— Не попадешь, если у тебя и дальше пойдут такие оценки. Что прогнозировали учителя?

— Три А.

— А ты что получил?

— В и два U.

Ради него я попытался посмотреть на все это с оптимистической точки зрения и рассказал ему байку о том, что в Ноттингеме больше женщин на одного мужчину, чем в любом другом месте королевства. Его это не впечатлило. В ответ он начал перечислять все за и против тех пяти мест, куда можно было бы пойти учиться. Слушать это было чудовищно скучно. Я опять сменил тему.

— Где мама?

— Она сказала, что позвонит тебе вечером, — ответил Том невнятно.

— Ты ешь, что ли?

— Ага. Обедаю, — объяснил он, что-то пережевывая. Похоже, ему со мной было не менее скучно, чем мне с ним. — Сэндвич с яичницей и жареной курицей. — Хотя мне хотелось его придушить за полное отсутствие хороших манер, он меня невольно забавлял. — Мама ушла к тете Сьюзен, — продолжил Том, — а потом она заедет за бабушкой. — Я кивнул, вспоминая историю с кендальским мятным пирогом, хотя кивать по телефону не имело смысла. — Она вернется после четырех или даже после пяти.

— Еще что-нибудь интересное? — Я собирался спросить, как там отец, но передумал. Отец, скорее всего, взбесился, узнав про то, как Том сдал экзамены. Не стоило это ворошить.

— Я видел ту девушку, с которой ты когда-то встречался, — четко сказал Том. Возможно, он из вежливости отложил сэндвич, хотя, скорее всего, он его просто доел. — Как там ее звали?..

— Агги, — ответил я, изображая равнодушие. — Ее звали Агги. Наверное, и до сих пор так зовут.

— Ага, ну так я ее видел в прошлую субботу в торговом центре, в «Броадмарше». Она выходила из отдела «Индекс», где по почте торгуют.

— Она про меня что-нибудь говорила?

— Нет. Спросила, как я поживаю, как у меня дела — и ушла.

— А больше ничего не говорила?

— Нет.

— Она одна была?

— Ага. Она ничего, симпатичная. — Том сказал это таким тоном, как будто пришел к подобному выводу, используя новейшие методики сравнительной классификации.

— Знаю, — нетерпеливо сказал я, а про себя подумал, что, если он сейчас мысленно раздевает мою бывшую девушку, я его так отделаю, когда приеду на Рождество, что он на всю жизнь запомнит.

Я сопротивлялся искушению сколько мог, но потом не сдержался.

— Так она точно про меня не спрашивала, ты уверен?

— Да, я уверен, — театрально заверил меня Том. — Ни тайных посланий, ни скрытых рукопожатий и ни слова о тебе.

Я вздохнул, но не так громко, чтобы Том мог услышать.

— Ну, больше ничего нового, — сказал Том. — С днем рождения. Может, увидимся, когда домой приедешь.