Джули Тиммер - Лишь пять дней

— Как вы поживаете, леди?

— Хорошо. — Мара почувствовала, как ее губы шевелятся, но не доносится ни звука. Она попыталась ответить снова, но опять ничего, только воздух с трудом вырвался из стиснутых губ.

На пару секунд воцарилась тишина, и Мара догадалась, что кассир ждет, пока она выглянет из-за журнала и ответит более внятно и вежливо. Как и любой воспитанный человек, Мара не могла справиться с чувством стыда, и щеки, шея и грудь запылали еще сильнее.

— Вы нашли у нас все, что было нужно? О господи!

Слова врезались в уши, будто острые ножи. На несколько секунд сердце вообще перестало биться, пока снова не заработало и не загрохотало, отдаваясь гулкими ударами где-то в горле, а не в груди. Задержав дыхание, Мара опустила журнал и увидела, как кассир держит упаковку памперсов, вертит ее и хмурится. Кассир с недоуменным видом посмотрела на клиентку, и та подумала, может ли кожа человека раскалиться еще сильнее? Раскалиться от унижения до такой степени, что просто расплавится. В панике Мара оглянулась на дверь и прикинула, как быстро сможет до нее добежать. А если она убежит, кассир будет преследовать? И махать при этом памперсами, чтобы вся аптека, парковка и даже Гарри увидели?

— Ой, вот он! Так тяжело иногда найти штрих-код! — Девушка протянула пачку Маре, чтобы показать символ. Мара подняла руку и опустила пачку, показывая кассиру, что не нужно поднимать ее так высоко. Девушка замерла, улыбаясь, довольная, что теперь может пробить товар. Углом глаза Мара заметила пожилого мужчину в проходе, приближающегося к кассе.

— Я очень тороплюсь, — прохрипела Мара не своим голосом.

Девушка ожила, провела сканером и прощебетала:

— Да, мэм, конечно. С вас сорок два доллара девяносто пять центов. Ой, подождите, по-моему, на эти подгузники есть акция сегодня, можно заполнить анкету и что-то выиграть. Видите, вон там лежат буклеты акции, хотите взглянуть?

— Не нужно, я заплачу, и все.

— Да я сама могу вам их дать…

— Не нужно, пробивайте чек! Мне нужно идти! — Мара всунула кредитку ей в руки и снова закрылась журналом.

— Конечно, но вы сможете прочитать про акцию в Интернете, получить скидку…

— Нет! — Мара подняла руку, скомкала журнал, кинула его на прилавок и потянулась за своими покупками. — Просто позвольте мне уйти!

Кассир моргнула и без слов протянула Маре пакет и чек. Мара была слишком шокирована своим поведением, чтобы что-то выдавить из себя. И попыталась вложить «извините, спасибо» в кивок головы.

— Хорошего вам дня! — механически протараторила девушка. — Приходите еще, — добавила безо всякого выражения.

Мара тем временем благодарила Бога за то, что больше уже никогда сюда не придет.

Скотт как раз выдавал домашнее задание четвертому классу, когда зазвенел интерком: школьный секретарь, миссис Бэвел, пригласила его зайти немедленно к ней в кабинет. Она уже попросила мисс Стайлс, старшего воспитателя, прийти в кабинет Скотта и присмотреть за детьми.

Скотт уставился на интерком, потом на часы и перевел взгляд на полные надежды лица школьников. Они раздумывали, успеет ли он полностью продиктовать домашнее задание.

— На этот раз вам повезло, — сказал учитель и, направившись к двери, через плечо добавил, обращаясь к девочке на первой парте: — Мэдди, пока не придет мисс Стайлс, ты старшая.

Уже в коридоре, услыхав за собой веселые повизгивания, Скотт улыбнулся. Он продолжал улыбаться, когда увидел миссис Бэвел и даже когда заметил Дженис, социального работника семьи Джексонов, которая поднялась со стула у стола миссис Бэвел.

— Привет, Скотт, — сказала Дженис невыразительным голосом. Она уставилась на свою обувь, будто была неуверенна, что же дальше говорить. Простые и понятные человеческие эмоции, казалось, были чужды ей. Скотт несколько раз говорил об этом Лори, твердя, что Дженис — совсем не добрый и открытый человек, какими обычно бывают социальные работники. Правда, он все-таки сомневался, мол, вдруг Дженис в душе глубоко переживает за свою работу, детей, их проблемы, просто внешне этого не показывает.

Но отстраненное поведение, пустой взгляд, каким она смотрела на людей, вечная скука в голосе — все вместе создавало впечатление, будто эта леди заставляет себя исполнять обязанности. Была ли она иной, когда только пришла на службу, часто спрашивал себя Скотт? Или она уже пришла такой холодной и отстраненной? Может, ей дали такой же совет, какой ему дала Франни : старайся сильно не привязываться.

— Дженис, не ожидал увидеть вас здесь, — сказал Скотт и протянул руку для приветствия, та едва пожала ее и мгновенно отдернула.

— Я думал, миссис Бэвел позвала меня, чтобы отчитать за оставленный на ночь свет, или за позднюю сдачу каких-то документов, или что-то в этом роде, — продолжил Скотт, повернувшись к секретарю, и, подмигнув, добавил: — У меня длинный список грехов, не так ли, миссис Б.?

Миссис Бэвел перевела нервный взгляд со Скотта на Дженис, затем поднялась из-за стола, пробормотала, что ей нужно проверить какие-то документы, и исчезла в коридоре.

— Ну что ж, — продолжил, все еще улыбаясь, Скотт, — похоже, я ее напугал, надеюсь, вы…

И тут он заметил выражение лица Дженис. Ее губы были так плотно сжаты, что казались белыми, а не розовыми, как обычно, а взглядом она разве что еще дырку не прожгла в столе миссис Б.

Скотт не мог определить эмоции, которые она испытывает. Злость? Нетерпение? Скорее, что-то, что можно отнести в категорию «очень расстроена». Не удивительно, что миссис Бэвел так быстро ретировалась. Скотт хотел бы незамедлительно последовать ее примеру.

— К сожалению, у меня есть некоторые тревожные новости, — сказала Дженис. Она села и безразлично указала на стул около себя. Скотт принял этот жест за приказ и внимательно на нее посмотрел, прежде чем сесть. В ожидании ответа его мозг начал прокручивать возможные варианты событий. У Куртиса неприятности в школе? Но у мисс Келлер есть номер его мобильного, она всегда может ему позвонить или послать сообщение. Что-то с Брэем? Но он тоже мог позвонить.

А вдруг не мог?

— С Брэем все в порядке? — спросил Скотт, чувствуя, как ему резко стало плохо.

Дженис не сразу ответила, и у него свело живот.

— Дженис, у Брэя…

— Дело в ЛаДании. Сегодня утром она пришла ко мне на работу. Сказала, что намеревается забрать Куртиса уже сегодня после школы.

— Что?! — Скотт вскочил, будто под ним загорелся стул. — Но ведь слушание только в понедельник!

— Это всего лишь формальность, и вам это известно. Она говорит, что готова забрать сына уже сейчас. Сегодня. И по закону у нее есть на это полное право. Право на опекунство только наделило вас и миссис Коффман правами, но не отняло никаких прав у нее. И, кроме того, технически вам права давались лишь до ее освобождения, а это произошло неделю назад. Она согласилась, чтобы Куртис провел с вами эту дополнительную неделю лишь потому, что я убедила ее в этом. Я сказала, что это преимущество и у нее будет неделя, чтобы прийти в себя. Она не уверена, что от этого соглашения вообще есть какая-то выгода. Она говорит, что ей одиноко. И она хочет, чтобы сын вернулся.