Лайза Дженова - Навеки Элис

— Но сейчас она уже потеряла больше чем десять процентов, — сказал Джон.

— Да, боюсь, что так. Ее кратковременная память упала до уровня трех процентов из ста, которые требуются для прохождения тестов, речь тоже заметно деградировала, и, к несчастью, как мы и ожидали, она теряет способность к самоанализу. И она невероятно изобретательна. Сегодня она придумала несколько способов, чтобы ответить правильно на вопросы, которые она и не помнила точно.

— Но осталось множество вопросов, на которые она не смогла ответить, несмотря на всю свою изобретательность, — сказал Джон.

— Да, это правда.

— Просто все так быстро становится хуже. Мы можем увеличить дозу арисепта или наменды? — спросил Джон.

— Нет, она уже принимает максимум и того и другого. Увы, но это прогрессирующее дегенеративное заболевание неизлечимо. Его не остановить, несмотря на все медикаменты, которые имеются в нашем распоряжении на данный момент.

— Значит, она либо принимает плацебо, либо этот амиликс не работает, — сказал Джон.

Доктор Дэвис помолчал, словно раздумывая, согласиться или нет.

— Я понимаю, вы разочарованы. Но я часто сталкивался с неожиданными «периодами плато», это периоды стабилизации, когда болезнь притормаживает, и длиться они могут довольно долго.

Элис закрыла глаза и представила, что стоит в центре горного плато. Чудесная столовая гора. Она это видела, стоило надеяться. Мог ли Джон это увидеть?

Оставлял ли он ей надежду или уже сдался? Или хуже: на самом деле он надеется на ее быстрое угасание, чтобы осенью отвезти ее, послушную и пустую, в Нью-Йорк? Что он выберет — стоять с ней на плато или столкнуть вниз со склона?

Она скрестила руки на груди и твердо поставила обе ноги на пол.

— Элис, вы еще бегаете? — поинтересовался доктор Дэвис.

— Нет, перестала некоторое время назад. График Джона и недостаток координации у меня… Кажется, я не замечаю бордюры и колдобины и плохо оцениваю дистанцию. Уже несколько раз падала. Даже дома забываю об этих выступающих из пола штуковинах в дверях и спотыкаюсь перед входом в каждую комнату. Я вся в синяках.

— Что ж, Джон, я бы на вашем месте либо убрал эти штуковины, либо выкрасил их в контрастный цвет, либо заклеил ярким скотчем, чтобы Элис могла их видеть. Иначе они сливаются с полом.

— Хорошо.

— Элис, расскажите мне о вашей группе поддержки, — попросил доктор Дэвис.

— Нас четверо. Мы встречаемся раз в неделю у кого-нибудь дома на пару часов. И еще каждый день переписываемся по электронной почте. Это замечательно, мы говорим обо всем.

Сегодня доктор Дэвис и та женщина в тесной комнате задали ей кучу вопросов, чтобы оценить уровень разрушений у нее в голове. Но никто не знал лучше, чем Мэри, Кэти и Дэн, о том, что в ее голове еще живо.

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы заполнили очевидный пробел в нашей системе поддержки. Если у меня появятся новые пациенты с ранним Альцгеймером, я могу сказать им, как с вами связаться?

— Да, конечно, пожалуйста. И еще расскажите им о DASNI. Это «Dementia Advocacy and Support Network International» — онлайн-форум для людей с деменцией. У меня там знакомые со всей страны, из Канады, Великобритании и Австралии. Ну, в реальности мы не встречались, это интернет-общение, но у меня такое чувство, будто я знаю их, а они меня лучше, чем многие из тех, кого я знала всю жизнь. Мы не теряем зря время, у нас его нет. Мы говорим о том, что действительно важно.

Джон заерзал в кресле и дернул ногой.

— Спасибо, Элис. Я добавлю этот веб-сайт в наш стандартный пакет информации. А вы, Джон? Вы говорили с нашим социальным работником или, может быть, посещали другие группы поддержки?

— Нет. Я пару раз пил кофе с супругами людей из ее группы поддержки, но больше ничего такого.

— Вы можете подумать о группе, которая подошла бы лично вам. Вы не больны, но, живя с Элис, тоже живете с этой болезнью. Я каждый день сталкиваюсь с тем, какой ущерб она наносит членам семьи больного. Дениз Даддарио — социальный работник группы поддержки здесь, в Массачусетском главном госпитале. Еще я знаю, что в Массачусетской ассоциации Альцгеймера есть много местных групп поддержки. Так что, если почувствуете необходимость, действуйте.

— Хорошо.

— Кстати, об Ассоциации Альцгеймера, Элис. Я только что получил их программу ежегодной конференции по деменции и увидел, что вы открываете пленарную презентацию, — сказал доктор Дэвис.

Конференция по деменции — это национальное собрание профессионалов, которые занимаются больными слабоумием и их семьями. Неврологи, врачи общей практики, нейропсихологии, медсестры и социальные работники — все они собирались в одном месте, чтобы обменяться информацией о том, как точно поставить диагноз, о медикаментозном лечении и уходе за больными. Это было похоже на группу Элис и DASNI, только масштабнее и для тех, у кого нет деменции. В этом году конференция должна была состояться в Бостоне через месяц.

— Да, — сказала Элис. — Я хотела спросить, вы там будете?

— Буду и постараюсь оказаться в первом ряду. Знаете, а мне никогда не предлагали выступить на открытии, — сказал доктор Дэвис. — Вы замечательная и потрясающе отважная женщина, Элис.

В голосе доктора Дэвиса не было покровительственных ноток, его комплимент был искренним, это была поддержка, в которой так нуждалась Элис после всех этих изматывающих тестов. Джон вертел кольцо на пальце. В его глазах стояли слезы. Он смотрел на нее и напряженно улыбался, от этой улыбки ей стало неловко.

Март 2005 года

Элис стояла на кафедре с отпечатанным экземпляром речи в руке и смотрела на людей, которые заняли места в большом зале отеля.

Раньше она могла взглянуть на аудиторию и с точностью ясновидящей определить количество собравшихся. Этот дар она уже давно утратила. Людей было много. Организатор, как бы ее там ни звали, сказала, что на конференцию зарегистрировались более семисот человек. Элис не раз выступала и перед более многочисленной аудиторией. Когда-то на ее лекциях присутствовали преподаватели Лиги плюща, лауреаты Нобелевской премии, светила в области психологии и лингвистики.

Сегодня в первом ряду сидел Джон. Он без конца оглядывался и постоянно скручивал программку в тугую трубку. Только стоя за кафедрой, она заметила, что на нем была его счастливая серая футболка. Обычно он надевал ее только в день, когда должен был получить решающие результаты исследований в своей лаборатории. Это проявление суеверия заставило ее улыбнуться.

Рядом с ним сидели и переговаривались Анна, Чарли и Том. Дальше — Мэри, Кэти и Дэн с супругами. А в середине ряда сидел доктор Дэвис с блокнотом и ручкой наготове. За ними — море здоровых профессионалов, призванных заботиться о людях с деменцией. Пусть это была не самая большая и престижная аудитория, но она надеялась, что из всех речей в ее жизни эта будет самой сильной по воздействию.