Генрих Сапгир - Летящий и спящий

Хорошо, если на улице, в лифте, в гостях есть зеркало. Витрина на крайний случай — или окно. Можно окунуться в него и остыть немного. Ощутить себя тем и там, где всё — иллюзия. Где гости появляются неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда. Где залаяла, мелькнула овчарка — и вот уже один ее хвост маячит.

Нет, чересчур здесь все на самом деле, и так все явления плотно сшиты и завязаны в одну реальность, что не сразу дырку найдешь. А она есть.

— Любишь ты в зеркало смотреть. Ничего там не увидишь, кроме себя, поверь.

«А вот и вижу».

Распечатал зеркало ночью, когда спали все трое. И вошел туда.

Подхватил его сонную голову, поднял на руки неожиданно легкого, как похудел бедняга в зазеркалье, — и перенес обратно в комнату. Опустил на его кровать — прямо в теплые гладкие руки темноволосой. Только щекой глубже в подушку, так крепко обняла — приняла.

«Держи подарочек».

А сам скорей назад. Крест-накрест наискосок запечатал — и вбок, где из смутной развоплощенности, как из омута, протянулись навстречу узкие ладони, высунулись руки по локоть. Я понял, так они видны там, в зеркале. Но нам и этого не надо было. Я потянулся к отражению настольной лампы и выключил свет в обеих комнатах.

Я давно подозревал, что он намагничен. Любящие взгляды, дружеские руки протягивались к нему со всех сторон. Женщины хотели коснуться его как бы ненароком. И когда он шел по коридору, откуда ни возьмись (надо было подгадать выйти из кабинета, спуститься с этажа на этаж) они повисали на нем гроздьями.

Добро бы он был кинорежиссером или новым русским, а то статистик, я не спорю, знающий статистик, высокооплачиваемый статистик, наконец, доцент-статистик. Но все равно, что их привлекало в нем? Ему самому было непонятно.

Когда он выкидывал из постели одну любовницу, через минуту звонила другая. А третья красавица с ночи дежурила у подъезда, как говорится, на подхвате. В конце концов статистик забеспокоился о своем здоровье.

Молодой терапевт, к которому он пришел, окинул его откровенно завистливым взором и прописал успокоительные таблетки.

Другой, профессор-психолог, слушал его, слушал, кусал губы, видно было, что он сдерживается, чтобы не засмеяться. Затем посерьезнел и произнес: «А не кажется ли вам, что вы слишком мнительны, молодой человек? Обливайтесь по утрам холодной водой». Затем медсестре: «Выпишите ему рецепт. Кстати, с вас 75 долларов».

Черноволосый статистик посмотрел на молоденькую медсестру совершенно синими глазами, и сердце ее стало падать в какую-то бездонную пропасть. Выйдя на улицу, статистик развернул рецепт, там было неразборчивым почерком написано: ВЕДРО АКВА ДИСТИЛЛЯТА УТРОМ И ВЕЧЕРОМ. Разорвав на мелкие клочки рецепт, он пустил его по ветру.

Жить стало совершенно невыносимо. По его маленькой квартирке днем и ночью расхаживали полузнакомые полураздетые женщины. Одна притворялась его сестрой, вторая говорила, что заменит ему родную мать, еще несколько вообще называли себя его женами и почему-то их это не смущало. Они все лезли к нему на постель.

Он просто задыхался в этом цветнике шелковых комбинаций и свежих льнущих к нему женских тел. Он хотел выспаться, черт побери.

По советам друзей он обратился к экстрасенсу. Экстрасенс, седой ежик, ничуть не удивился. Он взял в руки рамку из стальной проволоки и поднес ее к самому носу посетителя. Рамка сначала несколько повернулась как бы в раздумье, затем так закрутилась, что седой ежик еле смог ее остановить. Затем он поднес рамку пониже живота, и та закрутилась вихрем, словно задул какой-то марсианский ветер.

— Ага! — сказал экстрасенс.

Он взял утюг и наставил его плоским дном на статистика. Утюг вырвался из рук, как живой, и влепился прямо в грудь пациента.

— Прекрасно, — произнес экстрасенс.

Но на этом он не остановился. Он включил настольную лампу. Та, продолжая гореть, выдернулась из розетки, поплыла по воздуху и ляпнула металлической подставкой испытуемому в лоб — так и осталась.

— Замечательно! — наконец-то экстрасенс был удовлетворен.

— Можно было бы попробовать стальной швеллер 1,5 дюйма… — сказал он задумчиво. Но статистик запротестовал решительно.

— Жаль… А впрочем, диагноз ясен: вы животный магнит. Вас надо размагнитить.

Статистику не понравилось, что его называют животным магнитом. Но все-таки он спросил:

— А как размагнитить?

— Очень просто, подвергнуть антигравитации.

— Сколько? — спросил искушенный статистик.

— Всего-навсего пятьсот долларов.

Статистик согласился, тем более, что последняя любовница-американка просто засыпала его подарками, а доллары совала украдкой прямо в карман надеваемых поутру брюк.

Операцию экстрасенс произвел тут же у открытого окна. Он поставил статистика на стул между гравитацией Земли и антигравитацией Венеры, которая показалась незадолго на темнеющем горизонте над краешком Луны.

А потом, благодаря пассам экстрасенса, Венера стала вытягивать магнит из астрального тела оперируемого. И взошедшая Луна довершила дело, очистив своими лучами размагниченное тело и закрепив пассы.

Сойдя со стула, статистик почувствовал необычное облегчение и благодарность к народному чародею.

И все. Все без всяких подробностей. Когда он вернулся домой, оттуда под разными предлогами стали уходить женщины. Как тараканы, свежеспрыснутые новым химическим средством. Убежала даже его пуделиха Муся.

Как он ликовал! Откупорил бутылку шампанского, чокался сам с собой, падал ничком и катался по свободной, никем не занятой постели.

На работе он мог заняться наконец своим делом и никто не покушался на его время. Все отпали. Друзья перестали звонить и звать на посиделки. Праздник и Свобода.

Но через месяц этот праздник наедине с собой начал постепенно надоедать. Он почувствовал, будто его обокрали: было столько всего интересного и вдруг ничего не стало. И никто не лезет. Даже обидно.

Рассказывают, размагниченный стал бегать за всеми женщинами на службе. Но те на него глядели с большим изумлением, тем более замужние женщины. И он перестал. Кажется, кого-то попытался изнасиловать в своем подъезде. Дело кончилось скверно. Ему набили сумочкой физиономию, кожаной, с медными застежками.

С расцарапанным лбом и распухшей щекой он пришел к тому экстрасенсу, который его размагнитил, и слезно за большие деньги просил намагнитить опять. Экстрасенс пробовал, ставил его на стул вверх ногами между Землей и Венерой, ввергал в транс эротических воспоминаний. Нет, говорят, пока не получается.

Совсем свихнулся статистик. Видели, как он блуждает ночами по темным улицам и, протягивая руки к Луне и звездам, умоляет: